После ...надцатого раза прослушанной «Дым сигарет с ментолом» стало совсем туго. Полумрак, теоретически обязанный создать интимную обстановку в столовой, навевал тоску и уныние, а слезливо подпевающие собравшиеся — лёгкую ненависть. На бутылку с водкой инспектора посматривали уже в открытую, соображая, хватит ли им одной, чтобы отрешиться от происходящего.

И тут грянул Имперский Марш из космосаги «Звёздные войны». Парни вздрогнули, а ведьмы наоборот, засвистели и заулюлюкали. Под раскаты бьющей по ушам музыки грозной, могучей поступью вошёл... Дарт Вейдер собственной персоной. В знаменитом шлеме, закутанный в чёрный плащ, но почему-то без светового меча.

Женщины зашумели ещё сильнее, даже самые древние бабки заинтересованно уставились на поклонника Тёмной стороны. Некоторые из присутствующих даже повскакивали с мест.

— Пойду, гляну, кто там с музычкой играется, — заявил Сергей. — До этого просто ноутбук к усилителю с колонками подсоединили и сами бабоньки в плейлисте копошились. Но в последние пять минут к технике никто не подходил.

— Давай, — отмахнулся приятель. Ему было не до службы. Он заворожённо смотрел на разворачивающееся перед ним действо.

Между тем джедай-отступник почти вплотную подошёл к уже визжащим женщинам и под апофеоз фанфар распахнул плащ. Ведьмы ахнули, а Антон яростно плюнул в собственный салат от негодования.

Под плащом оказалось тело здоровенного, накаченного детины в узеньких трусиках с блёстками.

Марш сменился довольно ритмичной танцевальной музыкой.

Последователь императора Палпатина без штанов грациозно, ловко задвигался, умело поигрывая мускулатурой. Плащ упал на пол, а его обладатель начал довольно зажигательно плясать, вовлекая в танец женщин. Те особо не возражали. Через пять минут творилась самая настоящая вакханалия.

Визги, крики, счастливый пьяный смех и мельтешащие тела, а ещё до невозможности перекошенная физиономия Антона — именно такое зрелище предстало перед вернувшимся из угла с аппаратурой Сергеем.

— Чего кислый такой? — сначала не понял он. — Продукты вроде нормальные, отравиться не должен...

— Да ну их, — отмахнулся инспектор. — Гадость какая...

Иванов понятливо кивнул.

— Не грусти, Антоха! Мы, мужики в смысле, на женский стриптиз ходим, а тёткам чужие титьки без надобности. Им мужчины интересней.

Лицо Швеца искривилось ещё сильнее.

— Пошли, покурим, — и, не дожидаясь ответа приятеля, рванул на улицу.

Только сделав несколько глубоких, нервных затяжек инспектор слегка успокоился и продолжил прерванный разговор.

— Да был я стриптизе, был. Отвратное зрелище, как по мне.

У Сергея отвисла челюсть от удивления. Он долго вращал глазами, осмысливая услышанное от любвеобильного товарища. Наконец выдавил:

— Поясни.

— Да нечего пояснять! Невидимым я как-то в клуб один проник, из любопытства. Музыка по мозгам лупит, ни мотива, ни слов не разобрать. А на сцене голые девки извиваются. Кто на шесте, как пчёлами покусанная, крутится, кто так отплясывает, потрясая всем, чем мамка наградила. Мракобесие сплошное!

Сергей теперь уже совсем остолбенел, но приятель, совершенно не замечая ошарашенного состояния коллеги, горячо продолжал:

— А потом в одном кабинете, на бордель дореволюционный похожем, наблюдал приватный танец для одного подпитого толстяка. Девка честно по нему ёрзала, тёрлась всякими образами, а глаза у неё пустые-пустые... Как у меня при жизни, когда тёща отчитывала. На работе она.

— Так это и есть работа! — наконец-то смог собраться Иванов. — Она так деньги зарабатывает. А в некоторых клубах можно её и того... за дополнительную плату.

— А я к чему? — взвился призрак. — Проституция сплошная! И легальная! И вообще, я не понимаю, какой смысл на голых девок пялиться? Их надо... ну, ты понял, по согласию только. А смотрелками ограничиваться — извращение полное. Противоестественно для нормального мужчины! Вредно для здоровья! — последние слова он почти прокричал, а потом, снова успокоившись, добавил. — Совсем вы с вашими интернетами сбрендили. Любитесь СМСками, как неживые, а любовь айфонами меряете. Потому и лесбиянство процветает — я по твоему телеку видел. Вон, в Европе парад целый провели. Народу как на Первое Мая припёрлось... И я их понимаю! А куда бабонькам деваться, если вы вместо девичьих постелей, где по логике до седьмого пота вкалывать должны, отлыниваете на танцовщиц голых глазеть?! Извини, дружище, я не так воспитан. Мне одних смотрин мало. Мне или всю программу подавай, с от и до, или даже звать не надо. К полумерам не привык.

Сергей обиделся. Нет, точка зрения умершего в прошлом веке человека ему была вполне понятна, однако своё время в обиду давать — последнее дело.

— А при тебе всё чинно-благородно было? Может, ещё до свадьбы ни-ни и сексменьшинства только в специальной статье УК существовали?!

— Да нет, конечно, — грустно улыбнулся Антон, предаваясь воспоминаниям. — Разврат тот ещё стоял... Но не прилюдно! Никто свои причиндалы не выпячивал... Даже проще было: если пятница или выходные — идёшь на танцы при текстильной фабрике, если будний день — к их общаге с парой пузырьков сладенького заявляешься и всегда тёплое местечко найдётся. Девчонки ведь тоже живые, им любви хочется, да и организм требует... А вот так, в одних трусах скакать перед всеми — такого не было. И не надо про красивое женское тело байки плести! Для этого Эрмитаж с Третьяковкой есть. Иди, любуйся, там всяких хватает. В общем, дерьмо ваш стриптиз. А мужицкий ещё хуже.

— Старый ты ретроград, — вздохнул Иванов. — Забей! Нравится людям — пусть смотрят, тебе не нравится — не смотри! Но в чём-то ты прав...

Швец усмехнулся.

— Я знаю. Пошли по стопарю вмажем. А там посмотрим, как события развиваться станут. Не будет же этот... стрипиздёр в странном шлеме до утра наших ведьмочек развлекать. Да! — спохватился инспектор. — А что ты там высмотрел, когда к музыке ходил?

Приятель неопределённо пожал плечами.

— Да стандартно всё. Молодое дарование со своим ноутбуком — видимо, студент на подработке. Сумка с подарками. Я краем глаза глянул — косметика всякая, судя по виду — дорогая. Ничего не обычного, на всякий случай даже просканировал.

— Тогда нормально. Пошли внутрь. Скоро, по идее, закругляться там должны. Во всяком случае мы до 24.00 на службе, а дальше пусть как хотят. У тебя какие планы?

— Ни каких. Спать лягу. Устал я от этого шума. Утром домой, если ничего не случится.

Швец потянулся, позёвывая.

— Тогда я в город. Прогуляюсь. Похожу, поброжу. Скучно...

Когда инспектора вернулись к своему столику, веселье в зале достигло апогея. Женщины, что называется, пошли в разнос. Они извивались вокруг танцовщика, гладили его, некоторые даже пытались облизать. И только самые пожилые сидели на местах, по-прежнему добродушно посмеиваясь.