Ба пекла вкусности каждое утро. Если Люси бросилась с головой в садоводство, чтобы забыть о муже, то Ба увлеченно возилась на кухне в память о своем.

Ей делали заказы местные кафешки, школы и домохозяйки. Пироги, кексы, печенья и прочая сдобная выпечка были коньком Ба. И вот сегодня Люси вошла на кухню, а Ба безучастно сидела за кухонным столом и смотрела на пачку каких-то бумаг, лежащих перед ней. Зрелище, вызывающее такое же странное ощущение, как и утреннее предложение Кэша насчет девочки-недельки. Что за дела?

– Ба, что случилось? – Люси придвинула стул и села рядом с ней, взяла бабушку за руку. Ее пальцы оказались ледяными, и у Люси пробежала холодная дрожь по спине.

Ба покачала головой, и по ее щекам поползли слезы. Это было так же страшно, как ее неподвижный взгляд, остановившийся на документах.

Люси схватила тот, что лежал сверху, но бабушка с внезапной силой остановила ее руку:

– Не надо.

В этой коротенькой фразе слышалось столько горя, отчаяния и боли, что у Люси к глазам тоже подступили слезы.

– Ба, пожалуйста, ты меня пугаешь…

– Я могу все потерять, – прошептала Ба и резко, со злостью смахнула бумаги на пол. – Я любила твоего деда, но он, увы, был эгоистичной сволочью.

У Люси язык прилип к нёбу, она в изумлении уставилась на бабушку. Ба обожала Дедулю, который умер год назад. И все это время, что они воспитывали Люси, она ни разу не слышала, чтобы Ба резко отозвалась о нем.

Люси тогда удивило, с какими смирением и стойкостью Ба приняла его смерть. Она плакала на похоронах и поминках, но никогда не выглядела такой расстроенной и сердитой, как сейчас.

Люси успокаивающе погладила ее по плечу:

– Расскажи, что случилось.

Наконец Ба горестно посмотрела на нее:

– Я могу потерять дом.

Люси услышала эти четыре слова, но мозг отказывался принимать их. Она ведь прожила в этом доме большую часть своей жизни – с тех самых пор, как родители погибли в автокатастрофе и ее, малышку, забрали к себе Дедуля и Ба.

В маленьком уютном коттеджике на рабочей окраине Мельбурна всегда было полно смеха и вкусной еды. Друзья Люси, распробовав бабушкины маленькие бисквитные пирожные, покрытые шоколадом и кокосовой стружкой, тартинки с джемом и лимонные дольки, вечно паслись у них на кухне.

Ба любила рассказывать, как Дедуля преподнес ей этот дом в качестве свадебного подарка, а Люси с неизменным удовольствием внимала романтике этой истории. Наверное, поэтому Эдриан, предложивший переехать в его роскошной особняк, выглядел в ее глазах прекрасным принцем. Правда, как-то быстро превратился в жабу. Но Ба – она ведь живет в этом доме без малого пятьдесят лет! Как она может лишиться его?

– Не понимаю. – Да, сегодня произошло слишком много непонятных Люси событий.

Глаза Ба снова заволоклись слезами.

– Я надеялась, что мне не придется тебе ничего рассказывать, деточка, но с кем еще мне поделиться? Твой дед был игроком. Я узнала об этом только после его смерти, когда долги хлынули рекой.

И снова Люси ошеломленно уставилась на Ба и не могла произнести ни слова.

– Большую часть я погасила за счет наших с ним сбережений и его небольших пенсионных выплат, а сегодня меня настигло вот это… – Она показала Люси единственный документ, оставшийся лежать на столе, а не слетевший на пол с кипой других. – Твой дед перезаложил дом. Пятьдесят тысяч долларов. И если я не начну выплачивать…

Ба не смогла закончить фразу и разрыдалась, а Люси словно ударило током. Она порывисто обняла Ба и прижала к себе что есть сил, чтобы та выплакала слезы разочарования и предательства.

Дедуля был для Люси идолом. Тем типом мужчины, которого она пыталась разглядеть в Эдриане. Ее нравственный оплот. Понимающий друг. Надежнейшая опора.

И все это – ложь. Это было так же мучительно, как узнать истинное лицо ее прекрасного принца Эдриана.

Когда Ба немного пришла в себя, Люси мягко произнесла:

– Все будет хорошо, я что-нибудь придумаю.

– Я у тебя денег не возьму, – Ба нахмурилась, – у тебя своя ипотека. Не хватало еще, чтобы ты вляпалась в долги из-за меня.

– Тогда мы продадим дом, а ты переедешь ко мне…

– Нет. Молодой женщине нужно свое пространство, а не старуха под боком. – Ба поморщилась. – Гордости у меня не отнять. Никто не выгонит меня отсюда, разве что я сама покину дом в деревянном ящике… И это, кажется, единственный выход.

Люси похолодела при мысли о том, что Ба может сделать с собой что-нибудь ужасное. Она сгребла ее за плечи и легонько потрясла:

– Я даже слышать не хочу о таких вещах! Ты ведь борец! – Люси сглотнула ком в горле и добавила: – И ты все, что у меня осталось.

В заплаканных глазах Ба появилось виноватое выражение.

– Прости, деточка, мне не стоило тебе ничего рассказывать. Конечно же я не собираюсь делать глупости.

– Да уж, не стоит. – Люси пристально посмотрела на нее. – Раз ты так упряма, что отказываешься переезжать ко мне и не позволяешь мне залезть в долги, то что же нам делать?

– А у тебя, случайно, нигде не завалялись бесхозные пятьдесят тысяч? – пошутила бабушка, пытаясь развеять безнадежность ситуации.

И тут Люси вспомнила, как можно отхватить сумму, достаточную для того, чтобы закрыть долг и оставить Ба ее дом.

– Вообще-то завалялись.

Ба опешила, потом схватила ее запястье:

– Даже не думай о том, чтобы пойти к этому сукиному сыну, твоему бывшему муженьку, чтоб ему пусто было!

Люси фыркнула:

– Ба, положение отчаянное, но мы не отчаиваемся! Я уже девять лет не видела Эдриана и намерена продолжать в том же духе.

– Ладно. – Ба склонила голову, испытующе глядя на внучку. – И где же ты собираешься раздобыть такую прорву денег?

– А у меня есть план, – ответила Люси, и ее сердце замерло.

Жаль только, что придется отказаться от твердого намерения не становиться подружкой Кэша Берджесса, но вдруг он согласится вложить еще двадцать тысяч в переустройство сада?

– Это законно?

– Почти, – усмехнулась Люси. – Ба, доверься мне. Если дело выгорит, ты будешь первой, кто обо всем узнает.

– Ты хорошая девочка, Люси, всегда такой была. – Ба погладила ее по щеке.

Люси шмыгнула носом:

– Вытри слезы. Кстати, мне ужасно хочется кусочек твоего лимонного пирога, так что можешь начинать готовить. Угощусь, когда вернусь.

– Ты куда?

– Обсудить план с одним человеком.

План и сад.

И соглашение, по которому она станет подругой Кэша Берджесса на следующие семь дней.