Работы слишком много, голова уже не варит. Чтобы отвлечься на пять минуточек, глава рода берет пульт и включает вмонтированный в стену телевизор. Щелкает на спортивный канал. Там сегодня должны показывать бои, которые уехал смотреть сын.

Несколько секунд Раусл смотрит с непониманием на показанную картину. Камера будто специально застыла, смакуя пойманную в кадр сцену. Затем глава качает головой.

— Ну, сын. Ну, сын, — цокает он языком, хотя в узких глазах-черточках горит огонь гордости. — И я, конечно, в детстве в ауле играл с девицами в кызуйнак. Но дальше поцелуев мы не заходили. А ты куда воспарил, юный орел? Ох, главное, маме не говорить.

* * *

Меченый мне оказался на один зуб. Нет, как боец неплох. Удар поставлен, спас он знает. Но я-то усилился в два раза, сокращения мышц ускорилось. Пока противник размахивался, мой кулак уже вминался ему в татуированную щеку. И вот он уже улетает с татами вверх ногами. Зрители сразу приметили меня. Закричали дружно:

— Хоккеист! Хоккеист!

Какой, нафиг, Хоккеист? На табло посмотрите -там четко написано «Красная машина». Но все смотрели не на экран, а на меня. Понравился удар. Я же следил за соперниками. Как минимум трое обладают даром физика. Отлично. Не зря пришел.

В раздевалке на десятиминутном перерыве Скала подходит ко мне.

— Значит, ты одаренный, — задумчиво говорит.

— Как и ты, — усмехаюсь под маской. — Иначе бы у тебя не вышло выкинуть того сумоиста.

— Он неуклюжий просто, — с улыбкой отвечает веснушчатый.

— Посмотрим как сам ты уверенно стоишь на ногах, — киваю на табло. — В следующем бою мы с тобой столкнемся.

— Как жаль, — вздыхает он. — Что не с кем будет поговорить в раздевалке перед полуфиналом.

— Мне, ты имеешь в виду? — возвращаю насмешку. — Ага. Но ты можешь посидеть среди зрителей, и после победы я помашу тебе ручкой.

— Хм, ну посмотрим, посмотрим, — в ответ усмехается парень. — Кто кого, Хоккеист.

— Я — Красная машина, — замечаю.

— Зрителям виднее. — Блин, и не поспоришь

Тут приходит организатор и зовет на выход. Мы, как стадо склочных баранов, выбегаем на арену. За мной следую бессильные и немые призраки цыган.

Бойцы расходятся по местам. Тот же судья кричит мое и Скалы сценические имена. Мы встаем друг против друга.

Судья второй раз не объясняет правила, просто взмахивает рукой:

— В бой!

Скала резко сближается, длинные руки разряжаются тройной связкой. Я специально дал ему приблизиться. Он явно физик. А мне это только и нужно. Прямое столкновение с равным.

Не уклоняюсь. Никаких уверток, только обычные блоки.

Обросший мускулами Скала тверд как наковальня. Одновременно включаю на полную два Дара физиков. Посмотрим, как работает синергия «усиления».

Удары потряхивают, боковые у Скалы мощные. Кулаки словно каменные. Прозвище он себе выбрал походящее, как оказалось. Обычный боксер-тяжеловес уже валялся бы с отсушенными руками и пробитой челюстью.

Но противник замедляется, и я контратакую локтями и коленями. Неосновные удары, чье предназначение в тайском боксе лишь дезориентировать противника, сейчас едва не сваливают парня.

— Смотрите, что выделывает Хоккеист! — доносится с трибун.

— Локтями машет, как мельница!

— Не по-нашенски! Но работает!

В процессе ударов я чувствую нечто странное. Как ослабевает мой контроль над призраками-цыганами.

— Гребаный русский! — рычит Петша, и его баро-отец вторит:

— Чертов сопляк!

Резко отшатываюсь от Скалы и привожу мысли в порядок. Вот черт! Концентрация на бое ослабила мой контроль над поглощенными сознаниями. И у них прорезались голоса.

Быстро подавляю цыган. Запираю их в ментальной клетке, но держу поблизости. Еще не хватало, чтобы эти двое захватили мое тело. Ну нафиг. Надо осторожнее быть.

Пока я боролся со своими пленниками, Скала снова бросился в атаку.

Он пробивает джеб. Рукой, которой блокировал удар, я ощущаю костяшки его кулака. Словно отбивным молотком отбивает филе. Черт, больно. Синергия пропала, сил у меня поубавилось. Видимо, ментальная клетка обрезает силы цыганам. Ну что ж, для этого я здесь. Для экспериментов.

Лоу-киком отбиваю бедро противнику, тем самым замедлив его. Сам я отскакиваю на другую половину татами. Делаю быстрые ментальные манипуляции: уменьшаю толщину стенок клетки. Сразу же синергированный Дар физика усиливается. Поток магической энергии пошел в мышцы. Отлично.

За всё нужно платить. Я сделал ментальную тюрьму слабее, и цыгане тут же забились в ней, как загнанные волки. Чуть утолщаю стенки клетки, совсем чуть-чуть. Цыгане становятся тише. Ясно. Во всем нужен баланс. Если пережму с тюрьмой, то мне не достанется магии пленников. Если же тюрьма будет хрупкой, заточенные сознания вырвутся и будут мешаться мне.

Рыча Скала ковыляет ко мне. Иду навстречу. Усиливаю Дар по максимуму. Мы вместе бьем друг другу в скулы. Зубодробящие боковые. Без всяких блоков. Я не понял, зачем он убрал защиту. Я-то эксперименты ставлю. А он-то чего? Устал руки держать?

Меня отталкивает, но я удерживаюсь на самом краю татами, а вот Скалу выкидывает как пушинку. Он перелетает на чужой татами и сносит одного из бойцов прочь. Упс. Оставшаяся противница, черноволосая девушка, оборачивается ко мне. Глаза в прорезях маски пантеры горят недовольством.

А в следующий миг зал разрывается овациями.

— ХОККЕИСТ!!!

— Хоккеист! Поцелуй мои сиськи! — одна расфуфыренная зрительница задирает майку, показывая голые груди.

Даже Гришка отвлекся от красавиц и посмотрел вниз: чего там все орут.

Фух. Еще два поединка. Надо успеть закончить с исследованиями Дара физиков.

Глава 22

Финальный бой

В раздевалке нас остается всего четверо. Должно было быть пятеро, раз было десять боев, но один из прошедших «отборочные» бои не смог участвовать из-за полученных травм. Наверняка, этим решением он выручил организаторов, а то непонятно, куда бы они его дели. Оставили просто дожидаться полуфиналистов? Нечестно как-то.

В общем, нас четверо и ладно. Черноволосая девушка в маске пантеры поглядывает на меня недоброжелательно. Видимо, ей не понравилось, что я выкинул за татами ее соперника. Хотя могла бы сказать «спасибо». Может, она и побеждала, но мой ход точно сэкономил ей сил.

Я сижу на скамейке и отдыхаю. Маска неудобная, черт. Все лицо уже сопрело под ней. Скоро нас вызовут? Разделаться бы уже с оставшимися противниками, забрать куш и сполоснуться в душе.

Скала, кстати, был не в обиде после проигрыша. Подмигнул мне и показал большой палец. Нормальный парень, хотя у него как раз и был повод обижаться. Не причина, а именно что повод.

— Я пришла сюда драться, — раздается тихий, чуть хрипловатый голос.

Я поднимаю взгляд на девушку. Узкобедрая, гибкая, но крепкая, с высокой грудью, тяжело поднимающейся под майкой. Маску она выбрала себе под стать. Точно пантера. Какой-нибудь тигр или пума не подошли бы под ее телосложение.

— А ты играться? — спрашивает брюнетка.

— Нет, побеждать, — довольно усмехаюсь. Ладно, губ она не видит, но мои глаза-то тоже смеются.

Хмыкнув, она скрещивает руки на груди.

— В битве со мной сражайся на полную, иначе вылетишь в первые три секунды, — резко отворачивается и отходит. Я слежу за ней и замечаю, как она характерно дернула передо мной бедрами. Ого, и ты здесь? То-то мне показался ее голос знакомым. В свою очередь меня девушка не узнала, но я ей точно понравился. В ее характере огрызаться с парнями. Да и это виляние я видел лишь однажды. После него одному парню перепала бурная ночка.

Успеваю сходить за водой к автомату. Также перекусываю одной печенькой. А то что-то проголодался от всех этих боев.

Табло мигает и появляются предстоящие пары. Так, ну и что тут у нас? Я дерусь с неким Богатырем, девушка с другим противником. Если повезет — встретимся с ней в финале.

В дверях появляется организатор:

— Все увидели своих противников? В этот раз в октагоне дерутся только двое. Первыми — Хоккеи…тьфу, Красная Машина и Богатырь.

Богатырь оказывается здоровяком не меньше Валуева. Свысока посмотрев на меня, он громыхает следом за организатором. Я шагаю замыкающим.

Трибуны несильно впечатляет появление гиганта. Зато когда из-за его широченной спины выглядываю я, зал сразу разряжается криками:

— Хоккеист! Вперед!

— Хоккеист! Задай жару этому шкафу!

Богатырь кривит бородатое лицо и яростно смотрит в мою сторону. Странный. Как будто я виноват, что некоторые не способны впечатлить зал за целых два боя.

Татами больше нет, только твердое покрытие.

— Объясняю правила, — расщедрился в этот раз судья. —