Стелла дала понять Джонасу, что будет лучше, если он оставит их с Терри наедине. У того и в мыслях не было возражать. Впервые за долгое время день обещал быть теплым и солнечным, поэтому Джонас решил отправиться с Сэмми на побережье и поискать место, где можно искупаться и построить песочные замки. Они обещали вернуться после обеда. Стелла тем временем прибиралась в доме, и с каждой минутой ее раздражение нарастало. Столько дней непрестанно лил дождь, и теперь можно было наконец-то куда-нибудь выбраться – а она вынуждена сидеть взаперти из-за этого нежданного, непрошеного визита… Стелла хотела поскорее объяснить Терри, что она должна сама налаживать свою жизнь и отношения с Нилом – это исключительно ее забота.

И вот, когда Терри сидела за столом с чашкой кофе, Стелла села напротив нее и пристально посмотрела в глаза.

– Что вы теперь намерены делать?

Девушка крутила чашкой по столу, избегая ее взгляда.

– Я не знаю. Честно, понятия не имею. Не знаю, куда мне податься.

– К себе домой, в Лидс. Это ваша квартира. Вы имеете полное право там находиться. А если Нил вам угрожает, вы можете обратиться в полицию, и ему придется съехать. Кстати, о нем: как я уже говорила ночью, я бы на вашем месте и так подала на него заявление. Вы хоть в зеркало смотрелись? Терри, он вас жестоко избил, и нельзя просто так спускать ему это.

И снова Терри готова была расплакаться.

– Но я не могу. Не могу подать на него заявление. И я не хочу, чтобы он съезжал. Я люблю его.

– Вам кажется, что вы его любите, – поправила Стелла. – И эти отношения не дают вам ничего хорошего.

– Вы совсем его не знаете. Нил может быть очень ласковым. Честно, еще никто не был со мной так нежен, как он.

– Глядя на ваше лицо, как-то сложно назвать Нила любящим и нежным, – иронично заметила Стелла. Она встала и продолжала, глядя на нее сверху вниз: – Господи, Терри! Я ведь не дурочка и понимаю, как все непросто в этой истории. Вы совершенно увязли в этих отношениях и, к сожалению, так и будете зависеть от этого человека, даже если он будет колотить вас каждую неделю. Вам кажется, что, кроме него, у вас никого больше не будет, но…

– Мне так не кажется, – перебила ее Терри, – так и есть. У меня никого нет. Моя семья…

– Ваша семья отвернулась от вас – очевидно, так. Но вы говорили о друзьях, которые были у вас, пока в вашей жизни не появился Нил. Вы отдалились от них, потому что он так захотел. Поймите же, вы сами вбили себе в голову, что, кроме него, у вас никого нет. Нил не явился к вам по велению судьбы. Он вынудил вас подчиниться. Это подло и низко. У такого человека на уме что угодно, только не ваше счастье.

– Эти мои друзья были скорее знакомыми. В моей жизни нет никого, кто любил бы меня. Кого я могла бы любить. Вот если б я оставила тогда Сэмми…

Стелла почувствовала, как у нее похолодели кончики пальцев и что-то сжалось в животе. «Даже не заикайся о Сэмми, – хотелось ей сказать. – Ты слишком далеко заходишь, и мне это совсем не нравится!»

– Вы были слишком юны. У вас были все основания отдать его на усыновление. И, честно говоря, я рада за Сэмми. По крайней мере, ему не придется жить под гнетом такого отчима, как Нил.

Терри побледнела, и Стелла поняла, что высказалась слишком резко. Она снова опустилась на скамью.

– Простите. Это было грубо с моей стороны.

– Да ничего, – пробормотала Терри.

Она все еще возила чашкой по столу, так и не притронувшись к кофе. Затем подняла голову и впервые за это время посмотрела на Стеллу.

– А можно мне остаться у вас на какое-то время? Пожалуйста. Кроме вас, у меня никого нет.

Не надо считать нас близкими. Это заблуждение.

Комок в животе стал еще плотнее.

– Нет, Терри, так не пойдет.

– Почему нет? Мы же… в каком-то смысле семья. У нас есть Сэмми.

– Это не так, Терри. Мы усыновили Сэмми, но не вас. В нормальных обстоятельствах мы даже не знали бы друг о друге.

И так было бы несравнимо лучше.

– И все же мы знаем друг друга! – Теперь в ее глазах блестели слезы. Еще немного, и она снова расплачется. – И я еще тогда почувствовала привязанность к вам. Как будто мы всегда были знакомы. И смогли бы на самом деле стать близкими друзьями.

«А вот нам так совсем не кажется».

– Пожалуйста, Стелла! Куда мне еще податься?

– Терри, мы не решим ваших проблем с Нилом. Не можете же вы провести у нас всю оставшуюся жизнь только потому, что боитесь возвращаться к себе домой!

– Но пока вы здесь, можно мне остаться?

– И что вам это даст?

– Немного времени.

Стелла представила последние дни отпуска в обществе Терри, и ей стало не по себе. В свой двадцать один год эта девушка оставалась в психологическом развитии тринадцатилетним подростком. Она доставила бы им больше хлопот, чем Сэмми. Понятно, что Терри нуждалась в помощи, но…

«Мы не в ответе за нее. И я совсем не горю желанием брать на себя эту ответственность».

В конечном счете ей вздумалось бы уехать с ними в Кингстон. Терри осталась без работы, и в Лидсе ее ничто не держало. И не имело значения, где ей искать новое место официантки.

Мысль, что Терри на неопределенный срок поселится у них в гостевой комнате и незаметно станет четвертым членом семьи, стала решающей. Стелла поняла, что должна подвести черту.

– Нет, Терри. Сожалею, но это наш отпуск. У Джонаса очень напряженная работа, и мы проводим мало времени вместе. Эти каникулы очень важны для нас, и нам бы хотелось провести их без гостей.

Терри заплакала.

– Но я боюсь возвращаться!

– Так обратитесь в полицию.

– Я не хочу потерять Нила!

Стелла готова была рвать на себе волосы, но в этот день она и без того выглядела не лучшим образом.

– Мы ходим по кругу, – произнесла она устало.

Повисло молчание. Терри тихо всхлипывала в салфетку.

К дому подъехала машина. Джонас и Сэмми не могли вернуться так рано, и Стелла сразу поняла, кто это.

– Гадство! – промолвила она.

Посмотрела в окно – и ее худшие опасения подтвердились.

К ним пожаловал Нил Кортни.

* * *

Первое, что отметила Стелла, – это запах. От Нила несло по́том; было такое ощущение, словно он несколько дней не мылся и не менял одежду. С той первой встречи в Кингстоне Нил запомнился ей ухоженным человеком – пусть и в своей небрежной манере, но ухоженным. Такие, как он, придавали большое значение собственной внешности и ничего не упускали из виду. Теперь же его словно подменили. Возможно, причиной тому стал жаркий день в сочетании с ночной ссорой. Нил, по всей видимости, не спал и поэтому просто позабыл принять душ.