Это произошло потому, поняла Зоя, что Морган-таун не стал ей родным. Город был не конечным пунктом, а только остановкой в пути.

Тогда она еще не знала, что направляется в Вэл-ли. К Мэлори и Дане. К Ворриорз-Пик, к ключу.

Неужели она направлялась и к Брэдли Уэйну? Неужели он займет в ее жизни свое место?

Или это очередной перекресток, от которого дороги поведут к другим людям?

«Иди вперед! — напомнила себе Зоя. — Иди вперед и смотри».

Она глянула на часы, прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы доехать до Моргантауна, увидеть там все, что нужно, и вернуться домой.

Нужно все успеть до того, как Саймон придет домой из школы. Конечно, надо остановиться и позвонить — на всякий случай. А еще она предупредит Дану и Мэлори, что сегодня ее не будет в «Капризе».

Завтра она приедет пораньше, чтобы наверстать упущенное, вечером сошьет чехол для дивана и выберет время, чтобы заехать в «Сделай сам» и заказать полки, которые ей понравились. Если все сложится, как она рассчитывает, а следующий заказ придет вовремя, тогда…

Внезапно Зоя остановилась и огляделась. Мысли о работе мгновенно вылетели у нее из головы. Она не понимала, где находится.

Очевидно, задумавшись, она сошла с тропинки.

Подлесок здесь был гуще. Если не поберечься, острые шипы и колючки могли в клочья изорвать ее куртку и джинсы.

Зоя посмотрела наверх, пытаясь определить направление по солнцу, но небо стало свинцовым, и на нем появились темные тучи.

Зоя решила, что ей нужно вернуться. Она отошла совсем недалеко, лес тут вообще не шире футбольного поля — просто клин между пашней и стоянкой для трейлеров.

Злясь на себя, она сунула руки в карманы и пошла назад. Явно похолодало, и в воздухе пахло скорее снегом, чем дождем. Зоя шла быстро, торопясь вернуться на тропинку и согреться.

Теперь деревья почему-то казались толще и росли словно гуще, чем полчаса назад, а тени были слишком длинными для начала дня. Не слышалось ни стука дятла, ни суеты белок, торопившихся по своим делам. В лесу стало тихо, как на кладбище.

Зоя снова остановилась, удивляясь, что смогла заблудиться там, где бегала еще ребенком. Разумеется, лес изменился — все меняется. Но ведь, войдя сюда, она подумала, что тут все осталось прежним.

Разглядывая длинные тени, лежавшие у нее на пути, она почувствовала неприятную пустоту в желудке.

Откуда вообще взялись тени, если нет солнца?

В воздухе закружились снежинки, а из леса донесся низкий, хриплый рык.

Первая мысль Зои была о медведе. В здешних горах они еще водились. В детстве она видела их следы, а иногда звери ночью забредали на стоянку и рылись в неубранном мусоре.

Почувствовав, как замирает сердце, Зоя приказала себе успокоиться. У нее с собой нет ничего съестного, и она не представляет для медведя опасности.

Ей просто нужно выйти к стоянке или к полю и своей машине.

Какое-то время она шла назад, непроизвольно поглядывая в ту сторону, откуда донеслось рычание. И тут вокруг начал сгущаться туман, мерцавший голубоватым светом.

Зоя круто повернула и быстро зашагала в противоположную сторону. Внезапно повалил густой снег.

Она нащупала в кармане перочинный нож. Как оружие он не годился, но придавал уверенности.

Зоя снова услышала рычание, на этот раз ближе и с другой стороны. Ускорив шаг, она уже почти бежала, сжимая левой рукой сумку, раньше висевшую на плече. Тоже не оружие, но все-таки…

Зоя стиснула зубы, пытаясь унять их стук. Снегопад усилился, мгновенно заметая ее следы.

Тот, кто шел за ней, не отставал, повторяя ее путь. Она знала, что преследователь чует ее запах. Как почувствовала она его запах — резкий, дикий.

Колючий терновник словно выскакивал из стелющегося по земле тумана, преграждая путь. Ветви были толщиной с руку, шипы сверкали, будто лезвия.

— Это не настоящее, это не настоящее… — повторяла Зоя, но шипы рвали одежду и тело, когда она продиралась сквозь кусты.

Теперь Зоя чувствовала запах собственного страха, запах собственной крови.

Гибкая лиана змеей метнулась в воздухе, обвила лодыжку, и Зоя упала на землю.

Задыхаясь, она перевернулась на спину и увидела его.

Наверное, это был медведь, но совсем не такой, какие бродили в этих лесах и рылись в мусорных контейнерах в поисках пищи.

Зверь был черным, как посланец ада, с красными горящими глазами. Он зарычал, и Зоя увидела зубы, длинные и острые, как кинжалы. Она отчаянно полоснула перочинным ножом по лиане, и в это мгновение медведь встал на задние лапы, заслонив собой весть мир.

— О господи!.. — освободившись, Зоя вскочила и бросилась бежать.

Медведь убьет ее. Разорвет на куски.

Она набрала полную грудь воздуха, рванулась влево и закричала что было сил. За спиной Зоя услышала ответный крик, похожий на смех.

«Это все неправда! Ненастоящее!» — в отчаянии уговаривала она себя, но ничего не помогало. Зверь играет с ней, хочет сначала запугать, а потом…

Нет! Она не умрет здесь! Не лишит своего ребенка матери, на потеху какому-то одержимому.

Зоя наклонилась, на бегу подхватила лежавший на земле сук, резко повернулась, занесла его над головой, словно дубинку, и оскалилась.

— Иди сюда, ублюдок! Давай!

Зверь прыгнул, и она попятилась, задержав дыхание.

Вдруг в воздухе мелькнул олень, появившейся словно из ниоткуда. Рога вонзились в бок медведя, вспороли шкуру. Треск раздираемой плоти и яростный рев слились в один ужасный звук. На снег хлынула кровь. Медведь повернулся и ударил оленя лапой с выпущенными когтями.

Олень вскрикнул, почти как человек, и его белый бок тоже окрасился кровью, однако он снова бросился в атаку, выставив рога и слегка повернувшись, чтобы закрыть Зою.

Беги! Это слово будто взорвалось у нее в мозгу, заставив стряхнуть оцепенение, с которым она наблюдала за схваткой. Перехватив сук поудобнее, Зоя размахнулась и, собрав все силы, ударила медведя.

Она целила в морду и не промахнулась. Потом ударила еще раз, не обращая внимания на боль в руках.

— Как тебе это понравится?.. — бормотала она, нанося яростные удары, круша кости и плоть зверя. — Как тебе это понравится?..

Медведь заревел и попятился. Раненый олень нагнул голову, готовясь к решающему броску, но черное исчадие вдруг исчезло в клубах плотного тумана.

Зоя, пытаясь отдышаться, опустилась на колени, прямо в пропитанный кровью снег. Желудок сжимали спазмы. Когда приступ тошноты прошел, она подняла голову.

Белый олень стоял по колено в снегу. Из раны на его боку сочилась кровь, но глаза пристально, не мигая, смотрели на нее.