водой и выдал бабушке с братом без всякой подготовки:

— Надо нам переезжать в другое место, не дадут нам здесь жить спокойно.

Бабушка как-то остро на меня глянула:

— Снова били?

— Убить хотят, и похоже, пойдут на любые гадости, чтобы угодить барину.

Она выругалась так, что я даже заслушался. Немного успокоившись, присела за стол:

— Немного денег у нас есть. Но, боюсь их не хватит, чтобы пережить зиму, если будем устраиваться на новом месте. И уехать не получится, никто не захочет идти наперекор барину. Не согласятся люди, имеющие лошадей, помогать с переездом, побоятся.

Что тут сказать? Какое-то безвыходное положение складывается. Оставаться нельзя, а уезжать посреди зимы — обречь себя на гибель. Да и возможности такой нет. Нужно придумывать что-то нестандартное или начинать вести себя так, чтобы боялись даже смотреть в нашу сторону. Устроить здесь партизанское движение с веселыми огоньками. Типа, обидел кого-нибудь из определённой семьи, — сгорел. Придётся плотно думать и решать быстро, дальше так продолжаться не может.

На самом деле, если продать земельный надел, денег хватило бы для того, чтобы нормально устроиться на новом месте. Только вот кому его предложить?

Учитывая противодействие и козни местного хозяина, боюсь, что не дадут нам его продать. Или предложат такую цену, что и заморачиваться этим смысла нет. Замкнутый круг, выхода из которого не просматривается. Ничего, как говорят нормальные строители, не такие объекты заваливали. Придумаю что-нибудь, иначе и быть не может.

В доме у нас было тепло. Благо, отапливался он нормальной печью, расположенной посредине комнаты, и исполнявшей роль своеобразной перегородки, деля помещение пополам.

С одной стороны печи располагалась бабушка. Другую делили между собой мы с братом.

Богатством в доме не пахло. Обычная деревенская изба, но один предмет интерьера выделялся на общем фоне. Это зеркало приличного размера, в массивной раме. Оно висело на стене, в бабушкиной половине комнаты и навевало мысли о достатке. Впервые его увидев, я подумал:

— Может этот мир не похож на мой? Читал я когда-то о запредельной стоимости подобных изделий в это время, или может что-то путаю. Блин горелый, о чем я вообще думаю? Тут хрен пойми, как выжить, а мне зеркало покоя не даёт. Будто от него жизнь зависит. На фиг такие мысли? Будет ещё время все выяснить и понять.

Во время обеда почувствовал начинающее накатывать бешенство, дикую необузданную злость на этот мир вместе со всеми принятыми здесь правилами и порядками.

Бабушка поставила на стол котелок с вареной репой. Надо ли говорить о моем аппетите и настроении? Не лезет мне в горло подобная еда, не привык я к подобному. С трудом получилось сохранить невозмутимое выражение лица при виде этой пищи богов и сесть за стол. Я, конечно, не эстет. Большим разнообразием деликатесов не избалован, но так питаться мне ещё не приходилось. Не знаю пока, каким образом буду строить свою жизнь в этом мире. Но точно знаю, так мы питаться не будем. С трудом запихал в себя пару кусочков этой гребанной репы, оделся и пошёл на улицу, прихватив с собой принесенный из леса дрын.

Честно, мне хочется сейчас встретиться с кем-нибудь из избивавших меня пацанов. Ох, как хочется, прямо зуд по телу. Есть пустую репу, имея под боком лес и реку, это я вам скажу, умудриться надо. А ведь по доставшимся мне воспоминаниям, сельчане нашей жизни завидуют. Вернее, завидовали раньше, до появления нового барина. Тогда на столе было в наличии мясо с рыбой, да и другое съестное разнообразие присутствовало. Это последние полгода сложилась ситуация, когда жрать стало нечего. И не потому, что обнищали.

Все стало плохо с припасами по одной причине. Нам здесь никто ничего не продает. Боятся барина расстроить и поиметь проблемы, сопоставимые с нашими. Есть здесь охотники и рыбаки, только, как говорится, не про нашу честь. Понятно, что два малолетних пацана с бабушкой сами себя не в состоянии обеспечить необходимым при помощи охоты или рыбалки.

Да и не было такой необходимости до недавнего времени. Другие были приоритеты.

С трудом понимаю, как семья прожила последние полгода, прошедшие после смерти прошлого барина. Не иначе — чудом. С такими вот невеселыми размышлениями я и покинул дом.

На улице было холодно. Немного остыв на морозе, осмотрел округу, не обнаружив никого, способного помочь спустить пар, и всё-таки вернулся в дом. Нужно разобраться с активами, которых хоть и немного, но они есть. И я сейчас не про деньги говорю.

Хранятся у нас в доме две вещи, оставшиеся от предков, которые меня интересовали со страшной силой. Первая — составной лук. Очень дорогая игрушка. Но пока она мне не подходит. Слишком тугой, не для пацана он, а для воина. А вот вторая вещь, несмотря на некоторую громоздкость, думаю, как ничто другое, актуальна. Если, конечно, приложить немного руки и доработать до приемлемого состояния. Как рассказывала бабушка, этот арбалет притащил из похода в литовские земли ещё её прадед. С тех пор и хранится, как реликвия. Собственно, помимо двух стрелковых единиц, есть ещё боевой топор и широкий пояс с прикрепленными к нему ножнами, в которых хранится приличных размеров тесак. Но это оружие сейчас ни к чему, а вот арбалет очень даже пригодится.

В семье не принято было играться с оружием. Поэтому, я это все вижу третий раз в жизни. Раньше необходимости в нем не было. Поэтому, в руки сегодня взял вообще впервые. Не разрешалось детям притрагиваться к этим изделиям. Бабушка и сейчас была против, но я смог убедить, что это необходимо.

Радовало количество болтов к арбалету. Их насчитал двадцать пять штук. Правда, наконечники на стрелах не для охоты. Но с этим все равно можно работать.

Есть у меня мысль, как поправить немного наше положение в короткие сроки. Если постараться, то может и получится. Для этого всего-то надо отвадить от деревни волков. Тогда можно будет попробовать и к реке пробежаться, рыбы поймать. Снастей хоть и нет, но есть тонкая и довольно крепкая нить, из которой можно изготовить сеть для экранов. Плести я умею. Не раз в прошлой жизни делал те же экраны, пауки. Да и бредень один раз вязал, поэтому шанс на удачную рыбалку есть. С волками бы только разобраться.

Непонятно, почему зверей не истребили охотники. Их в деревне три человека. При желании справились бы, но даже не пытаются. Странно это, конечно. Тем более, что по ночам стая, не стесняясь,