света», и пользовавшееся заслуженной любовью у подростков ежемесячное приложение к нему - альманах «На суше и на море», с 1916 года сменивший название на «Журнал приключений».

СЫТИНСКАЯ ГАЗЕТА

Подлинным центром того мира, который царил в доме, были второй и третий этажи. Там находились контора «Русского слова» и кабинет его редактора, где шла напряженная, не прекращавшаяся ни ночью, ни в праздники, нескончаемая работа по выпуску очередных номеров газеты.

Возникнув как одно из заурядных московских периодических изданий, «Русское слово» завоевало популярность огромной, почти не знавшей аналога информированностью, злободневностью в… некоторой, в меру дозволенной, оппозиционностью. Заслуга в этом принадлежала прежде всего И. Д. Сытину, сумевшему привлечь лучшие силы отечественной журналистики, именно тех, кто являлся выразителем более чем либеральных настроений. Это было столь очевидным, что сразу же привлекло профессиональное внимание полиции и явилось темой секретной переписки ее высших чинов.

«По полученным негласным путем сведениям, - говорилось в донесении московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича, министру внутренних дел Д. С. Сипягину, - купец Сытин (известный Департаменту полиции как издатель разных брошюр тенденциозного содержания) с приобретением издательских прав на газету «Русское слово» предлагает совершенно изменить состав ее редакции и сотрудников, для чего, по имеющимся сведениям, уже начал приглашать в число последних лиц, политически неблагонадежных и известных Департаменту полиции».

Пожалуй, не меньшая роль в создании успеха газеты принадлежала ее редактору, Власу Михайловичу Дорошевичу (1864 - 1922) - одной из самых ярких и заметных фигур русской журналистики конца XIX - начала XX века.

Дорошевич, так же как и Сытин, прошел суровую школу жизни, сменив в юности много профессий: был землекопом, грузчиком, актером, корректором. Так и не закончив курса гимназии, он сумел благодаря врожденному таланту быстро утвердиться в газетном мире. Начинал Влас Михайлович в «Московском листке», учась у А. П. Чехова и ничуть не уступая своим коллегам - В. А. Гиляровскому, А. Р. Кугелю, А. В. Амфитеатрову. Затем сотрудничал в «Голосе Москвы», «Новостях», «Одесском листке», столичной «России», закрытой за публикацию острой сатиры Амфитеатрова «Господа Обмановы», в слабо завуалированной форме критиковавшей нравы, царившие в императорской семье.

Не сразу В. М. Дорошевич нашел свое место в газетном мире, став, по общему признанию, «королем фельетонов». Не сразу нашел и собственный, присущий только ему стиль - блиставшие остроумием, ироничные, насыщенные глубокими мыслями, короткие, рубленые фразы-абзацы. Долго искал Влас Михайлович и постоянную тематику. Ею стало обличение подкупности, бездарности власть предержащих, прогнившего чиновничества, пороков купечества. Он высмеивал предательство светлых демократических идеалов людьми, призванными в силу профессии служить народу: адвокатов - щедринских Балалайкиных, учителей - сологубовских Передоновых, врачей - чеховских Ионычей…

Влас Дорошевич пришел в «Русское слово» в середине 1901 года, когда и сама редакция, и ее типография размещались па Петровке. Согласно письменному договору, заключенному с И. Д. Сытиным, Влас Михайлович обязывался давать каждое воскресенье по одному фельетону «по возможности из московской жизни», столько же статей «по текущим вопросам общественной жизни», а также принять на себя общее наблюдение за редактированием газеты.

Для Дорошевича, как считает литературовед С. В. Букчин, договор являлся одновременно и выходом из острого кризисного состояния, в каковом пребывала редакция «России», и претворял в явь сокровенную его мечту о независимости и главенствующем положении в газете. Но формально редактором «Русского слова» оставался Ф. И. Благов, зять И. Д. Сытина и один из пайщиков «товарищества».

Работа в «Русском слове» совпала с расцветом популярности В. М. Дорошевича, чей талант равно раскрывался и в политических памфлетах, и в очерках, посвященных каторге, каторжанам острова Сахалин, жизни в далеких экзотических странах - Индии, Китае, Японии, и в художественных портретах выдающихся актеров своего времени - Шаляпина, Савиной, Ермоловой, Стрепетовой, Ленского…

Все это упрочило положение Власа Михайловича, приучило его ощущать себя полным властителем во внутриредакционных делах. По воспоминаниям старого журналиста, а впоследствии видного советского искусствоведа В. М. Лобанова, зятя В. А. Гиляровского, «Дорошевича побаивался и остерегался даже излишне осторожный, себе на уме, умевший всегда сэкономить рубль на копейке, денежный хозяин газеты, смекалистый, но тихий на вид, проницательно вглядывавшийся хитроватыми глазками в собеседника И. Д. Сытин…И только в летнее тихое время чаще, чем обычно, отваживался Иван Дмитриевич спускаться с верхнего этажа здания, где наш, в редакцию. Зимой он заходить в редакцию не особенно любил, избегая и остерегаясь встреч с редакционной «грозой», как называл оп Дорошевича».

Обладая полной независимостью во всем, что касалось «Русского слова», и располагая неограниченной финансовой поддержкой Сытина, Влас Михайлович коренным образом реформировал газету. Чуть ли не впервые в практике русской журналистики он создал сеть собственных корреспондентов во всех крупнейших городах России - Саратове, Нижнем Новгороде, Владивостоке, Одессе, Казани, Тифлисе, Екатеринославе, Уфе, Севастополе, Киеве, Харькове и многих других. В Петербурге он открыл отделение редакции. Одним из первых в стране «Русское слово» обзавелось и постоянными зарубежными корреспондентами, регулярно высылавшими информацию из Парижа, Рима, Лондона, Копенгагена, Афин, Харбина и Осло.

Практиковавшуюся тогда пересылку сообщений почтой заменили более оперативными средствами - телеграфом и телефоном. Но поток телеграмм оказался столь значительным, что Московский почтамт вынужден был открыть в конторе «Русского слова» на втором этаже дома на Тверской специальное отделение, обслуживавшее только нужды редакции. А рядом с ним, в соседней комнате, разместился еще непривычный в те времена пункт, где принимали телефонограммы из Петербурга и городов Московской губернии.

В помещениях второго этажа за длинными конторскими столами, на вертящихся табуретах без спинок сидели служащие, принимавшие столь выгодные для Сытина объявления и рекламу, статьи, поступавшие «самотеком», ведшие учет подписчиков, выплачивавшие гонорары.

Здесь же находилась и редакция журнала «Искры» - еженедельного иллюстрированного приложения к газете, выходившего с 1901 г. Поначалу в нем публиковались рассказы, повести, фельетоны, хроника театральной, музыкальной и художественной жизни. В нем печатались портреты писателей, артистов, общественных деятелей. После коренной реформы «Русского слова», проведенной Дорошевичем, изменилось и лицо «Искр». Прежде основной на их полосах текст сжали до одной-двух строчек, помещаемых под портретами, репортажами, художественными этюдами, создававшимися первыми отечественными фоторепортерами: К. К. Буллой, А. В. Мартыновым, А. И. Савельевым, С. Г. Смирновым, К. А. Фишером, Я. В. Штейнбергом и другими.

Лицо каждого номера, направленность его ведущих материалов определялись на третьем этаже, в просторных «министерских» кабинетах Ф. И. Благова и В. М. Дорошевича. Все эти помещения как бы тяготели к большой, около шестидесяти квадратных метров, парадной «красной гостиной», обшитой панелями иод красное дерево, с кессонированным, отделанным золотыми узорами потолком. Здесь проводили редакционные