начинаю мерить кабинет шагами. Перед тем, как окончательно покинуть Северные территории я осмотрел пару зданий для ремесленных школ и утвердил их. Даже Дэниэлла восхитилась проектом. И как теперь поступать? Я могу содержать школы на собственные доходы, но монеты мне требуются для развития других направлений, о которых Совет еще даже не догадывается. Приостановить развитие других проектов? Это может стоить мне проигранной Совету войны. Нет, я обязан отстоять школы и заставить этих крохоборов изменить решение.

— Знаешь, Руэл, почему столица континента так сильно разрослась именно в последние годы? — советник поднимает на меня озадаченный взгляд.

— Полагаю, это как-то связано с проблемами дальних территорий, мессир. В последнее время там сложно найти работу.

— В последние годы, Руэл, из-за повышения податей на фермерство в дальних территориях, многие крупные дельцы прекратили заниматься скотными и земледельными хозяйствами. Они отдавали в казну непомерные подати и перестали получать прибыли. Тогда они начали искать для себя иные пути заработка. А дальние территории лишились части доходов. К тому же работники хозяйств потеряли свои рабочие места.

— Не получая монеты они не смогли их и тратить?

— Верно! А чем меньше тех, кто может за что-то заплатить, тем хуже живут мастера и лавочники. Всё это потянулось одно за одним и привело к тому, что в дальних территориях люди сильно обеднели. Они едут в большие города в поисках работы, а не найдя её здесь начинают заниматься разбоем, воровством и другими незаконными вещами. Но многие из этих людей просто пытаются выжить!

Мой личный советник нахмурен. Он умен, но не видел все части этой мозаики. Он мои глаза и уши во дворце. Понимая ситуацию, он сможет делать верные выводы и вовремя принимать нужные решения.

— Я не смог убедить Совет снизить подати для хозяйств.

— Потому что Верховные смотрящие над скотными хозяйствами и земледелием сами завладели хозяйствами, выкупив их за гроши?

— Рад, что ты осведомлен, Руэл. В курсе, что новые привилегии дали им право практически не платить подати в казну? Они обводят наследника вокруг пальца, а он слушая их льстивые и лживые речи, не желает видеть дальше своего носа! К тому же они задрали цены на свою продукцию и стали набирать работников заново, предлагая им мизерную плату! Мне удалось выкупить у дельцов часть хозяйств. Только так я смог хоть немного влиять на установление цен на континенте. Я сам стал их конкурентом. И, знаешь что, Руэл? Эти зарвавшиеся идиоты ещё смели жаловаться наследнику, на то, что я перебиваю их цены! Есть ли предел их жадности и глупости?

— Я помню, как вы спешили выкупить земли и хозяйства дельцов… два? нет, три года назад! Полагаю, если бы вы упустили момент, то сейчас мы не избежали бы голода.

— Это тоже вполне возможно, Руэл. Теперь понимаешь, почему проект ремесленных школ так важен? Люди, оставшиеся без работы, должны иметь возможность прокормить себя законными способами.

— Светлые небеса, мессир! Как же нам не хватает нашего императора!

— Мне… тоже его не хватает. Он бы поставил на место каждого зарвавшегося члена Верховном Совете. А заодно и наследника бы придержал. Лекари говорят, что он идет на поправку, но… я навещал его сразу по возвращении и не заметил изменений.

Тяжелый вздох Руэла возвращает меня к насущному. Смотрю на сиротливый поднос с остывшим завтраком и решаю, что на сегодня со встречами закончено. Тянусь за вазочкой с тонкими ломтиками мяса и хлеба и в этот момент раздается стук в дверь.

— Мессир, к вам посетитель. Позволить войти?

— Пригласите.

В кабинет, семеня и кланяясь проходит взволнованный истер Тоуль, старший работник отеля, которому я наказал присматривать за Дэниэллой. Во рту тут же пересыхает и я с трудом выталкиваю из себя слова:

— Что-то с девушкой?

— Простите мессир, как только я зашел сегодня на службу мне доложили, что девушку увели Императорские гвардейцы.

— Что? Что это значит? — кажется, я рычу, чем очень удивляю Руэла, чье вытянутое лицо случайно выхватываю в обстановке комнаты.

— Простите, мне просто доложили и я тут же направился к вам. — Истэр Тоуль бледнеет, пытаясь втянуть голову в плечи и быстро пересказывает всё, что известно ему самому.

— Руэл, вызови ко мне капитанов Трелье и Викорта. Нужно выяснить, что происходит.

Глава 37. Наследник

Дэниэлла. Дворец Правления.

Меня ведут служебными коридорами дворца. Вокруг всё сверкает чистотой и витают приятные запахи свежего белья, еды и каких-то цветов. Мимо то и дело пробегают слуги с подносами, корзинами, вёдрами. Их форма выглядит изысканно и благородно. Их лица сосредоточены и серьезны. Гвардейцев они приветствуют кивком и вежливой вышколенной улыбкой. Даже в том наряде, что я сама сшила для столицы я бы выглядела на их фоне как оборванка.

Провожу рукой по новому платью. Ощущение тонкой дорогой шерсти под пальцами успокаивает меня. Словно молодой маг передал вместе с этими вещами частичку своей заботы. Мысли о Рионе сжимают сердце ощущением тоски и беспокойства. Что он подумает, когда прочитает записку? Попытается разыскать или решит, что я не стою таких хлопот?

Мне тяжело свыкнуться с мыслью, что такой, как он может всерьёз интересоваться мною.

Когда я была маленькой, прадедушка Фитцжерэн часто брал меня с собой в школу для детей мелких аристократов, в которой сам преподавал. Иногда я сидела на задних партах аудиторий, но чаще проводила время в библиотеке. А когда погода была хорошей — брала книгу с собой, выходила в маленький парк к фонтану и читала там. В один из таких дней, прямо во время урока там появился мальчик. Он сбежал с занятий.

Увидев меня, заинтересовался, почему я не в школе. Мы разговорились. Он показался мне очень симпатичным, а его побег с уроков — дерзким и смелым. Я пообещала не выдавать его. А уже в следующую нашу встречу… мальчик поцеловал меня. Тогда мой детский мир перевернулся. Я влюбилась и была уверена, что он тоже испытывает ко мне чувства. Иначе зачем бы ему целовать меня? Но спустя всего неделю тайных поцелуев я случайно увидела его в дальней беседке парка. С другой девочкой, которую он также нежно обнимал… и целовал.

Тогда я убежала, спряталась в густых кустах мирелии и проплакала несколько часов. А ночью у меня началась лихорадка и прадедушка тогда очень переживал.

Больше общаться с тем мальчиком я не хотела. А он рассердился и бросил мне, что у нас бы всё равно ничего не вышло. Он аристократ, а я простолюдинка, всего лишь правнучка профессора: “Глупая,