была такой же, что настигла наших людей в следственном изоляторе Главного управления. Ее кожа слезла, плоть словно растворилась… Директор Хуан, вам не кажется, что здесь слишком много совпадения?

Шань Линь и Чжичунь одновременно окликнули его.

— Цюшань! — упрекнула Шань Линь.

— К смерти нужно относиться с уважением! Прояви снисхождение! — воскликнул Чжичунь.

— Прошу прощения, — искренне извинился Янь Цюшань и с холодной вежливостью продолжил, — но мы знаем, что зачинщиком темного жертвоприношения стала школа Истинного Учения. И так вышло, что как только вы вступили в должность, госпожа Хань трагически погибла, и ее смерть была такой же, как смерть истинно верующих, принесших себя в жертву. Все началось с Чиюань. Сперва Управление потеряло контейнер с яйцами призрачной бабочки, потом в руки врага попала мифриловая пушка, не успевшая поступить в массовое производство. Мы не знаем, кто начертил заклинание на изоляционном экране «древа основания», не знаем, кто ввел размораживающий препарат, из-за которого мы все едва не погибли… Слишком много совпадений. Люди беспокоятся, директор Хуан. Вы были членом семьи покойной Хань Го, и я бы очень хотел дать вам время оплакать эту потерю, однако причины ее смерти слишком размыты. Как и ваша позиция в этом вопросе. Не могли бы вы объясниться?

В конференц-зале воцарилась тишина, взгляды всех присутствующих обратились к директору Хуана.

Вдруг откуда-то со стороны послышался тихий старческий голос:

— Хань Го не связана со школой Истинного Учения. Позвольте мне все объяснить… Я могу за нее поручиться.

Это был доктор Ван из отдела реставрации древних книг. Опираясь на трость, старик вошел в конференц-зал, и дверь за его спиной закрылась, отрезав первые лучи восходящего солнца. Его дряблая кожа была зеленой, словно замшелый камень, а по лицу, словно тотемы, рассыпались пигментные пятна. Доктор Ван медленно поднял руку, прижал ладонь к груди, и выражение его лица сделалось торжественным, как у мифического зверя, охранявшего вход в древнюю гробницу.

Трость со стуком упала на пол, и доктор Ван, дрожа, двинулся вперед.

— Учитель Ван…

— Что вас так встревожило?

— Хань Го была хорошей девочкой. Она всюду следовала за мной. Половину своей жизни она посвящала работе в отделе, часами сидела на корточках в архиве, восстанавливая древние книги, или ездила за ними по захолустью… У нее не было кредитов, ей не нужно было столько работать. Порой, мы часами бездельничали. Никто в Управлении не помнил о нашем существовании. Мы были лишь…не самой надежной поисковой системой… Не надо мне помогать! Мне не нужна ваша помощь, мне всего двести тридцать семь лет, я еще очень даже молод!

С несчастным видом доктор Ван помахал Шань Линь, а после повернулся и обратился к директору Хуану:

— Думаете, истинно верующие вступают в браки с обычными людьми? Эта пара усыновила троих детей. «Особенных» детей, чьи родители бросили их, посчитав ненормальными. Именно поэтому у них никогда не было своих малышей. Стали бы психопаты из школы Истинного Учения совершать такие неблагодарные поступки? Младший Янь, ты три года провел под прикрытием и что, присоединился к школе Истинного Учения?

Янь Цюшань остался невозмутимым:

— Я ничего об этом не знал. Еще раз прощу прощения. Но именно поэтому я пришел за ответами к директору Хуану. Кроме того, доктор, если бы я хотел, сейчас я был бы не здесь, а в лагере противника.

— Ты!

— Давление! Следите за вашим давлением! — выпалил директор Хуан, видя, что шея старого доктора стала на два цуня длиннее. Испугавшись, что это воспрепятствует притоку крови к его мозгу, директор Хуан поспешно пододвинул к старику маленький диванчик и пригласил того сесть. — Мое прошлое вызывает много подозрений, и мои товарищи имеют право задавать вопросы… Все в порядке, учитель.

Слушая все это, Ван Цзэ скривил губы и вовремя вклинился в разговор, желая разрядить обстановку:

— Директор, вы правда усыновили детей? — осведомился он. — Сколько им лет? Они уже закончили школу? В каком они отделе?

— Они не работают в Управлении, — сочувственно улыбнулся ему директор Хуан. — У моих детей не самые выдающиеся способности, когда они выросли и научились их контролировать, они вернулись к жизни обычных людей. Старший работает учителем в провинции, средний женился и теперь живет на юге, а младший попросил разрешение учиться за границей. И это к лучшему. Я… после приказа о переводе в Юнъань я продал дом, сменил номер телефона и перевел все свои сбережения на счет третьего сына. Я разорвал контакты со всеми своими родственниками и бывшими друзьями.

Услышав это, Ван Цзэ был ошеломлен. В словах директора Хуана читалось отчаяние того, кто давно уже все решил.

Директор Хуан был добрым и честным человеком, его седые волосы постепенно начинали редеть, но он до сих пор укладывал их в строгую прическу. Его одежда была поношенной, но всегда выглядела опрятно. Он не был толстяком и никогда не был красавцем, директор Хуан был чем-то средним между образами типичного «наставника» и «дедушки».

— Хань Го — моя жена. И все, что нашел Цюшань — правда. Помнится, когда-то я рассказывал вам, что моя жена работала в Управлении, но ей не хватало навыков, чтобы стать оперативником. Поэтому она помогала доктору Вану в отделе реставрации древних книг. Мы регулярно проводим перепись «особенных» людей, но порой данные превышают все возможные показатели. Собрать их весьма непросто. Многие годы они усердно трудились над решением этой проблемы и, наконец, достигли кое-каких результатов, — мягко и спокойно сказал директор Хуан.

Взгляд мужчины невольно упал на мраморный пол. На гладкой поверхности камня виднелись смутные отражения людей и предметов. И этот вид вдруг вытолкнул на поверхность воспоминание, которое, как он считал, давно уже поблекло.

Директор Хуан закрыл глаза, и перед его мысленным взором появилось смеющееся лицо Хань Го. Она улыбалась ему, будто ничего и не произошло.

Дома она никогда не обращала внимания на свой внешний вид. В холодные дни она куталась во флисовую пижаму приятного кораллового цвета и щелкала всех вокруг статическим электричеством. Она считала, что отросшая челка мешала обзору и играючи зачесывала ее на макушку. Директор Хуан никогда этого не понимал. Ему казалось, что так ее волосы превращались в липкую ленту от мух.

Он вспомнил, как однажды сидел в гостиной и наливал себе чай, как вдруг услышал из кабинета безумный крик:

— А-а-а, статистические показатели верны! А-а-а… Ой!

Победный клич быстро сменился грохотом. Директор Хуан тут же бросил чайник и побежал на шум. Но ворвавшись в кабинет, он увидел на полу Хань Го, а рядом «сидевший на шпагате» вращающийся стул.

— Доктор Хань,