Итак, около 02:15 Ховард, вышел из ходовой рубки и двинулся по прогулочной палубе левого борта в корму. За бортом хлестал дождь и завывал ветер, но здесь было тепло и сухо — огромные окна закрывали широкую, как уличный проезд, палубу. В дальнем её конце развлекалась компания, манкировавшая объявленным трауром — несколько мужчин и женщин пили спиртное и громко смеялись. Неподалёку от них находились несколько стюардов, наблюдавшие не без осуждения за действиями гуляк, но не вмешивавшиеся в происходившее. Убедившись, что ситуация под контролем и пьяные находятся под должным присмотром, Ховард миновал компанию и оказался в самом конце прогулочной палубы, после чего повернул налево и оказался внутри надстройки на палубе В.

Там он почувствовал запах гари. Офицер быстро установил, что источник запаха находится в т. н. «комнате для письменных принадлежностей». Это было специальное помещение, в котором пассажиры могли надписать «круизную» открытку и поставить на неё штемпель почтового отделения «Морро кастл». По прибытии в Гавану открытку можно было послать любому адресату, даже самому себе, оставив таким образом, память об экзотическом плавании на всю жизнь. Понятно, что в комнате для письменных принадлежностей хранились эти самые письменные принадлежности — большие пачки писчей бумаги, стопы открыток, ручки, чернила и т. п. В общем, пожароопасного материала там было очень много. И это не говоря о стульях, столах, ковре на полу, деревянных панелях на стенах и тканевых занавесях на двух окнах.

Дым шёл из запертого шкафа, в котором хранились стопы бумаги. Схватив огнетушитель, Ховард распахнул дверцу и направил туда струю углекислого газа. От её напора из шкафа во все стороны полетели куски тлеющей бумаги и снопы искр. Если в первые мгновения огня не было видно, то затем он вспыхнул — открытая дверь шкафа обеспечила приток воздуха к очагу возгорания. Израсходовав огнетушитель, Ховард бросился за помощью к стюардам, которых видел на прогулочной палубе; попутно он задержался возле телефона и сообщил на мостик о пожаре в комнате для письменных принадлежностей. Эта информация была зафиксирована в вахтенном журнале в 02:30.

Срабатывания автоматической пожарной сигнализации не зафиксированы вахтенным журналом ни до, ни после этого времени.

Схема участка палубы В «Морро кастл», где был зафиксирован очаг возгорания, явившийся причиной пожара. Кормовая часть — в левой части рисунка, носовая — в правой. Условные обозначения: «1» — помещение для хранения письменных принадлежностей; «2» — выгородка задней дымовой трубы; «3» — корабельная библиотека; «4» — лифт и огибающая его лестница; «5» — остеклённые прогулочные галереи, на которых располагались шезлонги и кресла для пассажиров, желающих насладиться видом океана (вверху — галерея левого борта, внизу — правого); «а» — кормовой салон палубы В, т. н. «коринфский», поскольку он был декорирован коринфскими колоннами с позолоченными капителями, в салоне имелись рояль и камин; «b» — холл, отделяющий нежилые помещения палубы В от блока пассажирских кают класса «люкс» с ванными; «с» — часть палубы В, отведённая под каюты класса «люкс» с ванными (всего 8 кают). Условным знаком «+» показано расположение шкафа с писчей бумагой, из которого, как обнаружил в 02:30 Ховард Хэнсон, валил дым. Из представленной схемы видно, что шкаф был установлен вплотную к выгородке дымовой трубы, которая по воспоминаниям членов экипажа, в зависимости от интенсивности работы корабельной двигательной установки, даже в холодные ночи могла разогреваться до 70 °C. Комиссией, расследовавшей пожар на «Морро кастл», это обстоятельство было расценено как крайне важное.

Вместе со стюардами офицер размотал пожарный шланг и потянул его в комнату письменных принадлежностей, после чего открыл вентиль… В томительном ожидании прошла минута-другая и всем стало ясно, что воды в пожарной магистрали нет и не будет. Под хохот пьяных пассажиров, не без интереса наблюдавших за суетой членов экипажа, Ховард опять схватился за телефон.

Лишь после этого донесения капитан Уилльям Уормс вспомнил, что из-за неисправности одного из котлов все бытовые потребители воды не запитаны, а вместе с ними не запитаны и пожарные магистрали. Капитан приказал разбудить главного механика Ибана Эббота, чтобы тот восстановил штатное распределение воды корабельной котельной, пусть даже в ущерб скорости хода.

Ибан Эббот, разбуженный звонком с мостика, неспеша облачился в белую парадную форму и… направился наверх, прямиком на шлюпочную палубу. Он даже и не подумал выполнить приказ капитана.

Однако Ховард и группа помогавших ему матросов и стюардов, ничего об этом не знали и ожидали, что с минуты на минуту давление в пожарной магистрали появится. Чтобы не терять времени даром, они принялись тянуть к месту пожара другой пожарный шланг и умышленно (или нет — мы этого никогда не узнаем) задели группу веселящихся туристов на прогулочной палубе. Одной из девиц, вроде бы, жёсткий брезент повредил лодыжку и этого оказалось достаточно, чтобы та закатила настоящую истерику: она мало того, что обложила нецензурной бранью матросов, так ещё пообещала подать в суд на компанию «Уорд-лайн», которая не даёт туристам возможность отдохнуть за собственные же деньги. Девица попалась настолько скандальная, а её дружки — до такой степени наглые, что Ховарда смутил их психологический штурм. Не зная, как себя вести с этой публикой, офицер снова отзвонился на мостик и доложил капитану о назревающем скандале с группой пьяных пассажиров. Уилльям Уормс отнёсся к услышанному на редкость индифферентно — он приказал закончить «возню со шлангами» и попытаться потушить огонь огнетушителями.

Но это было уже совершенно нереально. Пожар разгорелся не на шутку.

В 2:50 ночи Ховард вбежал на мостик с докладом, что о критичном задымлении в коридоре палубы В, где находились каюты первого класса с ванными, и необходимости немедленно выводить пассажиров из кают. Это было ещё возможно — место возгорания одной своей стороной примыкало к обширному помещению «коринфского» салона, названного так из-за отделки перламутровыми колоннами с позолоченными коринфскими капителями, а от жилых кают комнату для хранения письменных принадлежностей отделял широкий холл с лестничной клеткой. Т. е. огонь ещё не угрожал непосредственно помещениям, где размещались люди. После недолго раздумия Уормс приказал выводить пассажиров в корму — это был единственный внятный приказ, который отдал капитан в целях борьбы с возникшим пожаром. О спуске шлюпок на воду не было и речи, капитан по-прежнему считал, что имеет место локальное возгорание и далее одной палубы огонь не пройдёт. Впоследствии Уильяму Уормсу много пеняли за его действия (или бездействие — это трактовали по-разному) во время