на энергии и авантюризме отца — Ивана Ильича. Он был пятым ребенком в семействе Рыковых. Старший Иван — родился за 14 лет до Алексея, в 1867 году. За ним последовали три сестры — Клавдия, Лариса и Фаина.

В Кукарках, в не слишком многолюдном Яранском уезде Вятской губернии, жили несколько поколений Рыковых и Глушковых — такую фамилию носила в девичестве мать будущего председателя Совнаркома. Крестьянствовали, охотились, занимались валянием валенок. Кстати, родом из этой слободы из «знатных людей» нового времени не только Молотов и Рыков, но и маршал Леонид Говоров, и первый советский комендант Кремля Павел Мальков, и наш современник, директор академического Института астрономии Борис Шустов…

А Иван Ильич решил выбиться в люди, занимался торговлей, немало путешествовал по губернии. У Рыковых имелся надел земли в Кукарках, но незадолго до рождения Алексея и скот, и урожай погибли при пожаре. Иван Ильич принял решение перебираться на Волгу, в Саратов, где у него (как и у многих предприимчивых вятских мужиков) имелись кое-какие связи. Он перешел в мещанское сословие, пытался наладить хлебную и соляную торговлю — как посредник. Хозяином большого дела старшему Рыкову стать не удалось, но он умел сходиться с людьми, был не чужд авантюризму, но при том недурно вел расчеты и успешно сводил концы с концами.

Глава большого семейства, Иван Ильич не боялся кочевать по всей России в поисках выгодного дела. Надежного заработка так и не нашел, но, питая уважение к техническому прогрессу, видел своих детей горожанами, людьми образованными. На его глазах сотни бывших крестьян превращались в мелких предпринимателей, в рабочих, приказчиков, а их дети порой получали образование и «выходили в люди». Такого будущего он и желал для своих чад, которых вообще-то редко видел, ведя почти кочевую жизнь.

Саратов его детства. Старинная открытка

Мама — Александра Стефановна — не успела рассказать Алексею многих сказок, без которых в России не бывало и не бывает детства, — слишком рано и неожиданно она ушла из жизни… Эти страшноватые волшебные истории повторяют в полутьме, поздним вечером, перед сном. Из поколения в поколение жила эта традиция — праздник сказки для детей. Не было ничего увлекательнее, таинственнее и страшнее этих сказок. Рыков услышал их от бабушки, и запомнились они крепко, на всю жизнь. Иван-дурак боролся за справедливость, в заколдованном лесу действовали Баба-яга и Кощей Бессмертный, лешие и русалки — русские нимфы.

Алексей представлял себя, своих братьев и сестер сказочными героями. Старший брат в раннем детстве был образцом для Алексея. Не зря же его именно так назвали — как самых находчивых и несгибаемых народных любимцев, которыми восхищались, хотя и не без иронии. Сказочный Иван все мог преодолеть и всех расколдовать. Он — победитель, самый главный персонаж любого народного сказания. Но Рыков и себя видел богатырем, путешественником, победителем. Почти каждый день он мечтал, представлял свое будущее — в героическом ореоле. Рядом с ним подрастал младший брат — Аркадий, к которому Алексей относился покровительственно, как и положено более сильному и опытному.

Шестеро братьев и сестер остались без мамы, когда Алексею шел пятый год. Иван Ильич женился вторично, за три года у него родились еще две дочери. В 1890 году, по торговым делам, он отправился в Среднюю Азию. В оазисе Мерве, среди Каракумов, сопровождая соляной обоз, заразился холерой. Болезнь свалила его навсегда — там, на знойной чужбине.

Мачеха, ставшая вдовой, поддерживать детей Ивана Ильича от первого брака не могла и не желала. Для Алексея это был жестокий урок, который он не мог до конца понять в те годы, но, конечно, чувствовал себя незаслуженно обиженным.

«В детстве у меня не было детства», — говорил не без кокетства Антон Чехов, всю жизнь сожалевший о том, что отец слишком рано приучил его к труду, к каторжному режиму работы в их лавке… В мрачных тонах (хотя и не без суровой лирики) вспоминал о своем детстве Максим Горький, чью автобиографическую трилогию Рыков, несомненно, читал — и не без удовольствия, хотя бы потому, что оба они были волгарями и приятельствовали. Да и написаны эти книги колоритно, с горьковской мощью.

У Рыкова уж точно не было счастливого и безмятежного детства, слишком рано он остался сиротой. Порой бывал замкнутым, грустным — и все понимали почему. Но чаще Рыков держался иначе — самоуверенно, с юмором, иногда — с вызовом. Был любознателен, стремился к интересным собеседникам, первым из которых на все времена стала сестра Фаина. Позже он и в женщинах едва ли не в первую очередь искал даже не любовь, а достойную собеседницу. В отличие от Горького, он поступил в престижную гимназию, но в первые свои учебные годы существовал исключительно милостями сестры. А это тяжко, хотя сестер Алексей любил непритворно — всю жизнь.

Только с отцовской фамилией ему, пожалуй, повезло. Прислушаемся. Рыков — эта фамилия похожа на броский псевдоним, с вызовом старому миру. Как будто наш герой угрожает ему, рычит. Да и по ритму она созвучна таким известным псевдонимам, как Ленин, Сталин, Горький. Но — нет, фамилия самая что ни на есть природная, семейная. Обыкновенная крестьянская фамилия, хотя и броская. А самый известный псевдоним Рыкова (его он использовал до революции, в конспиративные времена) и вовсе звучал совсем обыденно — Власов. В отличие от большинства революционеров, он остался в истории под своим именем, сразу и навсегда отбросив все псевдонимы в 1917 году. Есть в этом перст судьбы человека, который реже других стремился к политической позе, но достиг в политике самых высоких вершин, причем в самые бурные годы. Во времена, которые определили развитие и Советского Союза, и социалистической идеи как минимум на полвека вперед — во всем их противоречивом обаянии. Но мы, конечно, забежали вперед.

3. Гимназист Рыков

Сирота, без состояния, без будущего, настоящий неприкаянный герой из романов Чарльза Диккенса — он бы «безвестно канул», если бы не поддержка бабушки и в особенности — старшей сестры Клавдии Ивановны, которая заменила ему родителей. Она служила в управлении Рязано-Уральской железной дороги, давала частные уроки, недурно зарабатывала и великодушно взяла на свое попечение подросшего брата. Без ее финансовой поддержки он не сумел бы поступить в гимназию. Вообще-то мальчишки крестьянского происхождения пробивались туда нечасто — в великую и ужасную 1-ю Саратовскую классическую гимназию, которой гордился весь город, не считая отчаянных революционеров. Сестру он любил, не слышал от нее никаких попреков, жили они душа в душу, но все-таки не мог не чувствовать, что