страстно. Тогда любящее или жаждущее любви сердце подскажет дорогу…», — в голове всплыли слова Агнеты. Но они лишь больше раздосадовали Ульрику, и девушка в нетерпении вскрикнула:

— Да разве я не люблю сильно? Разве я не страстно желаю любви? Явись мне, белое пламя!

Слова Ульрики звонким эхом отскочили от могучих сосен и утонули в глухом лесу. Девушка сердито топнула ногой. Сдаваться не хотелось, но и блуждать всю ночь в поисках волшебного огня тоже не было желания.

— Всё, что хочешь, отдам — только покажись! — бросила с отчаянием в голосе Ульрика.

Внезапно внутри возник сильный жар, грудь сдавило будто тисками, перед глазами поплыло. Ульрика пошатнулась и схватилась руками за морщинистый ствол сосны, яростно глотая воздух. А в следующий миг её накрыла темнота.

Ульрика очнулась от приятных, ласкающих слух звуков музыки: кто-то нежно играл на свирели и арфе, и несколько тонких голосов пели дивную песню. Потом стали слышны весёлые разговоры, чей-то звонкий, хрустальный смех, жаркий треск поленьев. Ульрика открыла глаза: в темном небе серебром сияли звезды и луна, рядом полыхал оранжевым светом костёр. Девушка слегка приподняла голову, чтобы осмотреться, а потом резко присела, распахнув от удивления карие глаза. Ульрика обнаружила себя на небольшой поляне, со всех сторон окаймлённой густым лесом. На луговине ярко горели костры, а вокруг них сидели, лежали или медленно танцевали эльфы — лесные духи.

Они были маленького роста, чуть выше колен Ульрики, с длинными золотистыми, словно спелые колосья, волосами. Изящные и стройные фигурки эльфов были небрежно задрапированы светло-зелёной тканью. Правда, Ульрика не могла понять, кто из этих созданий женского пола, а кто мужского. Или среди них и вовсе не было такого разделения.

Как только девушка пришла в себя, к ней тотчас приблизился эльф с глазами цвета янтаря и тягуче произнёс:

— Добро пожаловать к нам, Ульрика!

Ульрика слегка подогнула под себя ноги, одной рукой оперлась о мягкую траву, а другой оправила белое льняное платье, прикрыв стоптанные башмаки расшитым подолом.

— Вы знаете моё имя?

— Ты частая гостья в нашем лесу, — ответил эльф. — Мы много раз видели тебя, гуляющую по нехоженым тропам. И много раз видели, как ты приветлива к нашим деревьям — поэтому мы крутили тропинки так, чтобы ты смогла выйти из леса.

— Спасибо, — ошеломлённо проговорила Ульрика.

Никогда она не думала, что за то, что домой возвращалась целой и невредимой, нужно благодарить лесных духов. Ульрика всегда считала это своей заслугой, ведь она так хорошо знала лес! А сейчас выходит — так ли уж много ей известно о нём?

— Мы рады видеть тебя, Ульрика, на нашем празднике! — продолжил тонким голосом эльф. — И хотим, чтобы ты присоединилась к всеобщему пиршеству!

Немедленно к ним подлетели другие эльфы и поставили перед Ульрикой несколько подносов из дубовой коры, наполненных разными яствами: лесными орехами и жареными желудями, сладкой малиной и терпкой брусникой, сушеными грибами, еловыми и сосновыми семечками и какими-то диковинными то ли корнями, то ли овощами. А в деревянной чарке поднесли медовый хмельной напиток. Ульрика с удовольствием сделала глоток и отведала ягод и грибов.

— Очень вкусно, спасибо, — сказала Ульрика, чувствуя, как легкий дурман окутывает голову. — Но я пришла сюда не за этим…

— Мы знаем, зачем ты здесь, — резко оборвал её эльф с янтарными глазами. — Но прежде чем найдешь то, что искала — повеселись вместе с нами! Ведь сегодня большой праздник.

Эльфы-музыканты бодро заиграли быстрые мелодии, и не успела Ульрика опомниться, как её втянули в безумный хоровод. Маленький лесной народец оживился: в пляс пустились все, кто был на поляне. Они беззаботно смеялись, кричали, прыгали вокруг костров, словно дети, и пели задорные песни. Ульрика, заразившись их весельем, танцевала так, будто сама стала лесным эльфом, свободным и диким созданием. И вот уже перед глазами все кружилось и плыло, и не было сил остановиться.

Как вдруг прямо перед Ульрикой вспыхнул высокий огонь — ослепительно белый, яркий, пронзительно-чистый. В одно мгновение музыка стихла, безудержные пляски прекратились: Ульрика встала как вкопанная перед пламенем, а эльфы расступились от него в стороны, замерев в почтительном молчании.

В свете белого огня, что будто бы парил над землёй, Ульрика увидела очертания двух людей. Сначала абрис их был расплывчатый, туманный, но потом силуэты стали проясняться, и вскоре на Ульрику из огня смотрели парень и девушка. Они стояли рядом, взявшись за руки, и тесно прижимались друг к другу, словно боялись разлучиться хоть на миг.

— Ну, здравствуй, влюблённая душа! — произнесли в один голос девушка и парень. — Мы Акке и Каиса, храним здесь жар нашей любви. Открой и нам своё имя и помыслы.

— Я Ульрика, и пришла сюда за помощью. Я хочу, чтобы Магни полюбил меня. Полюбил так же сильно, как и я его люблю!

— Этот человек достоин твоей любви?

— Да, конечно! — воскликнула Ульрика. — Магни — самый замечательный, прекрасный, необыкновенный! Никого я не встречала лучше. Другие парни ему и в подмётки не годятся.

— А ты достойна того, чтобы такой, как Магни, любил тебя?

Ульрика опешила. Этот резкий, прямолинейный вопрос в первые мгновения поставил её в тупик и даже несколько возмутил. Достойна ли она любви Магни? Несомненно! Для Ульрики это было так же ясно, как и то, что на смену ночи приходит день, а день уступает место ночи, и так испокон веков. Достойна ли она любви Магни? По-другому и быть не может.

— Да, достойна! — горделиво подняв голову, ответила Ульрика.

— А что ты готова отдать нам взамен?

— Взамен? — рыжие брови Ульрики взметнулись вверх. — Но у меня нет ничего, что бы я могла вам дать.

— Почему же? Твоя душа горит любовью, таким же сильным чувством, как и наше когда-то. Всего лишь малая часть пылающей души — и Магни будет любить тебя вечно.

Ульрика так долго и сильно хотела быть любимой только одним человеком, что думала — она сможет сделать всё, что угодно ради этого. Но терять — пусть даже малую часть души — не слишком ли много?

Ответа Ульрики ждали и колыхающиеся в белом пламени силуэты Акке и Каисы, и эльфы, что продолжали с любопытством наблюдать за этой беседой.

Воцарившуюся тишину, нарушаемую лишь громким треском костров, нарушил протяжный клич: кто-то звал Ульрику по имени. Она узнала этот голос тотчас. От радости сердце забилось чаще.

— Магни! — крикнула в ответ Ульрика. — Я здесь!

Голос сначала замер, а потом вновь стал звать ее. Но он то приближался, то отдалялся: Магни как будто ходил вокруг и никак не мог