Ну-ну, разберется он. Что-то мне подсказывало: дело задвинут в дальний ящик за ненадобностью. Для себя этот человек всё решил.

– Вы расшифруете его шрамы? – спросила жестче, в надежде хоть что-то выведать.

– А зачем их расшифровывать? Вы, деточка, подальше отсюда уедете и в дикарских племенах такие шрамы у каждого первого найдете. Ритуальные, самые обыкновенные, – поднял он вверх указательный палец. – Ну, что ж. Давайте прощаться. О результатах следствия вас оповестят.

И ушел.

Вот так просто.

«Находку» мою унесли для обследования, а мне намекнули: проваливай.

Всё, совесть может быть чиста.

Я обмылась с дороги, передохнула буквально полчаса. Можно лечь спать или пообедать по-человечески, а то с самого утра во рту ни крошки. Но на месте не сиделось. Хотелось скорее похвастаться сокровищем перед поисковой гильдией.

Решено, иду туда!

– Что это может быть? – спросила наставника, выложив диадему перед ним и рассказав, каким образом добыла.

Мистер Томас, ныне пузатый и толстощекий, а некогда великий поисковик, осмотрел украшение со всех сторон, медленно провел подушечкой указательного пальца по основанию. Хмыкнул одобрительно.

– Да уж, любопытная находка, мисс Трозз. Должен сказать, вы – отличная ищейка. Найти нечто такого уровня в первую самостоятельную вылазку! Хвалю.

– Вы знаете, кому она могла принадлежать? – подалась вперед.

– Однозначно, некой королевской династии, – наставник указал на полустертую руну с внутренней стороны. – Но кому, в каком столетии и почему она напитана колдовством – вопросы любопытные. Говорите, вещица лежала в воде? Сохранность превосходная. Почти не тронута. Что ж, будем разбираться. Вы своё вознаграждение получите, гарантирую.

Я победно улыбнулась. Держитесь, ребята-поисковики. Олли Трозз всех уела!

– А что насчет того мужчины?

– Выкарабкается. Как дотащила-то его, совсем же хрупкая пташка…

Сама не знаю, как дотащила. Порою казалось, что спина отвалится или коленки подогнутся. Привал делала через каждые сто шагов. Вроде и не тяжелый, худой совсем, а по ощущениям – гору свернула.

Наверное, так хотела помочь, что все силы подключила. Даже те, о которых сама не подозревала.

– Думаете, всё будет хорошо? Мне показалось, лекарям плевать.

– Не вините их, они материалисты. Что взять с полумертвого человека? Если он придет в сознание, его поставят на ноги, – ответил мистер Томас, поглаживая диадему. – Хватит поедать себя поедом, отныне он – не ваша забота.

Я поежилась.

Если придет в сознание…

С другой стороны, что мне до какого-то безумца, который сначала чуть не утопил меня, а после великодушно утопился сам?

Даже думать о нем не хочу!

Через полчаса взглянуть на находку пришла половина гильдии. Что-то столь драгоценное в нашем захолустном городке попадалось нечасто. Обычно поисковики довольствовались малым: ложки какие-нибудь старинные находили или ржавые украшения. Но чтоб диадема… да ещё королевской семьи…

Вот так новость!

Когда я решила осесть тут после гимназии, знакомые крутили пальцем у виска. Столичная девочка, дочь богатого боевого мага, а уехала в глухомань.

Но меня тяготила столица. Шумная, грязная, полная сплетен и домыслов. Мне тяжело дышалось за каменными стенами, и душа требовала свободы.

Пока старшая сестра, Алиса, ещё заезжала в родовое имение, я мирилась с городом. Но когда они с супругом перебрались ближе к границе, поняла: в столице меня ничего не держит.

Я окончила гимназию и отправила запрос на стажировку в удаленный городок. Маленький и непримечательный, сонный как осенняя муха.

Но мне тут нравилось.

Здесь я чувствовала свою нужность. Мне позволяли работать наравне с остальными, меня не трогали и не шпыняли.

Чем занималась? Да всем понемногу.

Вообще-то поисковые маги в первую очередь нужны для расследования магических преступлений, потому что наше отточенное чутье способно уловить мельчайшие колебания силы. Но нас слишком много, а преступлений слишком мало (хвала небесам!).

Поэтому перебиваемся мелкими подработками, чертим карты, разыскиваем вещи или людей.

От скуки некоторые уходят в такие вот добровольные вылазки или на раскопки. Если найдешь что-то ценное – получишь солидный гонорар.

Казалось бы, зачем отдавать диадему в гильдию? Присвой себе, да и дело с концом. Но проще сдать, чем продавать самому. По крайней мере, не надо думать, через какой «черный» рынок сбыть, чтобы не решили, будто она краденая.

Многие поисковики ищут счастья за охранными стенами, в Свободных землях – те местности слабо изучены и опасны, а потому любая карта, составленная там, ценится на вес золота. Но отец строго-настрого запретил мне соваться в те края. Да и Алиса отговорила. Она в Свободных землях прожила несколько месяцев и повторяла, что там без магии нельзя – убьют.

А я вот не полноценный маг, а почти пустышка. Развито магическое чутье, и всё на этом. Понимаю местность. Умею создавать карты. Но не способна высечь магической искры.

То, что с легкостью давалось моему отцу или сестре, для меня недосягаемо.

Обидно.

Впрочем, сегодня я гордилась собой. Меня хлопали по плечам, хвалили, охали и ахали. В глазах ребят-поисковиков зажегся алчный огонек. Они завистливо присвистывали и спрашивали: как это мне удалось раскусить Забытые шахты?

Я лишь отмахивалась:

– Чутье.

Ну а что? Так оно и есть.

Вернувшись в квартирку под крышей трехэтажного здания, которую мы арендовали на двоих с приятелем, я написала домой короткую весточку и упала лицом в подушку.

Завтра отправлю, а сегодня можно отдохнуть. Ноги не держат. Многодневная усталость обрушилась на меня, словно с тела сорвало защитные чары. Если ещё вчера я держалась, то сегодня плашмя рухнула на кровать, чтобы долго ещё не подниматься.

… В ночной тиши я вновь слышала тяжелое мужское дыхание…

* * *

– Ты слышала? Твое сокровище очнулось, – вместо приветствия оповестил Грегг, с которым мы на двоих снимали квартирку.

Шли третьи сутки моего прозябания без дела. Два дня провалялась без движения. Только сегодня смогла заставить себя подняться на ноги. Сознание какое-то ватное, но хотя бы тошнота спала, и руки перестали трястись.

Я завалилась на кухню, а он уже поджарил блинчики, которые уплетал за обе щеки. Моя порция остывала в тарелке.

Лучшего соседа найти невозможно. Кто ещё будет готовить мне завтрак? Вообще-то ему не помешало бы поумерить аппетит, потому что сидячая работа – Грегг создает магические украшения – и вечные перекусы откладываются у него на боках.

Впрочем, это не делает его некрасивым. Ещё бы, белокурый, синеглазый. Такими художники изображают ангелочков. А голос… м-м-м… с хрипотцой.

Я бы непременно влюбилась в него, если бы вообще умела влюбляться.

– Кто очнулся? Диадема моя? – Я взялась за кофейник и протяжно зевнула.

– Какая диадема? Мать, ты совсем умом тронулась? Мужик в себя пришел, которого ты притащила на горбу. – Грегг закатил глаза, мол, ну ты и тупая,