участвовало в отправлении обрядов по усопшим. Далее, в простонародном буддизме прочно закрепилось представление о посмертном воздаянии. Посмертная участь ставилась в исключительную зависимость от добрых либо дурных деяний при жизни. Понятие кармы очень близко сходилось здесь с представлениями об «участи», «уделе», «доле». Кульминацией воздаяния служила сцена посмертного суда (возглавляет его Ямараджа – индуский и буддийский бог смерти, властелин ада и верховный судья загробного царства). Причем суд располагал подробнейшим досье на каждого, кто представал перед ним. Недостойных ожидали адские муки: злые псы, птицы с железными клювами, черти с щипцами, меченосное дерево, гора мечей, огромное колесо с крючьями, кипящие котлы, истязание огнем, холодом, голодом и т.п.

Праведник мог надеяться на вполне приемлемую форму нового рождения либо уповать на райское блаженство; грешника же неизбежно ожидала неблагоприятная форма рождения. Следствием всех этих представлений стала вера в потусторонний мир. Небесный император в простонародном китайском буддизме сохранял за собой статус Верховного владыки запредельного мира, но осуществлял свою абсолютную власть исключительно во благо буддизму и сообразуясь с его постулатами. Праведники попадали после смерти в небесную обитель. Представление о ней в сознании простонародья заступило место абстрактной нирваны. Высшим религиозным идеалом стал рай, а не нирвана. Здесь располагался дворец Небесного императора, однако непосредственное управление раем находилось в ведении Будды Амитабхи. Праведники, обретшие рождение в раю, восседали на цветах лотоса. Этот буддийский рай назывался Цзинту (Чистая земля).

Основу религиозной жизни мирянина составляла вера в чудеса и непосредственное религиозное переживание, далекое от проблем буддийской догматики и теоретических постулатов буддизма. Это была религия чувств. К формам религиозного совершенствования относились чтение сутр и участие в религиозных ритуалах.

в) Храмы, молитвы и жертвоприношения

Храмы обносились оградой, и важной их архитектурной деталью являлись ворота с двускатной крышей, нередко украшенные затейливой резьбой.

Собственно храм представлял собой ряд стоящих перпендикулярно главной оси зданий, среди которых последнее, наиболее удаленное от входа считалось главным. Основные сооружения, как правило, располагались по оси север – юг. Вспомогательные постройки ставились симметрично к главной оси.

Стены храма были ориентированы по сторонам света, а главные ворота выходили на юг. Внутри над центральной частью храма сооружали купол, символизирующий Небо, фундаменту здания придавали форму квадрата в подражание Земле, а крыша имитировала священную гору, райскую обитель небожителей, о чем свидетельствовали установленные на ней фигурки святых. Крыше храма полагалось возвышаться над окружающими домами, как бы осеняя их божественной благодатью. Храмы ярко раскрашивали, будто игрушки, и украшали резвящимися драконами и фигурами веселых небожителей.

Внутри храм обычно представлял собой одно обширное помещение, разделенное колоннадой на ряд нефов. При входе в зал перед зрителем возникала северная стена, основное же пространство раскрывалось вправо и влево. С той и с другой стороны параллельно продольной стене обычно в предпоследнем нефе размещались скульптурные изображения Будд. По периметру зала устраивались антресоли, имевшие служебное назначение.

Свет проникал преимущественно сквозь окна со стороны входа, а также через потолок при многоярусной крыше. В пространстве храма имелись боковые композиционные оси, представленные второстепенными алтарями или подсобными помещениями. Перед входом в храм стояла большая курильница, по обе стороны от центральной дорожки – стелы с памятными надписями, каменные или железные статуи храмовых прислужников, фигуры мифических животных.

Атмосфера обрядового действа создавалась алтарями (их, как правило, было несколько) и многочисленной храмовой утварью. Алтарь представлял собой отгороженное, но раскрытое в храм место, куда помещали скульптурное, живописное изображение божества или таблицы с его именем. Перед изображениями и таблицами ставились столы. Ближайший к алтарю стол был выше и больше других. На его продолговатой крышке в одну линию расставляли в центре курильницу, по сторонам от нее симметрично, – подсвечники и вазы для цветов. Во время обряда создавалась своеобразная завеса из дымящихся благовоний и пламени свечей. Второй, меньших размеров, стол обычно ставился сразу за первым и предназначался для жертвенной пищи (мучное, мясо, вино и т.п.). Передние ножки завешивались тканью. Столы преграждали доступ к алтарю, так что поклоны и другие ритуальные движения совершались прямо перед ними. Помимо столов в храме использовались подставки различных форм, табуреты, скамеечки с подушками для коленопреклонений, шкафы для хранения важных архивных документов. С потолочных балок свисали огромные фонари с надписями в честь божеств. Рядом стояли столы для чтения священных книг.

Один храм служил для отправления культа сразу нескольких божеств. Верующий мог переходить от одного алтаря к другому, обращаясь поочередно или сразу к нескольким божествам. Обряды совершались обычно во дворе, за пределами храма.

Простейший способ поклонения божеству выглядел так: молящийся зажигал перед идолом связку курительных палочек, преклонял колена и, сложив руки у груди, отбивал три или девять поклонов, произнося свою просьбу. Помимо благовоний нередко зажигали свечи, причем обязательно по две – обычно одну или две пары. В особо важных случаях поклонение богам сопровождалось жертвоприношениями. Считалось обязательным или по крайней мере желательным поднести духам свинину, цыплят и рыбу, чай и вино, сласти и фрукты. В буддийских культах жертвоприношения ограничивались растительной пищей, сладкой водой и цветами. Общепризнанным способом коммуникации с потусторонним миром было сожжение жертвенных предметов, с эпохи средневековья уже повсеместно бумажных. В каждой семье путем сожжения регулярно переправляли на тот свет различные предметы домашнего обихода, фигурки лошадей, слуг и служанок, даже макеты домов. Широко был распространен обычай сжигать письменные приношения божествам, а также сожжение бумажных жертвенных денег. Существовали так называемые «золотые» деньги, изготовлявшиеся из желтой бумаги и предназначавшиеся для богов и душ предков, и деньги «серебряные», из некрашеной бумаги, сжигавшиеся в качестве подношения неупокоенным душам. Первые полагалось сжигать в очаге или печи, вторые – на открытом воздухе прямо на земле. Важные жертвоприношения сопровождались сожжением бумажных иконок богов.

Во время общинных жертвоприношений, в связи с чествованием местного божества, устраивалось праздничное шествие и игрища. Статую божества несли в паланкине и заносили ее в дома местных жителей. Божество сопровождали маскарадные процессии, в которых фигурировали всевозможные демоны, служители ада, неупокоенные души. Распорядители празднества были облачены в боевые доспехи, вооружены мечами и пиками. Порой мужчины переодевались женщинами и наоборот.

г) Статуи

Создание статуи, предполагающее либо накопление средств, либо собственноручное ее изготовление, служило высоким образцом религиозной жертвенности и признавалось одной из значительных заслуг не только для мирянина, но и для монаха. Многим статуям приписывалась чудесная сила.

Будда изображался в трех основных ипостасях: Учителя (сидящая фигура с приподнятой и согнутой в локте правой рукой, что является знаком наставничества), Торжествующего Будды (сидящая фигура в спокойной позе) и Спящего (пребывающего в нирване) Будды (лежащая фигура).

Нередко присутствовали утроенные изображения Будды,