Эндрю пожал плечами.

– Нет. Это было незадолго до начала учебы, я подрабатывал в доставке мебели в Ливерпуле и не жил дома. К тому же все это было так давно…

Кейт взяла себе на заметку. Ограбление, Скарборо, 1998 год. Обязательно разузнать.

– Ну вот, и все продолжалось до… две тысячи второго, я бы так сказал, – продолжал Эндрю. – И после этого все прекратилось, я в этом уверен. Мама часто говорила о нем, и это приводило ее в отчаяние: он не давал о себе знать, ни разу не позвонил на Рождество или в день ее рождения. Он как будто начисто вычеркнул ее из своей жизни, словно ее и не было. Мама так и не смогла этого понять.

Наверняка это было тяжело. Но Кейт знала, как непреклонен был отец, если принимал какое-то решение. Он не признавал никаких полумер. И то, о чем рассказывал Эндрю, было очень похоже на ее отца.

– А ваша мама когда-нибудь упоминала Дениса Шоува? – спросила Кейт как раз в тот момент, когда Майкл вернулся в гостиную. Он принес на подносе кофейник и несколько чашек.

– Меня уже спрашивали об этом вчера, – ответил он за брата. – Этот инспектор… кажется…

– Старший инспектор Калеб Хейл, – подсказала Кейт.

– Да, точно. Кстати, он звонил. Сказал, что заедет сегодня.

Этого только не хватало… Меньше всего Кейт хотелось встречаться с Калебом. Нужно было поскорее заканчивать и убираться.

– Я ни разу не слышал это имя, – сказал Эндрю. – Денис Шоув… А ты? – Он взглянул на брата.

Майкл расставил чашки, налил кофе и качнул головой.

– Нет. Никогда. Но утром видел его фото в газете. Его разыскивает полиция. Возможно ли, что он имеет какое-то отношение к убийству нашей мамы?

– Есть высокая вероятность, что он причастен к убийству моего отца, – ответила Кейт. – У него был мотив. Неясно только, для чего ему убивать вашу маму. Отец отправил его за решетку в две тысячи пятом. Тогда он уже не состоял с Мелиссой ни в каких отношениях. И вообще она не могла иметь к этому никакого отношения. Отец всегда строго разграничивал работу и личную жизнь. С другой стороны, речь идет, скорее всего, об одном человеке. На это указывает общий подход убийцы в обоих случаях.

Мужчины переглянулись.

– Она из Скотланд-Ярда, – сказал Майкл. – Помню, мама пару раз упоминала.

– В самом деле?

Эндрю с удивлением взглянул на Кейт. Ясно было, что он совсем иначе представлял себе сотрудницу Скотланд-Ярда. Кейт уже привыкла к подобной реакции. Ей редко встречался такой человек, который с ходу увидел бы в ней хорошего полицейского, да еще из самого авторитетного ведомства в стране.

Пожалуй, в этом не было ничего удивительного. Кейт и сама не понимала, как такое возможно.

– Да, – ответила она на вопрос Эндрю. – И я хочу узнать, кто стоит за смертью моего отца. И вашей матери.

– Знаете, что странно, – заметил Майкл. – Когда мама прочла в газете о смерти Ричарда, она стала сама не своя. Постоянно говорила мне об этом по телефону. К сожалению, я уже тогда взял за привычку слушать вполуха, когда она упоминала его имя. И старался под каким-нибудь предлогом отделаться от нее. Я просто не хотел говорить о нем. Не хотел, чтобы она говорила о нем… И когда его убили, я подумал: «Господи, теперь она еще и печалится по нему, по этому…»

Он не закончил. Накануне вечером Майкл был груб и прямолинеен, но теперь понимал, что не может ни в чем винить Кейт. Что ей так же больно, как и ему.

– Теперь уж мне стало ясно, – продолжал он, – как я заблуждался. Мама и не думала оплакивать Ричарда. Она была напугана. Я не понял этого, потому что сразу прекращал любые разговоры об этом. А потом начались эти ее… эти страхи, будто за ней кто-то наблюдает. Она боялась, что с ней случится то же самое, что и с Линвиллом. А я реагировал так, будто у нее мания преследования.

– И я, – тихо произнес Эндрю, – я тоже.

– Очевидно, что-то произошло в тот период, когда они были вместе, – сказала Кейт. – Что-то такое, отчего ваша мама вдруг почувствовала себя в опасности. Полагаю, именно об этом она хотела поговорить со мной. А я опоздала. Нужно было…

Кейт не стала продолжать. Не хватало еще, чтобы и эти люди сочли ее ни к чему не способной. И все же она допустила ошибку, дожидаясь встречи с Мелиссой. Калеб был прав: следовало немедленно сообщить ему, и он сразу поехал бы к ней. Просто потому, что она собиралась дать какие-то сведения по застопоренному делу об убийстве. По крайней мере, была такая вероятность. Калеб не стал бы выжидать несколько часов, предоставляя убийце время, чтобы спокойно расправиться со второй жертвой.

– А где ваша мама жила в то время, когда встречалась с моим отцом? – спросила Кейт. – В Халле?

Эндрю покачал головой.

– Вообще мы из Уитби. Жили там, а мама работала в школе в Ньюкасле. По полтора часа туда и обратно каждый день, но никакой другой работы не было. Порой она совершенно выматывалась, но что ей оставалось? Нужно было растить двоих детей. Уже позднее, лет десять назад, она перебралась в Халл. Нашла там новое место и надеялась, что перемены пойдут ей на пользу. После той истории с Ричардом.

– Но в конечном итоге осталась совсем одна, – добавил Майкл. – У нее были две близкие подруги в Уитби, но поддерживать общение стало трудно. А завести друзей в Халле у нее как-то не вышло.

Уитби. Хоть какая-то отправная точка.

– А можно узнать имена этих подруг? И адреса. Я бы…

Раздался звонок в дверь. Кейт уже догадалась, кто это.

– Давайте, мы потом с вами созвонимся и разберемся с адресами, – предложила она спешно.

Калеб придет в бешенство, застав ее за разговором с сыновьями недавней жертвы убийства. Кейт быстро поднялась. Майкл уже направился к двери. Вскоре из прихожей донесся голос Калеба.

– Мне пора, – сказала Кейт.

Она с радостью спросила бы Эндрю насчет задней двери, но тем самым только разоблачила бы себя. Ничего не оставалось, кроме как встретиться с Калебом.

При виде Кейт тот пришел в замешательство.

– Доброе утро, Калеб, – поздоровалась она.

Главное – не думать о прошлой ночи.

Ее бросило в жар. Она почувствовала, что в довершение всего еще и залилась краской.

– Прошу прощения, – обратился Калеб к Майклу, после чего повернулся к ней. – Кейт, можно вас на пару слов? Пойдемте ко мне в машину.

Кейт понимала, что уклоняться не имело смысла.

Она последовала за ним.

Терри вышла из своей комнаты только к полудню, и это могло означать, что она довольно крепко спала. При свете дня облик ее был даже более примечателен, нежели ночью. Лицо переливалось насыщенными цветами, синяк под левым глазом обрел яркий лиловый окрас. Волосы торчали в разные стороны. Терри выглядела как беспомощный, растерянный подросток пятнадцати лет, который совершенно не ведал, как ему быть дальше.