— Ну что ты смотришь? Помню я, помню. Встреча с замом. Марина Викторовна. И к маме заеду. Поговорю… Ах, да, машина. И её заберу. Видишь? Ничего не забыла. — Я отвернулась от своего отражения, так и не присмотревшись к своим собственным глазам…

Спустя несколько минут меня было не узнать. Тёмные брюки обтягивали стройные ноги, аккуратный гольф персикового цвета выгодно подчёркивал цвет кожи — сегодня именно он выиграл схватку среди всех «жителей» гардероба. Голубая блузка, идеально выглажена, которая должна была притянуть внимание заместителя директора на сегодняшней встрече, так и осталась висеть на стуле. Забавно было наблюдать, как очень просто можно управлять мужчиной при помощи расстёгнутой лишней пуговицы, при этом не давая ни единого шанса на реализацию его пошлых мыслей.

Я как раз подводила карандашом второй глаз, когда услышала тихий щелчок кофеварки. Отлично, мой завтрак как раз вовремя подоспел. Добившись одинакового эффекта от туши на обоих глазах, прошла на кухню, где меня уже ожидал любимый кофе «Арабика» да парочка поджаренных тостов. Вредно, да. Зато очень быстро.

Щелкнув пультом, включила телевизор. Если уж выбирать между его однотонным звучанием и тишиной, я всегда выбирала первое. Ведущие новостей как раз рассказывали о политической обстановке в стране, о новых законопроектах, о массовых беспорядках и забастовках на улице. Как будто это могло что-то поменять.

Не особо вслушиваясь в информацию, идущую от дикторов, я, набрав номер на мобильном, вызвала такси. В запасе оставалось несколько минут, чтобы надеть пиджак, зачесать волосы назад, подколов их возле висков невидимками, и подкрасить губы неяркой помадой.

Сегодня мой выбор пал на высокие сапоги с толстым устойчивым каблуком.

Надев полушубок, я последний раз осмотрела себя. Сейчас я видела успешную молодую женщину, которая в свои тридцать три года уже успела много достичь в карьерном росте. Моя внешность заставляла оборачиваться на улице и смотреть в след — либо с восхищением, либо с завистью.

Последний раз улыбнувшись своему отражению, я закрыла за собой дверь квартиры и поспешила на улицу, где меня уже ждало такси.

***

— Ирина Владимировна, вам тут принесли на подпись пару бумаг. И ещё звонили из банка. Они хотели..

— Танечка, всё потом. Сейчас кофе. Хотя нет, лучше чай, — я улыбнулась своему секретарю, на ходу расстёгивая большие чёрные пуговицы верхней одежды. — И сахара побольше. А потом уже и бумаги.

Последние слова я произнесла уже будучи в своём кабинете. Бросив полушубок в кресло, глубоко вдохнула, пытаясь отдышаться от быстрого подъёма по ступенькам на четвертый этаж. В девять утра все лифты загружены настолько, что выгоднее воспользоваться лестницей, чем ожидать, пока чудо техники спустится на первый этаж.

В дверь негромко постучали. Скорее всего, это была Таня. Только она барабанила костяшками указательного и среднего пальцев, вместо того, чтоб бить всем кулаком. Это была привилегия мужчин. Даже здесь они показывали своё преобладание и силу.

— Входи, Танюш. Я не занята.

Молодая, невысокого роста девушка, зашла в кабинет, неся перед собой поднос с чашкой ароматного зелёного чая и рогаликом, судя по запаху, с варёной сгущенкой. Как всегда, она предугадывала мои желания ещё до того момента, как они появлялись в голове.

— Спасибо. Тань. Это именно то, что мне было нужно. Вот теперь можешь нести все бумаги.

— Ирина Владимировна, только что пришло письмо от посредников из Италии. Господин Бонатти прилетает завтра в восемь вечера. Мне заняться его приездом? — Было видно, что девушка всеми силами пыталась показать свои рабочие способности.

— Да, само собой. Забронируй ему номер в гостинице. Желательно с видом на город. Ты же знаешь, как он любит любоваться на утреннюю панораму. В прошлый свой визит все уши прожужжал, утомил меня несказанно. Да и не только меня.

— Хорошо. Я все подготовлю. — Девушка удалилась, оставив меня наслаждаться чаем с ароматом лимона и вкусным рогаликом, купленным в кондитерской, что была по соседству с нашим офисом.

Завтра начнётся сложная неделя. Вытерпеть целых семь дней Стефано Бонатти не каждый сможет. А особенно, если он ещё и пытается продемонстрировать тебе все свои итальянские способы проявления любви. Каждый раз он признавался в любви с такой пылкостью, что хватило бы на десятерых. И это в неполных пятьдесят лет. И как он только не растерял свой пыл на трёх своих бывших женах. Видимо, итальянское солнце как-то по особенному влияет на мужчин. Консервирует их, что ли.

Отодвинув полупустую чашку, я принялась изучать бумаги. Времени оставалось не так уж и много, а планов на день было через край.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спустя пару часов, наконец, было закончено внесение исправлений в очередной генеральный план. Перед глазами до сих пор бегали миллион цифр, которые только что пришлось перепроверить. Жутко хотелось пить. За неимением ничего лучшего, мне пришлось допить остатки чая, который успел за это время не только остыть, но стать невыносимо горьким. Нажав кнопку на селекторе, я вызвала к себе Таню.

Не заставив себя долго ждать, она через минуту уже была в моём кабинете.

— Танюш, я тут внесла массу поправок. Вообще не понимаю, куда смотрят плановики. До сдачи проекта осталась неделя, а столько ещё делать. Отнеси это Кате, и проследи, чтобы она всё исправила. Пусть сделает как можно быстрее и передаст тебе. Я приеду во второй половине дня и всё подпишу.

— Хорошо, Ирина Владимировна. Всё будет готово к четырём часам.

— Я сейчас ненадолго отлучусь. Вызови для меня такси. Надеюсь, всё будет под твоим контролем. Если что, я на связи.

***

Снег продолжал кружиться, поднимаясь над землёй благодаря резкому порывистому ветру. Спрятавшись в салон автомобиля, я сразу же ощутила особенную атмосферу уюта, которая бывает только у владельцев стареньких отечественных машин….

— На Тобольского, девятнадцать, пожалуйста.

Белая "девятка" плавно вырулила с парковки и влилась в общий поток других автомобилей. Из колонок магнитолы пел о любви очередной поп-певец, имени которого я никогда и не слышала. Хотя, скорее всего, его не знает добрая половина жителей страны. Не особо вникая в текст песни, закрыла глаза, чувствуя блаженное тепло, разливающееся по каждой клеточке моего тела.