сидит передо мной, и я не могу сдвинуться с места. Моя неопытность кричала мне, что невероятно устала от моей глупости. Но смотря в зеленые глаза с милым разрезом я ничего не могла с собой поделать.

Энцо уже рассказывал о своей службе и войне, на которой побывал. Почему-то меня интересовали рассказы с армии и было увлекательно наблюдать за сменой его настроения от весёлого рассказа со службы до трагичной истории.

— Война много чего разрушила, Терра. Это не просто конфликт между двумя государствами, она несёт серьёзные последствия для обоих сторон. И я никак не мог понять, зачем люди, видя последствия, продолжают конфликтовать? — он замолчал, серьёзные зелёные глаза парня сверкнули в меня. Я затаила дыхание.

— Ищут выгоду, — предположила я, заставив его выдохнуть через приоткрытые губы.

— Корысть и жадность, желание идти по головам, лишь бы стать главным, — ответил он и отвернулся. Я знала, что ему тяжело вспоминать о всех увиденных событиях, поэтому неловко положила свою руку на его плечо и пригладила.

— Прости, что снова спросила об этом. Я не знаю, что меня так тянет к подобной теме, — продолжила я, пытаясь вернуть прежний настрой парня.

— Я сам виноват, начал рассказывать тебе о плохих вещах, когда происходило много забавных. Ты же девушка, — улыбнулся ободряюще он и я нахмурилась. Я же девушка, а в нашем обществе говорить с девушкой о войне, то же самое, что объяснять младенцу устройство двигателя внутреннего сгорания. Они считают нас не собеседниками.

Энцо был горячим, по его жилам текла бурлящая кровь. Он не был сломленным, потому что говорил, что война принесла ему много опыта и сделала сильнее. Она научила его не повторять ошибок тех, кто всё это начал. Научила ценить мир, в котором он живёт и в котором каждое утро просыпается. Энцо посмотрел на меня, тепло в его глазах стало моей температурой плавления. Между нами прошёл ток, соединяющийся у кончиков моих пальцев, проходящих по его спине.

— Терра, — мягко проговорил он своим хриплым прокуренным голосом, и я поддалась вперёд, чтобы сомкнуться губами на его губах. Это был лёгкий чмок, который я подарила ему и от которого внизу живота приятно потянуло. Я осмелилась взглянуть на него и увидела улыбку, которую он так часто дарил мне. Внутри трепетала бабочка, закружив мой желудок в узелок.

— Ты хочешь поцеловать меня? — спросил нахально Энцо и подвинулся ближе ко мне, его бедро столкнулось с моим, и я ощутила давление. Дыхание сбилось, сердце отдавалось в ушах грозными стуками, а время и вовсе замедлилось. Робко кивнув, я закрыла глаза и ждала. Неужели это чувствуют героини в книгах, трепетно ожидавшие поцелуя того самого мужчины? Неужели у них так волнительно разрывается грудная клетка, а руки подрагивают? Я горела внутри от радости, что мне удастся ощутить его губы на своих и повторить все прочитанные моменты.

— Тереза? — голос Дороти был последним, что я желала услышать в данную секунду. Разочарованная я открыла глаза, а Энцо уже сидел в метре от меня, теребя в руке листок от дерева. Моё сбитое дыхание не хотело приходить в норму, я положила руки на щёки и посмотрела на газон, где весело к нам шла моя младшая сестра.

Глава 2

Тот прекрасный незнакомец,

Тот ужасный гость из снов.

Кажется, забыл он совесть,

Сделав из тебя улов.

Сколько я себя помню, мы жили в коттедже в районе с развитой инфраструктурой, в котором преобладали изысканные детали декора, такие как колонны, высокие потолки и карнизы. Это придавало зданию особый шарм и элегантность. Мама гордилась нашим домом и каждый званый ужин проходил грандиозно, о нём трещали все заголовки газет. Мама сравнивала наши вечера, как из книги «Великий Гэтсби», а у меня и у Дороти это вызывало лишь смех. Все тянули руки к нашей семье, у всех всегда был интерес и намерения стать как можно ближе к семье Хендерсон. А после новостей о том, что наш дом ограбили и забрали важные документы отца, из-за которых он мог лишиться своего статуса Президента и компании, многие от нас отвернулись. Моя семья потихоньку лишалась своего статуса Элиты в Дублине. Казалось бы, один инцидент, в котором не виноват никто, кроме бдительности охраны и самого преступника, а моя семья всё равно была обвинена за клевету. Моего отца выставили виновным его же друзья и коллеги.

Люди, чьи лица и руки так и тянулись быть ближе к нашей семье, отвернулись от нас и обвинили в том, что мой отец в сговоре и был ложно обвинён, ведь улики и доказательства так и не были найдены. Всё упало на мою семью не неожиданно, мой отец очень умный человек и был готов к подобному, поэтому с помощью моей мамы и парочке доверенных людей, мы не останемся без гроша в кармане.

Я сидела на лавочке, обувая чёрные сапоги всадника и вдыхала запах мокрой ели. Я была в костюме для конной езды, состоящей из итальянского свитера и бордовых бридж из полной силиконовой леи. Из-за жаркой погоды я не осмелилась надеть редингот со специальной вышивкой моей фамилии, поэтому оставила его лежать на скамейке. Услышав возле себя приближающиеся шаги, я подняла голову и прищурилась от яркого летнего солнца. Эйден был в элегантном конном костюме и в немецком чёрном фраке, он склонил голову в улыбке, когда увидел моё озабоченное лицо.

— Ты потерялась, Тереза? — спросил он, протягивая мой матовый шлем. Эйден восхищал меня своей пропорцией лица и стройностью. Гладко выбритые щеки, скулы, глаза выражают интеллигентность, открытый загорелый лоб и нос с горбинкой. Не только его внешность, но и манеры кричали об его элегантности. Он всегда выдержан, вежлив и обходился с людьми в должном уважении. Его движения плавны, и он всегда остаётся спокойным. Рядом с такими людьми невольно начинаешь чувствовать себя принцессой к которой относятся щепетильным образом.

— Я задумалась, не более, — сказала я и встала, забирая свой шлем.

— Сафир не любит долго ждать, — произнёс факт Эйден и направился вместе со мной к лошадям. Сафир — моя