эта готовность к преодолению. Я пытаюсь представить тебя в моём возрасте… И не могу… Мы же совсем разные люди. Ты постоянно говоришь о том, что надо, а я не хочу забывать о том, что хочется. Почему ты смеёшься?

– Потому что примерно так говорили про меня и… твоего отца.

* * *

Через три месяца после выписки из роддома невестка вышла из декрета на неполный день и часто задерживалась. Её родители охотно помогали, но оба работали по какому-то причудливому графику и увольняться не собирались. К ребятам я ездил достаточно часто, два-три раза на буднях, сменял живших неподалёку сватов. Целый день проводить с мелким приходилось нечасто. Мою жену никто не беспокоил – первым делом она резко провозгласила: если работа важнее детей, бабушка не должна приносить в жертву свою карьеру ради профессиональных амбиций матери. Она навещала их редко: на выходных и только со мной.

Мальчику исполнилось шесть месяцев. Невестка устроила праздник, пригласила нас, сватов и нескольких друзей. Хозяйка вручила всем колпачки на резинках, моментально погрузив в праздничную суматоху. Первая фотосессия внука с приглашённым фотографом: сопротивлялся долго, но снимки получились умилительными.

Невестка старалась угодить всем: регулярно просила наполнить бокалы, рекомендовала угощения, вспоминала что-то приятное о каждом из нас. Она долго о чём-то говорила, улыбаясь, с моей женой, заронив во всех надежду на перемирие. По ней всегда сложно определить, о чём именно она думает. Вроде смеется, но за видимым радушием угадывается непростой характер.

Она рассказала гостям о наших с сыном ночных гуляниях, игриво закончив сумбурный монолог милой фразой: «Я знаю, кто будет носить виновника торжества на ручках чаще всех». Посмеялись, никто не воспринял её слова как пророчество. Неизбежная дискуссия, стоит ли часто таскать детей, быстро захлебнулась.

В какой-то момент мы оказались одни в коридоре, и я в шутливой форме вернулся к её фразе.

– Я очень признателен тебе за доверие.

– Почему вас оно удивляет?

– Моя пёстрая жизнь, ты знаешь, состоит из разных этапов.

– Все этапы говорят только в вашу пользу.

– Вот это да! Ты мне льстишь…

– Нисколько!

– Тюрьма, пьянка… С таким послужным списком обычно к детям не подпускают.

– В тюрьму вы попали, потому что повели себя как герой. Победили алкоголизм самостоятельно. Хотя мне хватило бы истории про то, как вы полтора года гуляли по ночам с моим дорогим муженьком, спали по несколько часов в сутки ради спокойного сна своих близких. Такому деду я доверяю без сомнений.

Как же приятно… Хотя, возможно, она уже готовила почву для сложного разговора. И если разобраться, я идеально вписывался в их планы.

* * *

Предстояло что-то серьёзное – слишком настойчиво сын предлагал повидаться. Мы уже успели смириться: инициатива встреч исходит от нас, если только не надо посидеть с ребёнком.

Он пришёл вовремя, не позволив себе привычное десятиминутное опоздание. Мялся перед нами, гадая, как начать тяжёлый разговор. В жизни таких ещё много потребуется, сынок, учись. Нерешительно смотрел на меня, избегал взгляда матери, невпопад подбирал междометья, а я вспоминал себя в поисках правильных слов о нашем родстве.

– Хотел с вами обсудить кое-что.

– Мы уже поняли.

– Мама, прошу, не перебивай.

– А я не перебиваю, беседу поддерживаю.

– В общем, такое дело: жене предложили год поработать в Лондоне.

– О, вот это новость! Поздравляю вас. Я уеду жить в Лондон! Рюмка водки на столе!

– Тебе бы только рюмку водки.

– Спасибо, пап. Жаль, мама не разделяет твою радость.

– Я вижу, к чему идёт этот разговор.

– И что ты видишь?

– Расскажи сам, я внимательно слушаю.

– Это довольно проблематично – тебя злит каждое моё слово. Зря я пришёл.

– Так, успокойтесь уже оба. Говорите по очереди и по существу. Продолжай. Жене предложили переехать в Лондон. Когда переезд и в каком составе вы отправляетесь?

– Предложение ещё не принято.

– Ладно не юли, когда переезд?

– Через месяц.

– Значит, визы уже получены. Вы собираетесь ехать вдвоём или втроём?

– Ей нужна поддержка, она хочет видеть меня рядом.

– Резонно. Не с подругой же переезжать. А внук?

– С этим проблема.

– Вы хотите его оставить здесь?

– Пап, она будет много работать…

– Продолжайте без меня. Не хочу больше ничего слушать.

– Мама, подожди.

– Ты хочешь знать моё мнение? Семья неделима. Остальное можете вдвоём обсудить.

– Давай всё-таки втроём?

– Твой отец тебя бы никогда не оставил. Хватит.

– Мама, обойдёмся без нравоучений. Вернись, пожалуйста.

– Успокойся. Поговорим о деле. Судя по всему, ты не готов нянчиться весь этот год либо у тебя есть свои планы на Лондон, и памперсы в них не вписываются. Поэтому вопрос встал сам собой: что делать? Не упускать же такой случай. Правильно?

– Я бы, конечно, другими словами ситуацию обрисовал, к тому же есть определённые нюансы, но в целом всё верно.

– Да-да, наверное, Лондон в периметре маршрута для прогулок с коляской не самое завидное место для жизни.

– Дело даже не в этом…

– Ты молод. В твоём возрасте отцовство даётся сложнее – есть опасение растерять собственную, настоящую, только что начавшуюся жизнь. В этих страхах нет ничего плохого. Чем ты моложе, тем сложнее бороться с ними.

– Да, наверное.

– Чем ты сам хочешь заниматься в Лондоне?

– Танцевать. Есть интересные варианты развития.

– Ну вот, уже лучше. Первая улыбка за весь разговор. Бойца хочешь нам оставить?

– Если честно, то да. Прости. Ты, наверное, считаешь меня плохим отцом…

– Плохой ты отец или нет, должен решать только один человек – ни я, ни жена, ни мать. Даже не тот, кого ты воспитываешь, а ты! И никто, кроме тебя.

– Вот с этим проблемы.

– А как ты хотел? Это непростое решение. Страхи и опасения – плата за серьёзные изменения жизни. В конце концов, что это за выбор, если решение можно принять безболезненно.

– Что бы ты выбрал?

– Ты мою историю знаешь, я тебе всё рассказал без остатка. Мой самый большой выбор в жизни – ты и твоя мать. Остальные решения подчинены ему. Я не допускал нового выбора, чтобы не поставить под угрозу предыдущий. У тебя может быть другой расклад.

– Я хочу в Лондон, отец, но боюсь пожалеть об этом.

– Ты уже определился, но опасаешься высокой цены этого решения. Через несколько месяцев твой сын сделает первые шаги. Люди привыкли считать это чудом, и родители стремятся их увидеть. Я тебе пришлю всё в «Вотсап», но ты же сам каждую вторую фотографию на своей страничке подписываешь «конечно, фотка не передаёт». Ты не сможешь прийти на помощь, когда он заболеет. Останешься без его улыбок и