Потом Алина позвонила или написала во все СМИ, про которые знала, и пригласила всех к дому Ивана, который уже фигурировал в новостях, когда из него съезжала я и вселялся Валерик.

Вселение Алины в дом Ивана я смотрела уже у себя в квартире вместе с бабушками. Запись этого незабываемого шоу уже набрала несколько миллионов просмотров на YouTube.

Алина приехала не одна, а вместе с родственниками – троюродным (или четвероюродным) братом Евгением Луговским, его супругой по кличке Тетя Слон и дочерью, а также двумя чемоданами. Солистов Мариинского театра в лицо знали далеко не все журналисты светской хроники, но очень обрадовались, узнав, что появились известные (пусть и в других кругах) люди. Супруги явно решили воспользоваться возможностью себя порекламировать. Возможно, Тетя Слон просто хотела размяться, раз давно не приходилось гонять балеринок по театру. Да и у Алины было гораздо больше шансов вселиться в дом с помощью такой родственницы. Приехали на машине Евгения. Хотя он был единственный в компании, кто умел водить.

Перед телекамерами первой выступила Алина, потом выступила Тетя Слон, затем Евгений Луговской, потом они разделились, и каждый давал интервью какой-то группе журналистов. Ну а затем компания начала требовать пустить их в дом.

В дом не пустили, приехала полиция. Алина сунула полиции свидетельство о рождении дочери (которое до этого было сфотографировано всеми желающими). Полиция спросила про документы на дом. Алина ответила, что дом принадлежит отцу ее ребенка, который находится в следственном изоляторе, и его занял другой ребенок Ивана Разуваева, который, как ей стало известно, вполне может оказаться и не ребенком Разуваева. Ее выселяют из квартиры, потому что счета Ивана заблокированы, за съемное жилье нечем платить. А тут полно места. И даже если Валерик – сын Ивана, почему он в доме живет со своей матерью, а дочь Алины с самой Алиной не живут? У них равные права.

Кто-то из журналистов заметил, что Валерик рожден в законном браке, а Алина родила дочь вне брака и даже не проживала с Иваном совместно в этом доме и где-либо, как проживала Даша Салтыкова, которая съехала добровольно. Алина тут же ответила, что «Дашка вернется», а родство ее дочери с Иваном доказано – проводилась генетическая экспертиза, а родство Валерика пока нет.

– Не хотите вселять меня – выселяйте Валерика с мамашей. Дом принадлежит Ивану!

Полиция предложила Алине обращаться в суд. Она ответила, что ей сейчас жить негде. Они предлагают ей с трехлетней дочерью поселиться в шалаше? На вокзале?

– Но у вас же есть родственники… – заметил полицейский, глядя на оперных солистов.

Оперные солисты показали всю силу своих голосов. Тетя Слон пояснила, что они живут с двумя сыновьями-подростками. Лишней жилплощади у них нет. И вообще, если у ребенка есть отец, он должен этого ребенка обеспечивать. Вон какой домина у отца! Они с мужем приехали просто помочь Алиночке в этот дом вселиться. Один сын Ивана вселился, вот и Алиночка вселится. Они помогают по-родственному.

В общем, полицейские признали доводы Алины убедительными, возможно, испугались проблем с собственными барабанными перепонками, если Тетя Слон продолжит сольное выступление, и стали звонить. Ворота открыли Валерик со своей матерью Валентиной, которая выглядела не лучшим образом. Явно в предыдущий вечер прикладывалась к бутылке. На фоне прекрасно выглядевшей и умело накрашенной Алины она выглядела жутко! Старуха! Алина, конечно, тоже выпить не дура (что же Иван выбирал таких баб?), но она следит за собой, да и она значительно моложе Валентины.

При появлении Валерика с матерью Алина, Тетя Слон и Евгений Луговской заорали одновременно. Валерик тоже заорал, но куда ему до семейки певцов? Его мамаша была в неадеквате и вроде туго соображала. До нее не дошло, что происходит.

Следующие кадры были уже из дома. Как мне было жалко дом, в котором я жила с Иваном, в который мы привезли Мишеньку из роддома!.. Что же там устраивал Валерик!.. Да, я читала про это и видела фотографии «вечеринок». Хорошо, что у Ивана не было никаких старинных ваз, гобеленов, антикварной мебели. Все оформлялось в минималистском стиле, в серо-бежевых тонах. Но бокалы и тарелки ко времени вселения Алины оказались уже по большей части разбиты. Журналисты показали остатки посуды. Валерик возмущался, что ему скоро будет не из чего есть и пить. И вообще нечего есть, потому что «эти» закрылись в доме и ничего не готовят.

Журналисты показали и домик семейной пары, которая работала у Ивана. К журналистам вышел муж, его жена и собаки не показывались. Мужчина совершенно спокойно сказал, что они были наняты на работу Иваном Сергеевичем, они уверены в его невиновности и ждут его возвращения. Он платит, то есть платил им зарплату, сейчас им никто ничего не платит, поэтому убирать последствия устраиваемых в доме вечеринок они не будут. При Иване Сергеевиче и Авдотье Андреевне (то есть мне) ничего подобного не происходило никогда. Жили тихо, спокойно, к прислуге относились уважительно, разговаривали вежливо. Ни разу ни одного матерного или грубого слова! Идеальные хозяева.

Бабушки посмотрели на меня и засмеялись.

– А если Иван Сергеевич долго не выйдет? – спросили журналисты.

– Тогда нам придется искать другое место работы. Надеемся, что Авдотья Андреевна даст нам рекомендации.

– Вы не собираетесь просить денег у Авдотьи Андреевны?

– Нет. Нас нанимал и нам платил Иван Сергеевич. И Авдотья Андреевна в любом случае здесь больше не живет, как вам известно. Да и не пакостила никогда. Пусть лучше помогает Ивану Сергеевичу.

Потом опять показывали дом, Валерика, Алину с родственниками. Алина себе с дочерью выбрала комнату на втором этаже. В конце репортажа спросила у журналистов, кто завтра (то есть получалось уже сегодня, потому что запись делалась вчера) сможет перевезти ее оставшиеся вещи из съемной квартиры в этот дом. Конечно, вызвались несколько СМИ. Алина объявила, что ждет всех к полудню – и они поедут на ее съемную квартиру, но кто-то должен будет остаться с ее дочерью.

– Молодец, девка! – похвалила баба Таня. – Как всех организовала! Как всех построила! А ты, Дашка, сама грузовому такси платила.

Я пожала плечами. Я собиралась позвонить Алине вечером и узнать, как дела. Да и к тому времени в интернете уже явно появятся записи новостей из дома Ивана.

Но я не успела позвонить Алине и не успела посмотреть ничего нового в интернете. Мне позвонили с того телеканала, на котором мы участвовали в ток-шоу вместе с Алиной, и спросили, не знаю ли я, где Алина. Съемочная группа (и не только с их телеканала) давно дежурит перед входом в дом, где я жила с Иваном. Никто не открывает, никаких звуков с территории не доносится, Алина на звонки не отвечает.

Меня попросили для начала позвонить Алине – может, она ответит, увидев мой номер. Я позвонила, Алина не ответила, но телефон был включен.

Почему-то у меня возникло нехорошее предчувствие.

Я по собственной инициативе позвонила семейной паре, работавшей у Ивана. Они подтвердили, что журналисты дежурят с утра, но они их пускать не собираются, интервью давать тоже не собираются. Вчера вечером в доме вначале была вечеринка, которые регулярно устраивает Валерик, потом скандалили и громко плакал ребенок. Явно было открыто окно. Но они туда не ходили и не собираются. С территории они выезжают только за продуктами для себя.