полгода совсем иссохся. Сейчас он был похож на измученного старика — в свои-то тридцать восемь! Борода поседела, под глазами запали темные круги. Однако он весь светился внутренней силой. Было очевидно, что он не упустит последний шанс православной церкви.

Андрей рассекал воды Финского залива на своей «Баронессе», осматривая собравшуюся на берегу толпу. Розовая коза бесстрашно позировала телевизионщикам, гарцуя на носу яхты.

Доброжир с удовлетворением подсчитывал летающие камеры. Один только телеканал «Всемогущий» прислал их не меньше десятка. Андрей молодец — вложил в рекламу мероприятия в два раза больше средств, чем заплатил тем грекам-нелегалам за операцию по пересадке крыльев. Мастерство Огненного Лиса состояло в том, что никто так и не понял, в чем именно будет заключаться само мероприятие: то ли всем бесплатно раздадут «Кольца марсианского всевластия», то ли объявят прямую линию с инопланетями, то ли прямо над гладью залива покажут специальный трехмерный выпуск любимого широкой публикой сериала «Пляжные амазонки». Так или иначе, но народ явился, и в большом количестве. Даже все лидеры крупных партий здесь. Доброжир приметил в толпе монокль главы Партии Традиционалистов и широкую улыбку Новой Евы.

Солнце тронуло нижним краем горизонт, поджигая залив всеми оттенками рыжего, розового и красного.

Время запланированного чуда пришло.

— Господь царствует: да трепещут народы! Он восседает на Херувимах: да трясется земля! — зачастил Доброжир, входя в ледяные воды осеннего Финского залива и надеясь при этом, что остатки розовой краски не слишком заметны на рясе. Окружающие притихли и смотрели на него с недоумением. — Узрите, верующие! Узрите чудо Господа нашего!

Патриарх простер худые руки к светилу.

С верхней палубы «Баронессы» взметнулся ангел. Божественно прекрасный силуэт на фоне пылающего солнца.

Ангел набирал высоту, делая все более широкие круги над публикой. Рядом с ним почетной свитой суетились телевизионные квадрокоптеры. Картинка передавалась в прямой эфир по всему миру.

Толпа в едином порыве ахнула. У Доброжира закружилась голова. На мгновение он забыл, что сам, своими руками, организовал это чудо, и из последних сил выплачивает кредит за него.

— Господь всемогущ! — хрипло провозгласил он, не чувствуя ног. — Он дарит вам величайший подарок — веру! Вернитесь в лоно церкви, дети мои!

Патриарх, протягивая руки к ангелу, свободно парившему над сверкающими волнами, затянул старинную молитву — сперва в одиночестве, потом к нему присоединился скрипучий голос Традиционалиста; вскоре им аккомпанировал нестройный хор простых петербуржцев.

Добравшись до дружного «аминь», Доброжир собрался уже было перейти к следующему гимну, а затем раздать всем листовки с адресами ближайших православных церквей, — как вдруг с ангелом стало твориться нечто непредвиденное.

Он изменил курс.

— Боже, спаси и сохрани, — прошептал Доброжир, наблюдая за тем, как недосягаемый Иван резко берет левее, в сторону города. Толпа позади патриарха еще ничего не поняла, но это был вопрос времени. Как только Иван окажется в городе, мистификация раскроется — и Доброжира, возможно, даже отдадут под суд. Какое уж тут возрождение церковного величия!

— Направо, сын мой, направо, — бормотал патриарх в отчаянии. — Мы же договаривались… Поляна справа… Обманывать грешно…

Однако Иван уверенно отдалялся от назначенного маршрута, взлетая все выше — очевидно, он стремился избавиться от навязчивых телевизионных дронов.

Солнце утопало в заливе, одновременно с душой Доброжира.

Ангел был уже далеко, когда Петербург накрыло волной света. На восточной стороне небосклона возникло ослепительное новое солнце. Толпа за спиной Доброжира исступленно заголосила.

— «Второе солнце»! Как мы могли забыть! — крикнул патриарх Андрею, застывшему на своей яхте.

«Второе солнце» — это был проект Императрицы, которой надоела вечная осенне-зимняя темень в столице. По ее указу в космос запустили спутник с гигантским отражателем. Парус из материала, похожего на фольгу, разворачивался за считанные секунды и превращал Петербург в город круглогодичных, а не только июньских, белых ночей. Только сейчас Доброжир вспомнил, что на десятое октября было назначено первое испытание космического паруса-отражателя.

Забывчивость дорого обошлась им с Андреем.

Иван был уже совсем близко к городу, когда его настиг мощный световой удар. «Второе солнце» напало без предупреждения. Он понял, что ослеп, и попытался прикрыть больные глаза рукой. Роковое решение: крыльями управляли те же мышцы.

Он мгновенно потерял равновесие. Воздух свистел в ушах, всё окружающее слилось в единый вихрь. Иван падал. Он стремительно летел вниз именно как куль с трансгенной мукой, точнее и не скажешь.

«Неужели дурацкая мысль про куль с мукой будет последней в моей жизни?» — успел возмутиться он, после чего ударился о твердую поверхность воды и потерял сознание от непереносимой боли.

Он все-таки очнулся. Уж не в тайной клинике, а в знаменитом госпитале Крестовоздвиженской общины сестер милосердия на Фонтанке. Боль переливалась по всему телу, как сияние солнца — в бутылке с водой.

Потом Иван понял, что лежит на спине.

— Крылья! — простонал он. — Крылья верните…

Кроме банальных лопаток на спине ничего не было. Хотя Ивану казалось, что он и сейчас чувствует острые иглы шиповника на кончиках крыльев.

Внезапно в изножье больничной кровати вспыхнул небольшой экранчик — тот, где до этого бегали тусклые строчки с фамилией лечащего врача, назначенными лекарствами и прочими подробностями истории болезни Ивана.

В кадре появилась симпатичная девушка чуть старше него, спортивного вида, одетая в дутую жилетку и темные джинсы. Волосы у нее были убраны в конский хвост. Девушку отличал строгий взгляд и поразительная осанка.

Иван ошеломленно привстал на локтях, не обращая внимания на дикую боль в лопатках:

— Ваше Величество! Екатерина Николаевна!

— Узнали, сударь? Прекрасно. Значит, сознание вернулось к вам в полном объеме. — Государыня сдержанно улыбнулась. — Звоню для того, чтобы лично сообщить вам важную информацию. За ваше беспримерное мужество мы предлагаем вам присоединиться к команде марсонавтов. Без вас на Красной планете не обойтись. О крыльях можете забыть, вы и без них хороши. Полет мы отложим до вашего полного выздоровления, не беспокойтесь. Империи нужны такие люди, как вы — с нестандартным мышлением и божественной отвагой. — Вдруг в холодных серых глазах промелькнула задорная искорка. — Или я должна сказать — нужны такие херувимы? А, сударь, что скажете?

— Нет, дружище святой отец, ни в какой суд я с признанием не пойду, и не просите, — утомленно говорил в Перстень Андрей. — Вы идите, если желаете. Нет, друг мой священный, я не считаю, что Иван пострадал из-за нас. Нет, мне совсем не стыдно, что я обрек безвинного человека на невыносимые мучения. Не так уж он и помучился, Ванятка наш! Полетал бесплатно над заливом, покорил небеса, парню в радость! Будет потом девушкам до конца жизни хвастаться. А