Не передать словами, какую волну облегчения я испытал в этот момент: как будто неведомая сила, все это время державшая меня за шиворот, наконец, отпустила и позволила дышать. Мозг снова начал соображать нормально, и на смену животному ужасу пришло полное осознание ситуации: чертов отморозок в самом деле мог испепелить меня, не оставив и следа. И наверняка убийство сошло бы ему с рук, избавься он сразу же от остатков тела. Так что мне просто невероятно повезло, что его гребаный приступ (или как это назвать?) случился в автомастерской, а не где-нибудь в другом месте, лишенном датчиков и свидетелей.

Нужно отдать должное Фину: своим появлением он буквально спас мою задницу. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы не «бог из машины». Да еще и с пистолетом для девятидюймовых гвоздей в руках.

Выхожу из салона, переваривая вынесенный урок: соперников ралли Меридиана можно считать полноценными врагами. У каждого только одно на уме — любыми путями вырваться из Оазиса, даже если придется кого-нибудь устранить. Наверное, это что-то вроде психоза на почве замкнутого пространства. Что ж, теперь я буду готов к подобным выпадам.

Нужно постоянно быть начеку. А еще лучше — обзавестись оружием.

VI

Достать ламповый револьвер в Оазисе не так просто, как я думал. Помогла Сью — сестра Ника Флетчера, у которой оказалась парочка полезных связей. К счастью, договариваясь с оружейным бароном, она еще не знала, что я их соперник по ралли. В противном случае, стычки вроде той, что произошла в автомастерской, все еще представляли бы для меня реальную угрозу.

Ради чувства безопасности пришлось влезть в долги, но Лью тип адекватный. После нашего уговора ему больше не на кого рассчитывать, чтобы свалить из города. Поэтому, когда он узнал, зачем мне нужны деньги, недолго думая согласился и одолжил пару сотен с задатка. Правда, неохотно: Лью не хуже меня понимает, что выплачивать долг может оказаться некому.

От него же я узнал историю Ника и Сью.

Брат и сестра Флетчеры прилетели сюда не просто ради терция. У них был проект по переработке руды, который должен был удешевить возню с добычей «частиц третьего спутника» (кстати, вся эта чушь про третий спутник Марса, который целиком состоял из терция, в научных кругах даже не обсуждается. Странно, почему название прижилось). Ник геолог, а Сью — химик, но в этом деле им пришлось выравнивать свои знания, так как по отдельности они бы мало к чему пришли.

И вот, закончив с теорией, Флетчеры направились в «ОАЗИС-1» со всем необходимым оборудованием, чтобы проверить идею на практике. И пока находились в заморозке на борту, комплекс по добыче терция взорвался. А по прибытию в красный город их ждал сюрприз гораздо хуже, чем прогоревшая нобелевская премия. Хотя и не настолько дерьмовый, как в случае с Вольфом, схлопотавшим ледяную болезнь и целиком двинувшимся умом. Так что все относительно.

В ралли Ник такой же новичок, как и я, что уже радует. Но в отличие от меня, у него есть неоспоримое преимущество — Сью решила взять на себя роль штурмана. Это не делает его опытней, но избавляет от кучи работы и дает больше времени сосредоточиться на тренировках. Обнадеживает лишь мысль, что Сью вряд ли сделает на своей карте пометку «кротовая нора» протяженностью в полмили.

Признаться, эта штуковина рядом с заводом до сих пор меня пугает. Я так и не решился испытать ее лично, а сделать это нужно. Лью сиганул туда прямо при мне, причем так ловко и уверенно, что скорее всего делал это не раз. Видимо, он не соврал, говоря, как давно совершил для себя открытие. А если так — с тех пор прошло достаточно времени, чтобы заподозрить в нем какие-то изменения. На вид же Лью абсолютно здоров (не считая давней хромоты и покраснения глаз), причем как физически, так и психически. Правда, нужно быть психопатом, чтобы соваться в такое место.

Похоже, я психопат.

До чемпионата остаются считанные дни, поэтому сейчас или никогда. Я и так слишком долго оттягивал этот момент, проезжая во время пробных заездов мимо и отнимая пятнадцать секунд от результата. А выходить на гонку, не обследовав червоточину, было бы краем идиотизма. Кто знает, насколько сильно повлияет на меня скачок в пространстве, и смогу ли я продолжать после этого вести машину. Вот и проверим.

Доезжаю до останков комплекса и ловлю себя на мысли: мозг начинает перебирать сотни причин и поводов, чтобы не делать этого. Даже лиловые сумерки кажутся не просто предрассудком, а предостерегающим знаком. От страха перед неизвестностью железные ребра начинают выглядеть пугающе — будто их пыталась заживать невидимая сила, притаившаяся между скелетом конвейерной башни и диспетчерской. Хотя на самом деле кротовина совсем в другой стороне: напротив одного из модулей, над присыпанной песком платформой.

Останавливаюсь в полумиле от завода, чтобы собраться с духом. Замечаю, насколько удобное это место для того, чтобы срезать путь: справа обзор на платформу перекрывает холм, а слева — склон кратера. Здесь во время чемпионата я пропаду из виду — если, конечно, на двадцать первой миле за мной все еще продолжат следить. Нужно будет проверить, так ли все удачно на той стороне.

От последних слов начинают шевелиться волосы на затылке. А от попытки осмыслить, что это все собой представляет — стынет кровь. Я куда-то провалюсь в районе платформы и окажусь на той стороне… чего? пространственного мусоропровода? Останется ли все вокруг прежней реальностью, или это будет уже что-то другое? что-то потустороннее?

Думаю о Мэй. О том, как снова увижу ее, когда «прыжок» гарантирует мне победу. О том, как буду вспоминать вместе с ней обо всем произошедшем — будто это самое идиотское, что могло с нами случиться. Хотя гораздо глупее было бы проехать мимо червоточины и проиграть, оставшись в сотнях миллионов миль от Мэй настолько долго, насколько затянется научно-технический кризис. Может даже навсегда.

С этими мыслями страх почти проходит, включается рациональное мышление. Вспоминаются расчеты, произведенные Лью, и тут же делаю поправки: масса «акулы» тонна с четвертью, значит ее вес в состоянии покоя — меньше полтонны. «Масса червоточины», если так