— Хорошо, расскажу всё, что знаю. Только пойдём в кофейню, терпеть не могу холод.

Я кивнула, соглашаясь, и мы перешли через узкую улочку, расположенную перпендикулярно проспекту.

— Скажу откровенно, — Света задумчиво помешивала капучино тонкой пластиковой «ложкой». — Я не испытываю к тебе тёплых чувств, но с другой стороны, ты не виновата в нашем с Лёней разрыве. Лёнечка — тот ещё ходок, хотя рядом с тобой он остепенился больше, чем на два года, это прогресс. Прорыв, я бы даже сказала. Чем-то ты его держишь. Вот и сейчас он предпочёл врать тебе, придерживая тебя рядом. Но прости уж — как запасной вариант, ибо ему замаячили перспективы в Европе. Думаю, от этой поездки будет зависеть очень многое.

Я смотрела на Свету, понимая, что она не лжёт, и моя голова начала неприятно кружиться, а кофе потерял вкус.

— Света, расскажите, пожалуйста, всё, что знаете. Поймите, я ведь всерьёз собиралась связать свою жизнь с Лёней, — я не узнала собственный голос, он звучал как-то жалобно.

— Угу. Я тоже когда-то собиралась, — кивнула Света, усмехнувшись. — Потому и рассказываю. Это жутко неприятно — чувствовать себя идиоткой, особенно, когда все в курсе твоего идиотизма, кроме тебя. Мы с Лёней ровесники, и познакомились когда-то давно на «Студенческой весне». Начали встречаться. Отношения быстро перешли в разряд серьёзных, мы обсуждали возможную женитьбу. Но вскоре он познакомился с Надей, девушкой, которая поступила в аспирантуру факультета иностранных языков. Его не остановило даже то, что Надя старше его на три года. Он меня оставил, они с Надей начали жить вместе. Однако в один прекрасный момент Наде вздумалось променять Лёню на иностранного жениха. Надя улетела в Европу, вышла замуж. Лёня пытался вернуться ко мне, но я не приняла его. А через полгода появилась ты. Теперь к главному. Надя — двоюродная сестра моей подруги, и я точно знаю, что сейчас Надя свободна. Она в разводе. Знаю также, что они с Лёней возобновили общение, и он собирался лететь к ней на праздники. Вот и всё. Что ты станешь делать с этой информацией — я не знаю. Решай сама. Вижу по глазам, что о Наде ты знать не знала, Лёнечка не рассказал о ней ничего.

Поблагодарив Свету, я покинула кофейню. Что я могу сделать с информацией? Для начала принять и «переварить». А ещё сделать всё, чтобы родители и бабушка с дедом не догадались, во всяком случае, пока. Для них это станет настоящим ударом, ещё худшим, чем для меня. А ещё я боялась разочаровать своих близких, — ведь я первая в семье такая вот неудачница в личном плане.

В тот же вечер я позвонила Лёне и прижала его к тёплой стенке. Я блефовала, представив всё так, словно имею неопровержимые доказательства его неверности, и Лёня, поверив, «раскололся». Как и говорила Светлана, он рассчитывал вообще не возвращаться, остаться у Нади.

Впервые в жизни я не спала всю ночь, орошая подушку слезами. А на следующий день я решила принять предложение Глеба, — согласиться на фотосессию. Мне необходимо было развеяться, забыть о предательстве Лёни и привести себя в чувство перед праздником. А что может лучше поднять настроение женщине, как не подтверждение её привлекательности? Я даже не сомневалась, что на фотографиях, сделанных Глебом, опять буду выглядеть, как роковая красотка.

Глава шестая

— Здравствуйте, Глеб! Это Елена. Я звоню в пятницу, как договаривались, чтобы сообщить: в субботу, в семнадцать часов, я совершенно свободна. Если ваше предложение по поводу фотосессии в силе, то я приеду в студию, с вашего позволения.

Я выпалила всё это и замолчала, ожидая ответа. В трубке было подозрительно тихо.

— Глеееб, ау! — нерешительно сказала я. — Вы меня слышите?

— Ну слава Богу, это ты! Привет! Прости, я сначала подумал, что со мной говорит автоответчик. У тебя всё хорошо?

— У меня всё прекрасно, лучше некуда. Почему вы спрашиваете, Глеб?

— Очень рад, что всё хорошо. Тогда на завтра всё в силе. А чем ты занята сегодня?

— Сегодня? Уже ничем особо не занята. Уже восемь часов вечера. Я просто отдыхаю. Смотрю кино.

— Одна отдыхаешь? — как-то слишком между делом спросил Глеб.

— Что за странный вопрос? Даже если не одна, какое вам дело, Глеб? — возмутилась я, пожалев вдруг о том, что согласилась на фотосессию.

Похоже, этот господин возомнил о себе слишком много. Все они одним миром мазаны! Носители тестостерона!

— Всё, всё, я понял, — примирительно сказал Глеб. — До завтра! Жду тебя в студии, в шестнадцать сорок пять.

— До завтра, — буркнула я и нажала отбой. И добавила, не обращаясь уже ни к кому: — Вовремя сориентировался, молодец!

Мне было как-то зябко. Я всегда мёрзну, когда у меня стресс. Кряхтя, как старушка, поднялась с дивана и поплелась в кухню. Пока чайник бодро шумел, я достала тёплые спортивные брюки, толстовку с капюшоном, шерстяные носки. Тапочки у меня и так тёплые, мягкие, с кошачьими мордочками. Подарок Яны.

Сделав чай, я вернулась в комнату, села в кресло и закрыла глаза. «Всё будет хорошо». Этот странный голос раздался в моей голове, и на душе стало светлее. Иногда, в трудные минуты, ко мне приходит такое вот откровение-понимание, и действительно, жизнь потом начинает налаживаться.

Выпив чай, я начала погружаться в полудрёму, потому испугалась, услышав звонок в домофон. Ещё больше я испугалась, когда услышала ответ на мой вопрос: «Кто там?». Заметалась по квартире, но поняла, что ничего не успею: я живу на втором этаже. Махнув рукой на своё отражение в зеркале прихожей, открыла двери.

— Привет, — Глеб, улыбаясь, как ни в чём не бывало, шагнул в прихожую. — Держи.

Он вручил мне розу на длинном стебле и огромный пакет, запер двери.

— Прежде, чем ты устроишь истерику, обнаружив намерение спустить меня с лестницы, хочу предупредить: тебе нужно с кем-то напиться. И этим «кем-то» сегодня буду я. Я всё привёз. Тут, в пакете.

Сняв обувь, Глеб повесил куртку, быстро поцеловал меня в щёку и пошёл в ванную комнату. Без приглашения.

Я так и стояла в прихожей с пакетом в руках. Потом решительно направилась в ванную комнату, но Глеб уже вышел мне навстречу.

— Вообще-то я не пью, молодой человек! — мне пришлось откашляться, чтобы заговорить.

— Вообще-то и я не пью. Сегодня исключение. Так и быть, всё ради тебя, — Глеб взял пакет из моих рук и пошёл в кухню. — Кстати, выглядишь потрясающе. Можешь завтра взять этот костюм с собой на фотосессию. Особенно