– Вот-вот, – проворчала Забияка и крикнула в сторону кустов: – Я не слышу ответа!.. Капитан Ергин, это вы? Мне достаточно всего пяти минут – зашить ему щеку, иначе он истечет кровью.

– Да, это я. Хорошо, но это последняя наша уступка. Хватит валяться, господин Плужников, немедленно поднимайтесь!

Плюх отложил в сторону «Печенгу» и, сцепив на затылке ладони, встал на ноги. Голова закружилась, зашумело в ушах – все-таки он потерял много крови, – но устоять ему удалось.

Из кустов с оружием наизготовку вышли четверо «имперцев». Разведчик знал только одного из них, штабс-капитана Герасимовского, остальных – высокого подтянутого капитана и двух по-борцовски кряжистых, похожих друг на друга, словно братья, поручиков, он видел впервые.

Капитан Ергин отдал братьям приказ накормить и напоить ученых, сам же, вместе с Герасимовским, направился к Забияке и Плюху. Лежавший неподалеку профессор Сысоев обреченно шепнул разведчику:

– Мы все равно не выживем…

– Знаю, – не поворачивая к нему головы, шепнул в ответ Плюх. – Поэтому вы должны убедить капитана, чтобы он взял вас с собой.

– Чем же я стану его убеждать?

– Чем угодно. Придумайте что-нибудь, насочиняйте. Например… например, что у вас есть догадка, как можно выбраться из Зоны. Только не…

– Хватит трепаться! – направив на разведчика ствол «Никеля», рявкнул подошедший достаточно близко Герасимовский. – И не вздумай выкинуть какой-нибудь крендель – я теперь с тебя глаз не спущу.

Штабс-капитан приблизился к Плюху, сверкнул полными ненависти глазами и процедил:

– Руки за спину, с-с-сука.

Затем он, видя, что Ергин уже близко и контролирует ситуацию, положил на землю автомат, скинул рюкзак и вынул оттуда моток веревки. Крепко связав запястья разведчика, он подтолкнул парня к Забияке:

– Зашивай, только быстро!

Взгляд Илоны, которым она одарила штабс-капитана, едва не прожег в нем дыру. Но девушка, ничего не сказав, достала свой швейный набор и принялась за «штопку» щеки Егора. На сей раз разведчик, стиснув зубы, умудрился даже ни разу не зашипеть от боли, тем более что его куда больше волновало то, что происходило рядом. С профессором Сысоевым в это время делился водой и снедью капитан Ергин. И Плюх навострил уши: от того, что придумает Юлий Алексеевич, зависело сейчас очень многое.

– Спасибо, – дожевав ломоть хлеба и запив его водой из офицерской фляги, сказал профессор. А потом добавил: – Буду еще более благодарен, если вы не оставите нас с друзьями на произвол судьбы.

– Об этом не может быть и речи, – помотал головой Ергин. – Все вы слишком слабы, чтобы идти самостоятельно. А нести вас… Посудите сами: зачем это нам?

– Может быть, затем, чтобы вернуться домой, – тихо произнес Юлий Алексеевич.

– Мы и без вас прекрасно знаем дорогу, – усмехнулся капитан.

– Я имею в виду другой дом. Настоящий.

– Что за чушь он несет? – вмешался прислушивающийся к разговору Герасимовский.

– Погодите, штабс-капитан, – поморщился Ергин и немигающим взглядом уставился на профессора: – Поясните.

– Может, я спешу с выводами, – заговорил приободрившийся после трапезы Сысоев, – и, скорее всего, напрасно вселяю в вас надежду на возвращение именно в ваш мир, но… Мне кажется, мы с коллегами нащупали кое-что, способное помочь нам всем выбраться из Зоны.

– И что же это? – сглотнул не сумевший сдержать волнение капитан Ергин.

– Мне сложно объяснить это доступными понятиями… Вы знакомы хотя бы в общих чертах с основными постулатами квантовой механики и теорией множественных вселенных?

– Разумеется, нет. Но к дьяволу теорию! Как это выглядит на практике? Где этот чертов выход?

– Точные координаты нам пока неизвестны. Наши вычисления еще не завершены. Но перспективы весьма обнадеживающие.

– Святослав Михайлович, – обратилась к Ергину закончившая «штопку» Забияка. – Вы просто обязаны доставить ученых в Новоромановск! Надеюсь, вы понимаете, что для всех нас значит это открытие? И, надеюсь, вы понимаете, что я доложу отцу… господину полковнику, что вы лишили нас этого шанса, в случае, ежели вы…

– Отставить! – мотнул головой капитан. – Я вас прекрасно понял. Но уверены ли вы в том, что это действительно шанс, а не ошибочная гипотеза?

– Скорее, хитрости этих умников, – процедил штабс-капитан Герасимовский. – Они наплетут сейчас с три короба, лишь бы мы их взяли с собой.

– Как вам угодно, – вскинула голову Забияка. – Однако уговаривать никого из вас я не намерена. Думаю, полковник Соболев сам во всем разберется. Делать выводы – его прерогатива.

– Как мы их понесем? – не глядя на Илону, развел руками капитан Ергин. – Нужны носилки, а здесь даже нет деревьев, дабы их смастерить. К тому же, рук все равно не хватит – нас четверо, как вы уже, вероятно, заметили. Разве что взять с собой только господина профессора…

– Исключено! – приподнялся на локте Сысоев, но девушка, раздраженно нахмурясь, махнула на него рукой и заговорила:

– Во-первых, вы разучились считать, господин капитан! Нас, помимо самих господ ученых, не четверо, а шестеро. Во-вторых, до леса, где, будет вам известно, имеют обыкновение расти деревья, не столь уж и далеко – можно пока воспользоваться куртками. Если уж на то пошло, вон там – дубовая роща, отправьте туда людей срубить шесты.

В-третьих, каким образом вы сумели распознать, что именно господин Сысоев, не в обиду ему будет сказано, сумеет решить проблему? Вполне возможно, что одному, даже весьма умному человеку, это не по силам. Что вы на это скажете, Святослав Михайлович? Кого-кого, а уж вас-то я как раз причисляла к людям, у которых голова предназначена не только для ношения фуражки.

– Я не намерен подвизаться носильщиком! – не дожидаясь реакции Ергина, взвился Герасимовский. – Если им так угодно, пусть топают сами!

– Заткнитесь, штабс-капитан! – вновь прожгла его взглядом Илона. – Мы обойдемся и без ваших изнеженных ручек.

– «Мы»? – презрительно уставился на нее Герасимовский. – Кто это – «мы»? Вы снова с нами, госпожа дезертирша? И этот ваш любовничек, тоже…

Договорить он не успел. Плюх с размаху припечатал лбом в лицо штабс-капитану. Тот вскрикнул, покачнулся, схватился за разбитый нос, а потом выдернул из кобуры «Канду» и приставил ее к голове разведчика. Выстрелить штабс не успел. Нога Илоны стремительно взметнулась к запястью Герасимовского, пистолет, вращаясь, отлетел метров на пять, а штабс-капитан снова закричал от боли и согнулся, прижимая к груди правую руку.

– Как вы умудрились стать офицером? – скривила губы девушка. – Дважды за пару суток потеряли личное оружие, столько же раз получили по физиономии от штатского, да еще и ведете себя, будто пьяный лицедей. Вы, часом, мундир с погонами не из опереточной гримерки стащили?