В октябре 1951 г. был отстранен от работы и арестован по «делу Абакумова». Обвинялся в антисоветской деятельности, вредительстве, участии в «заговоре в МГБ». В марте 1953 г. освобожден из заключения и полностью реабилитирован. Был назначен зам. начальника 4-го управления (СПУ) МВД СССР. После прихода Н.С. Хрущева в августе 1953 г. освобожден от занимаемой должности.

В сентябре 1953-го — декабре 1955 г. — начальник 1-го отдела УМВД, начальник 2-го отдела УКГБ по Челябинской области.

В 1955 г. уволен в отставку по состоянию здоровья.

С 1957 г. работал зам. директора по режиму и начальником специального отдела НИИ в Москве.

Награжден 2 орденами Красного Знамени.

В марте 1942 года РСХА для дестабилизации советского тыла был создан разведывательно-диверсионный орган «Предприятие Цеппелин».

Эту задачу пытались решить заброской подготовленной агентуры в тыловые районы СССР, имеющие важное оборонное и экономическое значение, а также в национальные республики. Предприятие «Цеппелин» на правах реферата входило в состав Амт-и РСХА и подчинялось непосредственно Шелленбергу.

Руководители: штандартенфюрер СС Курск, затем штандартенфюрер СС Редер. В конце 1942 г. «Цеппелин» объединился с рефератом 6Ц, и его возглавил оберштурмбаннфюрер СС доктор Хайнц Грейфе. В январе 1943 года после гибели Грейфе в автокатастрофе штандартенфюрер СС доктор Хенгельгаупт, в начале 1945 года оберштурммбаннфюрер Рапп.

Руководящий штаб: «Цеппелина» располагался в здании Амт VI на Беркасрштрассе, 32–35 в районе Грюневальд, а весной 1943-м переехал в район Ванзер, на Потсдаммерштрассе, 29.

Главная команда «Цеппелина» «Россия — Центр» («Русская Митте») была создана в начале 1943 года в г. Волау (Верхняя Силезия). Официальное наименование органа. «СС Гаупткоманда. Руссланд-Митте. Унтернемен. Цеппелин». С августа 1943 именовалась «Руссланд-Норд» («Россия-Север»). Начальником до августа 1943 года был штурмбаннфюрер СС Шиндовский, затем штандартенфюрер СС Краус. Зона действия от северной Украины до побережья Белого моря, включая территории Белоруссии и Прибалтики.

Штаб главной команды осуществлял общее руководство и координацию деятельности, состоял из следующих от-делов:

Отдел «А» занимался подготовкой, комплектованием и переброской разведывательно-диверсионных групп. В его подчинении находились предварительный лагерь, истребительная команда, разведывательно-диверсионная школа, ваффеншулле (ее с 1944 года возглавлял бывший переводчик команды Подлесский Игорь Николаевич («Хорват»), в м. Печки, радиостанция (создана в мае 1944 года) и пропагандистская группа.

Отдел «Б» ведал хозяйственным обеспечением команды.

Отдел «Ц» осуществлял сбор информации о военно-политическом и экономическом состоянии СССР, ведал подбором агентов для команды.

Отдел 6Ф занимался изготовлением фиктивных документов для забрасываемой агентуры. Включал в себя также фотолабораторию и небольшую типографию.

Ауссенкоманды вели сбор военно-политической информации, документов и полезного имущества. Штаб такой команды состоял из офицера СС, 12 унтер-офицеров, переводчика и 46 агентов главной команды.

После сформирования главная команда прибыла на территорию Белоруссии, где до апреля 1943 года располагалась в м. Лужки Плисского района Полоцкой области, а затем переехала в г. Глубокое той же области вместе с ваффеншулле, перебравшейся из м. Яблонь.

В мае 1943 года главная команда переехала под Псков. Штаб и службы располагались в дер. Стремутки и Крышево, затем, по мере постройки бараков на берегу р. Великой, переселились в город. В Стремутках осталась «Ударная бригада РОА». В м. Пронежицке был создан предварительный лагерь, в м. Печки разместилась ваффеншулле, в д. Холахальня лагерь для подготовленной и ожидавшей переброски агентуры. Переброска агентуры в советский тыл производилась самолетами с Псковского аэродрома.

Руководством главной команды «Руссланд-Норд» был разработан план по заброске воздушным путем на территорию Вологодской области типографии для печатания подпольной антисоветской газеты. Ее редактором и издателем был некто «Филистинский». Шеф «Русского Гестапо» Новгорода, редактор рижской русской газеты «Новое Слово», выходившей во время оккупации. Уроженец Москвы, он был репрессирован Советской властью и некоторое время провел в лагерях.

Типографию предполагалось разместить в одной из глухих деревень Вологодчины, в районе действия ранее выброшенной радиофицированной разведгруппы «Цеппелина» под руководством Семенова Гордея. Однако проект не был осуществлен в связи с нехваткой самолетов.

Командой были подготовлены к заброске в глубокий советский тыл для ведения диверсионной деятельности 4 специальные группы численностью свыше 100 человек каждая. Их выброску планировалось провести в районах рек Волги и Камы для одновременного подрыва мостов и прерывания железнодорожного сообщения между европейской частью СССР и Уралом.

1-ю группу возглавлял бывший летчик Гражданского Воздушного флота СССР Георгий Кравец. В 1933 году он перелетел на самолете в Латвию и с начала войны использовался немецкой разведкой. Его группа готовилась к заброске с задачей совершения крупных диверсионных актов на промышленных объектах г. Молотова.

2-ю группу (свыше 100 человек) возглавлял некий «Кин», из казаков, добровольно перешел на сторону немцев и зарекомендовал себя в карательных акциях против партизан и подполья. Группа предназначалась для заброски в районы Волги и Камы.

3-ю группу (свыше 100 человек) возглавлял НТС Рутченко (Рудченко) Николай Николаевич. По информации А.И. Солженицына до войны Рутченко преподавал историю в одном из ленинградских вузов, во время войны под Ленинградом он в период временной оккупации нашей территории в Гатчине служил в СД. Избежав возмездия в наши дни, поселился во Франции под Парижем.

Все началось 20 июня 1943 года. В тот день в Егорьевский РО НКВД Московской области явился зафронтовой разведчик Особого отдела Северо-Западного фронта «Северов». Он заявил, что он вместе с напарником «Волковым» ночью был сброшен немцами на парашютах (с рацией, 10 пистолетами, документами и т. д.) для выполнения спецзадания в тылу Красной Армии.

Любой вражеский агент, оказавшийся на нашей территории, пойманный или пришедший с повинной, представлял большой интерес для «СМЕРШ». Его допрашивали самым тщательным образом. Такой человек знал многое. Контрразведчики учитывали и то, что для немцев система подготовки агентуры из числа советских военнопленных имела и свою сильную сторону (практически безграничное количество обученного шпионажу и диверсиям человеческого материала), и свою слабую сторону (слишком много людей знали друг друга и, несмотря на все предосторожности, были посвящены в некоторые детали жизни и службы в разведке других своих соучеников). Это обстоятельство было использовано для совершенствования работы. Каждого разоблаченного или явившегося с повинной агента опрашивали тщательнейшим образом обо всех встреченных в школе людях: откуда они, каков их возраст и приметы, как они себя называли, какие особенности были в их подготовке, как скоро кончался срок их обучения и т. д. и т. п. Поначалу это могли быть только имя, возраст и словесный портрет. Затем какая-то физическая примета, деталь, относившаяся к довоенному местожительству, профессия, состав семьи и т. д. Потом (в результате опроса, третьего, четвертого, пятого соученика) первоначальные сведения обрастали новыми. Приходило время, когда об агенте, еще, может быть, находящемся в школе, чекисты знали достаточно много, чтобы представить себе, где и как его искать. В архивах советских органов безопасности сохранялась многотомная розыскная книга, позволившая обезвредить не одну сотню вражеских агентов.