По этой причине гражданские корабли не использовали возможностей компенсатора больше, чем на семьдесят процентов. Для военных кораблей этот стандарт был несколько выше за счёт большей надёжности и множества дублирующих систем и составлял восемьдесят пять процентов мощности. С другой стороны, случаи отказа компенсаторов в современной истории были очень редким явлением. Например – за всё время существования Верденского космического флота было всего два случая отказа системы. С другой стороны, об этих случаях некому было рассказать, потому что никто не выживал, и судно оставалось блуждать в космической пустоте, превращаясь в корабль-призрак. Поэтому несмотря на столь редкие «известные случаи» поломок компенсаторов, никто не хотел сбрасывать со счетов возможность «ошибки выжившего».

Минуты тянулись в томительном ожидании. Карсон незаметно для себя самого принялся отбивать пальцами незамысловатый ритм по подлокотнику.

– Есть ли ответ?

– Нет, сэр. Цель всё ещё молчит.

Эндрю нахмурился. Уже прошло почти двадцать минут с момента отправки сообщения.

– Отправьте его снова.

– Да, сэр. Сообщение ушло повторно.

Карсон постарался расслабиться настолько, насколько это было возможно. Несмотря на то что непосредственной опасности не было, на мостике стало расти напряжение. Для многих в экипаже это был первый поход в отрыве от их основной боевой группы, и ситуация, в которой гражданское судно отказывается отвечать на запрос военного корабля, не имея при этом возможности уклониться от встречи с ним, мягко говоря, заставляла всех немного нервничать. А возможности избежать встречи с «Трафальгаром» у «Акреции» не было никакой. Несмотря на то что предположительно «торговое судно» имело в данный момент гораздо большую скорость, нежели эсминец, эта скорость могла оказаться ловушкой для развившего её судна.

А Эндрю Карсон не любил нервничать.

– Осветите его радарами и лидарами систем наведения. Приготовиться к записи сообщения.

– Есть осветить цель, сэр, – моментально ответила девушка. – К записи готова.

– Внимание, «Акреция», с вами говорит капитан Верденского эсминца «Трафальгар» Эндрю Карсон. Требую немедленно ответить! – Он повернулся к тактику: – Отправить сообщение.

Жанна набрала нужные команды на своей панели.

– Сэр, сообщение отправлено.

– Хорошо! Что с показаниями?

– Пошла засветка системами наведения. Мы, конечно, ещё слишком далеко для открытия прицельного огня, но они заметят излучение наших систем наведения через четыре минуты. В данный момент мы наблюдаем за ними через детекторы излучения Черенкова и в инфракрасном диапазоне.

– Хорошо. Ждём.

И они ждали.

А «Трафальгар» тем временем наращивал скорость на два и два километра в секунду. Ситуацию, в которой оказалось предположительно гражданское судно, иначе как катастрофическим назвать было нельзя. Из-за уже набранной скорости оно не способно было резко изменить свой курс. А мощности двигателей эсминца было более чем достаточно, чтобы подстроиться под любой манёвр «Акреции». И когда она войдёт в радиус поражения ракетами – что случится уже через сорок минут – «Трафальгар» её из него уже не выпустит.

Хотя теоретически Карсон мог открыть огонь уже сейчас. Правда, часть расстояния ракетам придётся преодолеть по баллистической траектории, с выключенными после старта двигателями, включив их лишь при подлёте к цели, чтобы сманеврировать и выйти на вектор атаки. Однако этот вариант не устраивал капитана по многим причинам.

Во-первых, на таком расстоянии невозможно хоть сколь-нибудь управлять системами наведения ракет – задержка связи сделает бесполезными любые команды, которые будут посланы тактиками. Это означало, что им придётся загрузить программу атаки в ракеты перед стартом, и после прохода по баллистической траектории те будут использовать уже заранее составленные планы, не имея возможности самостоятельного маневрирования. Будь цель военным судном, эффективность такой атаки могла быть сведена на нет его защитными системами. К счастью, «Акреция» была обычным, хотя и модифицированным транспортником. У подобного судна не было каких-либо защитных систем, способных оказывать постоянное активное и пассивное противодействие приближающимся ракетам.

Во-вторых, из-за очень мощного излучения ракетных двигателей противник сможет заранее их засечь и скорректировать свой курс в сторону от баллистической траектории полёта ракет, оказавшись уже в другом месте. Этого будет достаточно, чтобы увернуться от атаки и сделать её бессмысленной. По этой причине боевые столкновения в космосе редко проходят на дистанции более чем в одну световую минуту. До этого момента участники будущей схватки сближаются друг с другом, стараясь как можно лучше подготовить «поле» для будущего сражения. Сама тактика сражений в космосе больше напоминала шахматную партию, в которой игроки долго и упорно расставляют фигуры по доске, выгадывая место и время, прежде чем нанести удар.

– Сэр, ответа всё ещё нет. Дистанция до «Акреции» четыре световые минуты.

– Они что, идиоты?

От такой реплики старший помощник опешил и повернул голову к капитану:

– Сэр?

– Джерри, они у нас в руках. И они это знают. Как только они подойдут к нам на десять миллионов кликов, мы сможем разнести их посудину вдребезги и даже не вспотеем. Так какого чёрта они молчат?

– Я… я не знаю, капитан. Может, они уверены, что смогут избежать встречи и…

– Изменение параметров цели! Они поменяли курс на обратный и дали максимальное ускорение… Сэр! Они идут прямо на нас!

Эндрю изумленно уставился на свой монитор. «Акреция» действительно вновь повернулась на сто восемьдесят градусов и теперь шла прямо на «Трафальгар» с максимально доступным ей ускорением в пятьдесят g. Старпом тоже не понимал логику действий капитана грузового корабля.

– Может, они хотят постараться проскочить мимо нас на максимальном ускорении, в надежде, что скорость позволит им в случае чего увернуться от нашего огня… – предположил старпом.

– Джерри, даже я не поставил бы на это. А ты знаешь, как щепетильно я отношусь к объекту своих ставок.

– Ну, тогда, как вы сказали, они и правда идиоты.

Цель продолжала ускоряться ещё на протяжении двадцати минут, всё так же не отвечая на сообщения. Эта ситуация действовала молодому капитану на нервы. Он даже не сразу осознал следующее сообщение:

– Ракеты! Фиксирую старт ракет с цели! Одна, две… пять! К нам идёт пять птичек.

Да что это за бред! Расстояние между двумя кораблями составляло почти семьдесят восемь миллионов километров. Абсурдная дистанция для стрельбы. Даже с учётом скорости запустившего ракеты корабля.

Основным ракетным вооружением «Трафальгара» были ракеты «Марк-XI. «Василиск». Из состояния покоя они могли моментально, за счёт своих двигателей, развить максимальное ускорение более чем в десять тысяч g, что дало бы им прирост в скорости в девяносто восемь километров в секунду. В таком режиме их полётное время составило бы всего сто восемьдесят секунд, что в итоге позволило бы им пройти чуть больше восьми с половиной миллионов километров до момента выгорания двигателя. Но обычно ракетам выставляли ускорение в половину этих показателей, что увеличивало полётное время практически в три раза, из-за того что на максимальном ускорении двигатели ракеты слишком быстро расходовали запасы энергетических накопителей. Это давало дистанцию стрельбы в одну с половиной световую минуту. Пускай и точность стрельбы из-за задержки в связи была чрезвычайно низкой, практически нулевая, если быть точным. Любой, кого допустили на мостик корабля и кто умел складывать два, и два, поймёт, что ни одна ракета не сможет проделать путь в семьдесят миллионов километров, которые сейчас разделяли «Трафальгар» и «Акрецию», и попасть в цель.