class="p1">Она огляделась, пытаясь найти хоть что-нибудь, что даст ей подсказку. Вокруг были только обшарпанные стены всех оттенков красного и черного. Знакомый, привычный цвет. Они пробыли внутри быка долго, очень долго. Но теперь они были снаружи.

Таня жадно слизала с губ капли дождя. Задумчиво посмотрела на унылые, рябые лужи. Перевела взгляд на деревья, торчавшие над руинами. Листва была желто-зеленая, с проблесками красного.

Осень. Сейчас была осень. Таня не могла поверить, что они пробыли в лабиринте так недолго.

«Вот почему новых жертв становилось все меньше», подумала она. — «Никто не попрется шататься по руинам в такую погоду».

Они взялись за руки и двинулись прочь. Коля принялся шлепать по лужам, вздымая фонтанчики брызг. Он уже забыл, что может быть столько воды. Таня улыбнулась и не стала его одергивать, хотя он наверняка промочил ноги.

* * *

— Коля! Коленька!

Таня, сидевшая пролетом выше, устало улыбнулась. Коля с трудом вспомнил, где он живет. Но больше, чем ошибиться с квартирой, он боялся, что мать на работе. Ключи от дома он давно потерял.

Колю втащили в квартиру, дверь захлопнулась. Таня принялась спускаться. Она жила в том же доме, но в другом отроге огромного человейника. Ей надо было пересечь двор, чтобы добраться до своего подъезда. Она опасалась, что привлечет внимание — грязная, вонючая, как бомжиха, со слипшимися, сильно отросшими волосами. Поначалу Таня собирала их в хвостик резинкой, но та растянулась и в конце концов лопнула. Во дворе было пусто — сегодня, видимо, был рабочий день. Редкие прохожие, попадавшиеся навстречу, отводили взгляд и спешили мимо.

Папин голос она услышала, едва выйдя из лифта. Звукоизоляция в панельных новостройках еще та. Слов было не разобрать, судя по всему, папа с кем-то разговаривал по телефону. Таня думала, что никого не будет дома. Ей даже хотелось этого. Спокойно осмотреться среди родных вещей, которые наверняка стали ей чужими. Предстояло заново привыкнуть к мысли, что сидеть можно не на огромных катушках от проводов, спать — не на стальной раме, заваленной тряпьем, и, самое главное! Можно будет принять ванну! И поесть. Таня собиралась открыть ключом. Она, как ни странно, сохранила и ключи, и совершенно не нужный ей, давно разрядившийся мобильник. Но, раз отец был дома, можно было и позвонить. Таня подняла руку и нажала кнопку звонка.

В коридоре за дверью послышались шаги.

— Кто там? — спросил папа. — Леночка, ты, может быть, сама откроешь, у меня все руки в фарше?

Таню невольно передернуло. Ничего необычного в этом не было — папа очень ловко лепил котлеты и часто делал это. Но я теперь долго не смогу смотреть на мясо, тем более сырое, вдруг поняла она.

Таня взяла себя в руки и позвонила еще раз.

* * *

Кирилл отхлебнул из банки. Энергетик стал теплым и противным. Парнишка поморщился. Пыльное, душное марево плыло над шоссе, укутывало дома и заливаясь даже в парк. Летнее марево, которое раскаляет бетонные коробки добела, превращая город в ад. Все счастливчики, которым было куда уехать, уже уехали в свои деревни и на дачи вместе с родителями. Остались только они — их верная компания, шесть неприкаянных душ.

— А пойдемте на завод сходим? — раздался голос.

Кирилл поднял голову. Голос принадлежал подростку в синей клетчатой рубашке, с бесцветными, выгоревшими на солнце волосами. Леня, кажется. Он не был членом их ватаги, но каждый где-то видел его раньше. Сталкивался во дворе и на остановке. И когда он прибился к их компании у ларька, где они закупались, никто не стал возражать.

— Да ну… Жарко, — простонала Алена.

Но ребята зашевелились.

— Так на заводе как раз прохладно, наверное, — сказал Даня.

— Я там место знаю интересное, — продолжал Леня. — Олени нарисованы прямо на стене.

Алена презрительно фыркнула:

— Нашел родственные души?

Но Кириллу, да и другим идея пришлась по душе. Даня уже поднимался на ноги. Заводилой в их компании был он, так что вылазка на завод была делом решенным. Кирилл допил, бросил банку в переполненную урну и тоже встал. Леня улыбнулся. Со вздохом оторвалась от уютной скамейки Алена. За ней последовали и остальные.

— Раньше там был еще и бык, но какие-то вандалы разбили мозаику, — с сожалением добавил Леня, ведя компанию вдоль забора к заветной дыре в проволоке.