И я радостно позвал какую-то семью, тут же бахнув очередного прохожего. Семья вначале перепугалась, а потом все рассмеялись и конечно же двинулись к нам, в оружейную. Кстати, чтобы прояснить ситуацию с конверсией — все выходили с покупками. Все. Барышня, чьего ухажера я подстрелил первым, вышла с длинным кофром, видно ружье прикупила. Другие с сумками и коробками — не всегда ясно, что там именно, у кого может и выпечка. Но я точно, абсолютно точно был полезен здесь. Даже забыл о том, что хорошо бы поесть, забыл обо всем, полностью сосредоточился на любимом деле. Бах. Заходите. Бах. Спасибо вам. Один дед мне минут пять стоял и говорил, что вот оно как надо, вот оно человеческое общение настоящее, когда один живой человек обращается к другому. Мано эль мано.

Часов в шесть из нашего магазина вышел мужчина в специальной одежде, с логотипом Чеховского завода. Закурил.

— Дай передохнуть, братан.

— Вы мне?

— Ну да. Мы очень довольны, отвечаю. Сейчас шеф звонил, уточнял. Походу уже в запой ушел от счастья. Продали за сегодня уйму всего. Ты красавчик. Я Александру скажу, что ты нас покорил. Да и шеф не станет скупиться. Погоди, дай докурю, пока не стреляй ни в кого.

Эй, а вон тот хмырь, переходящий дорогу, так на моего администратора похож, из колл-центра. Как бы я его приложил. Нет, вы извините, не могу удержаться.

«Заходите в Чеховские ружья», говорю я какому-то дяде с усами, а сам, не целясь, разношу администратора. Почти уверен, что он и есть, тот самый. Потом у ребят, носильщиков, нужно будет спросить, они же, наверное, документы смотрят у павших. Они, кстати, хотя парни суровые, без мимики почти, но десятого уносили и немного так ухмыляясь, с одобрением глядя на меня. Один сказал тихонько, со значением: «мужик». Это обо мне.

Можно ли совмещать работу со сведением счетов? Думаю, это неэтично. Но тут не смог устоять. Ну не смог и всё. Пока я это думал, приложил еще одну матрону, чем привел к нам двух девушек, восхищенных такой промо-акцией. Она шла им что-то говорила нелицеприятное. И тут бах. Они вышли из магазина с отличными револьверами.

Я и не заметил, а время подкатилось к вечеру. Снова вышел продавец, уже в уличной одежде.

— Мужик, на сегодня хорош. Дай пожать твою, воняющую порохом, руку.

Мы пожали руки. Я понюхал — действительно, руки пахли порохом. Прекрасный запах. Мужик с удовольствием глядел на меня.

— Я сегодня, благодаря тебе, тройную выручку поднял, премию мне отслюнявили дай бог. Вот, решил, что за добро нужно платить добром. Прими, не отказывайся.

Сунул мне в ладонь пачку. Такую приятную своей пухлостью пачку денег.

— Я сейчас запирать буду. Ты, кстати, целый день тут. Отлить не охота?

И тут я понял, что да, еще и как.

— Ты, если что, к нам заходи, у нас свой сортир. Пошли, не стесняйся.

Он по-дружески похлопал меня по спинке и запустил в магазин. Всё внутри обито деревом, висят красивейшие ружья, дробовики, длинные револьверы, на полу где ковер, а где шкуры. Стенды с выпечкой, какими-то сувенирами. Красота, эстетика. Продавец указал мне на дверцу сбоку. За ней меня ждала обычнейшая узенькая комнатка с раковиной и толчком. Я стал отливать, и это была струя отлично потрудившегося человека — ударная, звонкая, чистая.

Мы вышли, продавец запер лавку.

— Меня Джей звать. Вообще Женя, но я люблю так, чтобы прикольней.

— А меня Федор. Погоняло еще не придумал.

— Ствол.

— Что?

— Как тебе погоняло? Ствол.

— Прикольно. Надо подумать.

— Я, честно говоря, тебя так уже про себя и называю. Но если ты против, то еще что-то придумаем.

— Нет, Джей, если так кайф, то называй меня Стволом.

— Добро.

Мы еще раз пожали руки.

— До завтра, Ствол. Пойду жену радовать. А тебе желаю, чем поинтереснее заняться, — хохотнул Джей и побрел себе по улице.

Я тоже, в ответ, пару раз хохотнул и отправился к начальству, закинув ружье на плечо. Меня в приемной встретила Юля.

— О, Федор Михайлович, ты жег сегодня так, что я аж вся горю. Шеф тебя ждет, а когда пойдешь обратно, я уже свободна, можешь меня проводить до своего дома, — она говорила так зажигательно, что я, как настоящий гангстер с Дикого Запада чуть не накинулся на нее прямо здесь.

Кабинет Александра Павловича:

— О, вот он, Федька стрелец.

— Да, это я, закончил.

— Ну что, как ощущения?

— Честно говоря…

— Да что ты мямлишь, давай, скажи выразительно и громко.

— Честно говоря, Александр Павлович — оху*нно! Акция просто огонь. Работает на все сто!

— Ого, каков! Вот это да. Я вижу, что за день работы с нами ты обрел целый ряд сильных качеств, Федор! Ты посмотри, даже приосанился. А? Ты в зеркало глянь.

— И правда.

— Вот это я называю — попасть в правильный коллектив, найти дело по душе. Другой бы ведь не справился, Федор. Обоссался бы и сбежал. Или стоял бы целый день и только тыкал бы в людей пушкой. И мы бы гнали его в шею и под жопу. А ты был уже настолько конченным и отчаявшимся, что не ушел. И кода дошло до дела, вот оно все и поперло из тебя обратно. И всё правильно канализировалось. Поэтому у меня и контора лучшая в мире. Ну или, как политкорректно говорят, «ПОЖАЛУЙ, лучшая в мире». Потому что я знаю людей, знаю, как с ними нужно вести и куда направлять. Видишь, каким ты упырем стал за день. За один день. Это, скажу тебе, как в кино. Актер хорошо играет, кода ему создают условия. Так и в нашем деле. Мне звонил сейчас начальник по маркетингу Чеховского оружейного завода. Они там бухают, радуются, вмазались, в баню записались. Дело пошло. Говорят, если завтра так и каждый день так — будут нам бабки засылать камазами. И я им говорю — конечно будет. Будем зашибать, а? Должно же ружье стрелять, правильно?

— Не могу не согласиться, Александр Павлович.

— И в нашем деле, Федор, оно должно стрелять почти без перерыву.

— Так и будет.

— Ух ты какой, а. Вот он мой сотрудник месяца. А вот тебе пятнашка. И что еще я забыл?

— Что забыли, Александр Павлович?

— Ну, ты сам мне скажи.

— Премию?

— Точно?

— Премию.

— Не могу отказать. Вот тебе еще сверху пятак. Чтобы завтра с огоньком вышел.

— Спасибо вам большое, Александр Павлович. Спасибо.

— Ну ты это, хорош. У меня, если надо расслабиться, Юлька есть,