звук, казалось, шел со всех сторон. Вдруг стало тихо. Я успел выдохнуть, а затем раздался мерзкий визг такой силы, что, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки.

Что происходило дальше для меня осталось незамеченным, потому что, согнувшись в поясе, рефлекторно прижал ладони к ушам, стараясь этим бесполезным действием хоть как-то снизить мощность звукового воздействия.

Суукаааа!

На второй секунде всё завершилось, будто бы ничего и не было. Только сейчас ощутил, что ручьем бежала из носа кровь. Даже голову назад запрокинул, чтобы её остановить. А ещё меня словно обволокла звенящая и сопящая тишина, пугающая до одури.

Были минусы у невероятного слуха. Были! Краем глаза отметил, как те же Никодим и околоточный лишь поморщились, последний показал магу одобрительно большой палец. А затем закрутил лихо ус.

Чудак на букву «м», маг, мля!

Тварь! Мог бы и предупредить, чтобы я убрался подальше…

С ненавистью посмотрел на Федора, который совершенно невозмутимо заглянул в шахту. Потом бросил в колодец какой-то переливающийся камешек. Я попятился назад, ожидая очередного фейерверка, но ничего не произошло.

Хряк лишь удовлетворительно кивнул и направился к нам. Проходя рядом со мной, он щелкнул пальцами, и вместе с теплой волной, пронесшейся по всему телу, сразу появился слух. Опустив голову, отметил, что и кровь остановилась. Он ещё и лекарь, похоже. В этот момент ощутил зависть к таким возможностям, напоминающим детские, чего греха таить, мечты.

— Всегда хотел проверить, как это заклинание на теневую дерфу подействует, — ни к кому не обращаясь, заявил Пламенный, — Да всё удобный случай никак не появлялся. Не зря я с Никодимом потопал. Ведь не хотел, — ткнул обличающе в меня пальцем, будто я его пытался удержать, — А ты должен быть благодарен. Охотники с тебя бы за такую чистку содрали тысяч двадцать. Не меньше. Точно, не меньше.

Не знаю, чем бы закончились его измышлизмы, но появилось сразу три новых действующих лица. Два здоровенных парня, как из сказки, одинаковых с ларца. Такой же вид у обоих дебильный, хотя судить по физиономиям об интеллекте — последнее дело. Но как скажешь иначе, если вид такой? Оба в одинаковых черных униформах с белыми черепами на спинах. Принадлежность к касте «серых» была выделена в статусе, однако клановый знак отсутствовал. Не имелось и колец на пальцах.

То, что именно третий в их компании являлся Пинкертоном, как-то бросилось в глаза сразу. Даже статус можно не читать. Имелось в нем нечто такое — к другой профессии отнести становилось сложно. По крайней мере, для меня. Хотя… Я ведь заранее знал, кто должен был явиться. А так… обычный среднего роста широкоплечий брюнет с интеллигентным лицом в классическом костюме и распахнутой кожаной курткой до середины бедра. Потом до меня дошло — данного господина отличал взгляд.

Сопровождающие сыскаря взирали на мир устало и безразлично, лениво переговариваясь друг с другом — их клиенты точно подождут столько, сколько нужно. А вот опер «Севера» буквально цеплялся взглядом за каждую деталь, запоминал её, ощупывал.

И взор такой пронизывающий, что поневоле хотелось спрятать глаза. Но я этот натиск выдержал. Пинкертон потерял ко мне интерес, в течение пяти минут обследовал трупы. При этом раны его интересовали меньше всего. Он выворачивал карманы, если что-то попадалось, кидал на расстеленный здесь же плащ-кардиган, принадлежащий бандиту, который должен был отправить меня на свидание… Не знал с кем тут отправляют. С Великим Холодом?

Напоследок сыскарь обнюхал зачем-то убитых. Поднялся с корточек. Не обращая внимания на усмехающегося в усы коллегу и безразличного Никодима, а Федор опять шарился по территории, обратился ко мне:

— Я закончил. Можешь забирать свои трофеи.

Вопрос о транспортировке не стоял — предусмотрительные покойники обеспечили баулом, он нашелся в боковом кармане у главаря. Ничего особо ценного при себе у разбойников не имелось. Всё лежало на импровизированной подстилке:

«Модернизуемый (максимум: B+) плащ „Джокер“ (класс: редкий). Отличная и практичная вещь производства мастерской „ГромоФ“. Идеальный выбор любого собирателя (экстерналка/город), отлично защищает от всех негативных факторов. При привязке открываются дополнительные свойства».

Даже их просматривать не стал, так как «ловкости» требовалось тройка. Но и без этого он давал защиту сорок пять. Отлично!

Пришла запоздалая мысль, если бы бандит запахнул куртейку или застегнул, то насмешил бы я его «Палачом», ой насмешил. Холодок пронесся по позвоночнику. А дальше — трофеи!

Три «вечные» магические зажигалки, которые могли действовать в экстерналке, столько же курительных трубок для «новичка», как и коробки с ним. Шесть пластиковых хомутов, которые разбойники использовали в качестве наручников для жертв. Иного применения просто не видел. Ножи по количеству убитых — всё на двадцать. Топор оказался двадцать пять. Сигареты. Моток паракорда. Четыре пустых хранилища для кристаллов, каждое на двадцать четыре места. Окинув внимательным взором одежду на трупах, где на магги выводила короткую справку по любой детали, я немного задумался. Тянула вся одежда и обувь на пять тысяч. Однако, уверен, что и две с половиной за них вряд ли бы удалось выручить, так как опять же многое штопать придется. Да и не нуждался я так на настоящий момент, чтобы воробья на поле за марку загонять. Нашелся ятаган, как у меня.

Разочаровался в работниках ножа и топора — бедно жили. Однако, если мыслить логически, то всё верно. Они же за добычей вышли, а не понесли её. Глупо выходить на грабеж, нацепив всё имеющиеся драгоценности и захватив с собой рюкзаки с артефактами.

Небольшое разнообразие внес «„Укус Дейва“ — нож скрытного ношения». В целом изделие напоминало оружие ассасинов из одноименной игры, вот только его атака подкачала — всего лишь пятнадцать. Это не аргумент. Хотя… Новичков зеленых резать — сойдет. Но даже бандиты подстраховывались «Шилом» с атакой в тридцать шесть, такое название носил стилет. Скинув всю мелочевку в сумку, взвесив «за и против», решил с раздеванием трупов не возиться. На радость «уборщикам», с которыми, как и с представителями СБ попрощался, махнув рукой.

Подхватив баул, я наконец-то направился на постоялый двор. Дел — вагон. А часики тикали неумолимо. И ещё донимал зверский голод. По