– Своим видом я вызвала ваше неудовольствие, – спокойно заметила она. – Пойду надену платье, более подходящее для приема вашей светлости. – Она хотела встать.

– Нет, я вел себя невежливо. Прошу прощения.

От изумления Верити снова села.

Такого еще не бывало! Неужели она только что услышала, как ее гордый упрямый любовник извинился перед ней. Герцог сохранял непроницаемое выражение лица.

– Ты не можешь не быть обворожительной.

– Спасибо, – сказала она, хотя его фраза прозвучала совсем не как комплимент.

– Из тебя получится блистательная герцогиня.

Если бы она не так хорошо знала его, то подумала бы, что он провел день за бутылкой. Страх несколько утих, и она уже находила странный юмор Кайлмора неприятным.

– Как вижу, вашей светлости нравится шутить.

Глаза Кайлмора холодно блеснули.

– Я не шучу, мадам. – В его звучном голосе послышались привычные властные нотки. – Я приехал сообщить вам, что мы поженимся, как только я получу специальное разрешение.

Изумление заставило ее искренне рассмеяться.

– Теперь я уже не ошибаюсь, вы действительно смеетесь надо мной. – Она встала, чтобы подать ему бокал вина, но он, протянув руку и схватив за запястье, остановил ее.

– Странный ответ на мое предложение.

– Я не слышала никакого предложения.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Она смотрела ему в лицо и видела, как дергается его щека. Она понимала, что им владеет сильное чувство. Казалось, он вполне серьезно воспринимает эту безумную идею.

– Ваша светлость, как бы мне ни льстило ваше внимание, но вы должны понимать, что предлагаете невозможное. – Его челюсти сжались, но она продолжала еще более суровым тоном. – Даже если свет и ваша семья смирятся с таким мезальянсом, боюсь, моя собственная гордость заставит меня отказать вам.

– Гордость? – Он произнес это слово так, как будто оно не могло быть связано с таким падшим созданием, каким была она. – Это высокое положение, о котором ты не смела и мечтать.

– Мои мечты показались бы вам удивительно скромными.

Несмотря на ощущение нереальности происходящего, Верити рассердилась. Только ослепленный властью тиран мог ожидать, что она будет ему благодарна за это безрассудное предложение. Она была достаточно сообразительной, чтобы понять, что у герцога зреет какой-то замысел, хотя и не могла догадаться о цели.

Более тщеславная объяснила бы предложение герцога неожиданным избытком страсти. Но Верити не заблуждалась. Он что-то затевал в собственных интересах. И она не имела намерения впутываться в это.

Она – герцогиня? Идея была до смешного нереальной.

– Прошу, отпустите меня. Ваше нежное внимание может оставить на моей руке браслет из синяков.

Это было не совсем так. Он держал ее крепко, но не причиняя боли.

– Я отпущу, когда ты дашь мне ответ.

– По-моему, я уже дала. – Необходимость заставляла ее большую часть своей жизни ублажать эгоцентричных мужчин. Но сегодня наступил предел. – Но поскольку ваша светлость настаивает, то вот мой ответ. Я уступила, став вашей любовницей, милорд. Но никакая сила на земле не может заставить меня стать вашей женой.

Возможно, если бы он высказал свое невероятное предложение не с таким высокомерием, она могла бы смягчить свой отказ. Или, поскольку побег был близок, не смогла бы сдержать свою естественную честность, которую так долго скрывала, играя роль Сорайи.

Яркие пятна гнева вспыхнули на его скулах.

– Вы поступаете опрометчиво, мадам, и говорите с презрением, которого, думаю, я не заслужил. Я приехал, чтобы вытащить вас из канавы, поднять до почетного положения замужней дамы.

– По крайней мере в канаве я свободна.

Он вскочил на ноги и гневно посмотрел на нее. Даже в самые бурные моменты страсти в его глазах не было столько искренних эмоций.

– Ты очень легко говоришь о канавах. Ты забыла, что я могу уничтожить тебя одним словом.

Герцог возвышался над нею, высокий и мощный, его мускулистое тело излучало силу. Но Верити не боялась его. Верити, не Сорайя. В какой-то момент этой сцены Сорайя исчезла навсегда.

– Очень мило, сэр. Я так очарована вами, что почти готова принять ваше предложение.

Верити подумала, что он ударит ее, он, который никогда раньше не поднимал на нее руку. В прошлом она перенесла насилие. Она может перенести его еще раз.

Но случилось невероятное: герцог подавил свой гнев. Он насмешливо отпустил ее руку.

– Нет смысла продолжать. Ты расстроена и плохо соображаешь.

Верити воздержалась от замечания, что он и сам не эталон спокойствия.

– Как пожелает ваша светлость.

«Уходи, – кричало ее сердце, – уходи и оставь меня в покое!»

Втайне ей всегда нравился герцог Кайлмор, она чувствовала, как он борется сам с собой, стараясь сохранить видимость собственного совершенства. Но ошеломляющее, ужасно неуместное предложение выйти за него замуж заставило ее вспомнить старые слухи о безумии, передающемся из поколения в поколение по линии Кинмерри.

Его раскрасневшееся лицо лишний раз это доказывало.

– Я вернусь за ответом завтра. А тем временем подумай о драгоценностях герцогини Кайлмор. По сравнению с ними этот рубин выглядит ярмарочной безделушкой.

«Так ты думаешь, что я всего лишь алчная шлюха?» – возмущенно подумала Верити.

Она не скрывала своего сарказма.

– Уверяю вас, мой ум занят исключительно бриллиантами и изумрудами.

Ему это точно не понравилось.

– Завтра в четыре, мадам. Жду вашего согласия. – Он не поцеловал ей руку.

Очевидно, любовница заслуживала любезности, а будущая жена – нет.

Кайлмор, не обратив внимания на ее реверанс, направился к двери.

– Ты за это время уже поняла, что я всегда получаю то, чего хочу. И не сомневайся, я хочу этого брака. – Он холодно кивнул ей, демонстрируя всемогущество аристократа, и вышел.

Но когда на следующий день Кайлмор подъехал к небольшой хорошенькой вилле, в ней было тихо и пусто. Знаменитая Сорайя, выбранная им оружием в борьбе с ненавистной семьей, исчезла.

Кайлмор вошел в дом и сразу же убедился, что дом не только покинут, но и ограблен, исчезло все, что имело хоть какую-то ценность.

Неужели его предложение настолько напугало любовницу, что она поспешила сбежать? Он бы не сказал, что Сорайю легко испугать. Вчера она казалась скорее разгневанной, чем испуганной.