— Прости, — обращаюсь к девушке.

— Ничего, — робко улыбнулась она в ответ, — Не ты первая, не ты последняя. Мне не в первой.

— Всё же, дай я уберу, — забираю из рук девушки скребок и тряпку.

И надо же было в это момент появиться Итель.

— Оо! — воскликнула она, поравнявшись с нами, — Ты наконец нашла своё призвание?

— Ты не можешь просто пройти мимо? — ни к кому не обращаясь бурчу себе под нос.

— Я слышала о твоём отчислении, — не унималась соседка, — Ох, даже не верится. Вся комната в моём личном пользовании, — выдохнула она мечтательно.

— Это правда? — участливо поинтересовалась Нари. Я не ответила, и она тут же вернула себе скребок и тряпку, — Иди, — тихонько подпихнула она меня плечом, — Иди-иди, я сама.

— Иди-иди, — насмешливо подхватила соседка, — Тряпьё своё собери. И смотри, я проверю не прихватила ли ты что. Не своё.

Всё, нервы сдали, и, если бы не мягко, опустившаяся на мой сжатый кулак ладонь Нари, я впервые применила бы силу и окончательно погубила себя. Благодарно кивнув милой и участливой девушке, медленно, чтобы успеть умерить пыл, встаю на ноги и, повернувшись к доставучей соседке, произношу одно единственное слово:

— Отвали.

Что-то доказывать не собираюсь, поэтому отвожу взгляд и делаю шаг, чтобы уйти. Но то, что произошло дальше заставило замереть и вновь посмотреть туда, где только что стояла Итель. Именно, где стояла, потому что вместо девушки была пустота. А вот в пяти метрах от меня стал собираться народ. Присмотревшись замечаю, съезжавшую с колонны, в бессознательном состоянии, соседку. Неужели, кто-то вступился за меня? Но зачем же так жестоко?

Кто-то сбегал за лекарем и Мариусом Брайном — преподавателем боевых дисциплин. Они и привели девушку в чувства.

— Кто это сделал? — немедля мужчина задал интересующий всех вопрос.

Итель всхлипнула и дрожащей рукой указала в мою сторону. Машинально оглядываюсь и, никого не заметив, с недоумением возвращаю взгляд толпе. Все, как один смотрят на меня, что вызывает ещё большее недоумение во мне.

— Ты уверена? — лорд Мариус одним вопросом выразил свой и мой скепсис.

Уж он-то, как никто другой, знает мои способности и ни за что не поведётся на эту провокацию. Похоже этой гадине мало того, что меня отчисляют. Она решила, воспользоваться ситуацией и отправить меня на рудники. Именно туда, каждого на свой срок, отправляют посмевших применить магию или силу к благородному.

— Она, она, — меж тем, дрожащим голоском решила доказать свою правоту Итель, — бросила в меня проклятие на другом языке. Спасите меня, прошу-у, — вцепилась она в руку лекаря и заголосила на всю столовую. И откуда силы взялись, ведь только что умирала?

А вот теперь испугались не только особо впечатлительные зрители, но и я. Неужели я так подставилась? Нет, всё же что-то не вяжется. Не может одно слово на другом языке иметь такой эффект. Это провокация. Нельзя вестись на неё. Да и как она докажет, что я говорила на другом языке.

Приосаниваюсь и вздёргиваю подбородок.

— Простите, — обращаюсь к Мариусу Брайну, — но это оговор. Всем известно, как Итель Нокс относится к простолюдинам и в частности ко мне.

И тут мой взгляд поймал испуганное личико Нари. Она в панике пыталась сделать вдох за вдохом, но, судя по посиневшим губам, это ей так и не удалось.

— Нари? — наклоняюсь к по прежнему стоящей на коленях девушке, но она шарахается от меня.

Это усугубляет её состояние. Нари закатила глаза. Отступаю и с мольбой обращаюсь к лекарю:

— Помогите ей.

— Вот видите, — вновь подала голос Итель, — Проклятье и эту девушку задело.

— Она была рядом? — Мариус Брайн зацепился за новую информацию и после нескольких утверждений из толпы поспешил в след за лекарем, который в мгновение ока успокоил Нари.

— Ты слышала, чтобы студентка Рита произносила, что-либо на другом языке? — задал он ей вопрос.

— Я, Я, — вновь начала задыхаться девушка.

Несколько пасов лекаря и она спокойно вдохнула. В этот момент посмотрела на меня, и я поняла — она прекрасно всё слышала и теперь не знает, как поступить. Соврёт — подставит себя и лишиться прекрасной работы. А она в этом мире на вес золота. Скажет правду — погубит меня.

От этого растерянного взгляда Нари, впервые за весь этот сумасшедший день, скованную льдом душу, обдало теплом. А ведь мы даже не подруги. Медленно прикрываю и открываю глаза, тем самым показывая девушке, что всё понимаю и не в обиде.

Плечи сами собой опускаются. А я-то думала, что хуже уже быть не может. Пока есть время ищу взглядом, брошенную на пол, в момент попытки помочь Нари, сумку. Она хранит не мало секретов, поэтому и погибнуть должна вместе со мной. Наклоняюсь и замираю от услышанного:

— Я не расслышала того, что сказала Рита.

Нари произнесла это так уверенно, что усомнилась даже я.

— Врёшь! — тут же выкрикнула Итель, — лорд Мариус, она же врёт! Покрывает свою подружку. А может и она такая же. Казнить! Их обои надо казнить!

— Даже так! — вздёрнул бровь мужчина, — Не на рудники, а сразу казнить? И кажется совсем недавно вы утверждали, что и эту девушку, — лорд Мариус указал на Нари, — настигло проклятие. Быстро же вы меняете своё мнение. Видимо, — вздохнул мужчина, вставая, — на месте нам не узнать того, что случилось. Очевидцы будут приглашены на допрос позже и по одному. Теперь расходимся. Кто-нибудь помогите лекарю доставить студентку Итель в лекарскую.

Неверяще выдыхаю и наконец-таки цепляю свою сумку. Вешаю на плечо.

— В её сумке тетрадь с непонятными письменами, — новый выкрик Итель рушит последнюю надежду.

Знакомство с этим миром я начала с уродства битвы и смертей. После любовалась невероятной красоты природой, которая на протяжении всего года радовала буйством красок и постоянным цветением одной из культур. Здесь месяцы, которых, как и на Земле, двенадцать, называют просто: месяц цветения ланши (земной вишни) либо время цветения юми (земной груши) и так по каждой более преобладающей в цвете культуре.

Я, выполняя какую-либо работу, побывала в богатых и красивых домах. Помогала просто за хлеб женщинам самых бедных хижин. Слонялась по базарам и трактирам. Видела много грязи и не только уличной. Казалось видела уже всё и готова ко всему, но кто же знал, что мне предстоит ещё знакомство с темницей. А в будущем возможно и с рудником. Всё, падать мне больше некуда.

Стоило предъявлять ультиматум и отстаивать себя перед Кемиллусом Либером, чтобы подставится на малом. Как же это глупо. Одно слово. Одно глупое слово на языке, который всё это время был для меня под запретом, и я окончательно лишилась всего. Я не выдала ни слова даже когда меня зажала пьяная орава мужиков. Когда хозяин трактира предложил альтернативу. Да блин, даже, прыгая из окна я не выдала ни звука. И столкнувшись на улице с магом, который набирал среди простолюдинов студентов в академию магии, я выдала только мысленный: «Ой». И это всё. Что же дёрнуло меня сейчас? А главное, кто тот благодетель, который решил заступиться за меня именно сейчас. Если бы не он, то Итель никто бы не поверил. И в сумку бы никто не полез.