— У вас есть сын? — уточнил Дронго.

— Да. Ему шестнадцать лет, и он учится в Англии.

— А кто его отец?

— Мы в разводе, — сухо сообщила Эльза, — уже давно. Большедесяти лет назад.

Они помолчали.

— И вы полагаете, что я могу найти его убийц?

— Если не конкретных исполнителей, то хотя бы заказчиков. Яготова вам помогать, я готова выплатить вам любой гонорар. Но я должна знать,кто и почему «заказал» убийство моего брата. Вот такая у меня к вам просьба.

— Мне придется полететь в Париж, — предположил Дронго, —поговорить со многими людьми, оторваться от своих дел.

— Да, — кивнула она, — я все понимаю. Назовите вашу цену. Язаранее согласна. На все ваши условия.

Он молча смотрел на нее. Она ему нравилась. Нет, не так. Онаему очень нравилась. Если бы не это, он не взялся бы за подобное расследование,даже за очень большой гонорар. Но при мысли, что ему придется несколько недель,а то и месяцев общаться с этой красивой женщиной, ему хотелось согласиться. Онмедлил с ответом.

— Вы отказываетесь мне помочь? — спросила она, с трудомсдерживаясь.

— Нет, — ответил Дронго, — не отказываюсь. Я согласен.Только с одним условием. В сумму гонорара вы включите и грибной суп, который мыдолжны будем съесть вместе с вами после завершения моего расследования. Высогласны?

Она улыбнулась.

— Да, — сказала Эльза, — вы именно такой, каким я вас себепредставляла. Таким был и мой брат. Чувство юмора не покидало его. Ни при какихобстоятельствах.

В подобных случаях информация решает все. Необходимообратить внимание и на официальную информацию о компании «Прометей», котораябыла опубликована на сайте компании в Интернете, и задействовать собственныенеформальные связи. Компания возникла в девяносто пятом. Уже в девяностоседьмом вышла на очень неплохие показатели. Оборот «Прометея» составлял околопятидесяти миллионов долларов и, судя по всему, в будущем году должен был статьеще выше. Но финансовый обвал августа девяносто восьмого стал сильным ударом идля «Прометея». Правда, нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие компанииоказались в лучшем положении, чем все остальные. Доллар вздорожал в четырераза, а большая часть нефти продавалась именно за доллары. Поэтому уже вдевяносто девятом оборот «Прометея» составил пятьдесят миллионов, а в следующемгоду вышел на сто миллионов долларов.

Половина акций компании принадлежала ее президенту иоснователю Салиму Мурсаеву, а другие пятьдесят процентов были у разныхвкладчиков. Точнее, Мурсаеву принадлежали пятьдесят процентов плюс одна акция,и таким образом он был фактически неограниченным владельцем компании.

Компания была создана для перепродажи северной нефти идовольно успешно справлялась с задачей. На фоне бурной капитализации девяностыхгодов, когда нефтяная отрасль становилось не просто прибыльной, но и оченьпрестижной, сюда потянулись и большие деньги, и деловые люди.

Дронго обратил внимание, что среди остальных вкладчиков небыло ни одного, у кого было бы более десяти процентов акций. Очевидно, Мурсаевне хотел устраивать конкуренции в собственной компании и разумно распределилвесь оставшийся пакет акций среди различных вкладчиков. Здесь были игосударственная нефтяная компания, и небольшое акционерное общество, и частныевладельцы, представленные банкирами, коммерсантами, даже одним владельцемпивоваренного завода, который имел пять процентов акций и, очевидно, принялучастие в работе компании из-за своих дружеско-земляческих связей с Мурсаевым.Оба были лезгины родом из старинного Дербента.

Распечатывая поступавшую информацию, он не понимал, почемудвадцать миллионов долларов, которые компания Мурсаева должна была банку,считались таким уж большим долгом при оборотах, которые превышали долги в пятьраз? И почему был наложен арест на имущество Мурсаева, если тот мог абсолютноспокойно расплатиться? Не исключено, что кто-то был заинтересован именно в подобномразвитии событий…

Он позвонил в Париж своему старому другу, комиссару полицииЖану Брюлею, одному из самых опытных криминалистов в мире. Они хорошо зналидруг друга, и комиссар по-настоящему ценил и уважал своего молодого коллегу. АДронго почти боготворил комиссара Брюлея. В мире был еще один человек, ккоторому Дронго относился с подобным же благоговением, — английский частныйдетектив Мишель Доул, с которым Дронго познакомился во время расследованиязагадочных преступлений в Дартфорде.

— Здравствуйте, господин комиссар, — Дронго старалсяговорить медленнее, он знал, что комиссар не очень силен в английском, а Дронгоне знал французского.

— Я рад тебя слышать, — донесся глухой голос комиссара, —говорят, что ты был недавно в Японии, помогал там самому Кодзи Симуре?

— Им нужна была моя консультация, — уклончиво ответилДронго.

— Ладно, не скромничай, — проворчал комиссар, — мне звонилСимура и сказал, что ты настоящий мастер. Ты расследовал такое запутанное дело,что о нем до сих пор говорят в Японии.

Дронго вспомнил Фумико.

— Это было интересно, — согласился он и тут же сменил тему.— У меня к вам дело, господин комиссар, — по-английски получилось «мистеркомиссар».

— Не называй меня мистером, — потребовал Брюлей, — для тебяя просто комиссар Брюлей. И не спорь. Лучше выкладывай, что у тебя случилось?

— Четыре месяца назад в Париже на улице Фобур Сен-Оноре, уотеля «Бристоль», был убит коммерсант из Москвы. Вы слышали об этом деле?

— А ты как думаешь? Все криминальные дела в центре Парижа —это моя забота. Кто-то из моих инспекторов даже выезжал на место происшествия.

— Вы можете мне что-нибудь рассказать?

— Будет лучше, если ты сам прилетишь в Париж и узнаешь все,что тебе нужно.

— Расследование проводили не ваши люди? — уточнил Дронго.

— Нет. У нас сразу забрали это дело. Все, что касается этих«русских разборок», ведет другой отдел.

— Понятно, — пробормотал Дронго, — вы не собираетесь вотпуск?

— Ты смеешься? Какой отпуск? В моем возрасте можно толькоуйти на покой, а я собираюсь еще несколько лет продержаться.

— В таком случае ждите меня в гости. Надеюсь, что через двадня мы лично увидимся.

Закончив разговор с комиссаром Брюлеем, Дронго позвонилЭльзе Мурсаевой и попросил ее приехать. Он несколько колебался, так как этобыла их первая встреча у него дома. Он вдруг с удивлением поймал себя на том,что даже волнуется.

Он навел порядок в кабинете, придал ему несколько болееприличный вид. Обычно это делала у него в квартире женщина, которая приходиладважды в неделю. Он с трудом выносил присутствие посторонней женщины, но пыль игрязь он выносил с еще большим трудом, и поэтому приходилось из двух золвыбирать наименьшее. Кроме домработницы, в доме иногда появлялся и еговодитель. Еще бывал здесь Эдгар Вейдеманис, его давний друг и напарник,которому он абсолютно доверял. Иногда заходил Владимир Владимирович, с которымони дружили много лет. И наконец, именно сюда приезжала Джил с сыном, когда онивыбирались из Италии. Тактичная Джил понимала, что ему необходимо жить одному,и иногда покидала его, несмотря на его лицемерные просьбы остаться еще нанесколько дней. И хотя Джил была одной из немногих радостей в его жизни, а сынаон очень любил, тем не менее он предпочитал жить один. Наверно, поэтому он истал тем, кем стал, и ничего менять в своей жизни не собирался.