курсу, а ты прыгай на землю и вновь иди пешком. Хоть и говорится, что «лучше плохо ехать, чем хорошо идти», но все же в жару намного приятнее неторопливо следовать за танком по шоссе, нежели скрючившись сидеть посреди раскаленного металла, набивая синяки и шишки от тряской дороги.

И вот однажды, запомнилось, таким образом сопровождали мы свои МС-1. Вдруг – машина командира батальона! Нас словно корова языком слизала, все мигом оказались в танках. Думали, Василий Михайлович Баданов задаст на орехи, но ошиблись.

– Молодцы! Находчивые ребята! – заявил комбат с искренним восхищением в голосе. – Вы же свои силы сохранили – так что теперь без всякого отдыха можете в атаку идти.

Баданов приказал атаковать условного противника в пешем строю. Нужно ли говорить, что это было за «удовольствие»?

Комбат Баданов был у нам любимым командиром. Человек быстрый, энергичный, маленького росточка, как и большинство танкистов того времени, он всегда находился в курсе дел и событий. По танкам, с одного на другой, он, несмотря на возраст и начальственное свое положение, бегал прямо как юноша. Своей неуемной энергией Василий Михайлович буквально заражал.

Впоследствии вновь и вновь сводила меня судьба с этим замечательным человеком. Так, из училища он ушел на должность командира батальона боевого обеспечения в танковую бригаду. В его подчинении находились различные специальные танки – инженерные, огнеметные и т. д. Однажды на учениях я оказался в этом батальоне посредником. Помню, когда возникла необходимость быстро доставить горючее к подразделениям, собиравшимся наступать, Баданов сам взялся за дело. Подобрал лучших механиков-водителей, других специалистов – подчиненных он всегда знал замечательно, и боевая задача была выполнена в кратчайший срок.

Часто встречались мы с Василием Михайловичем во время Великой Отечественной войны. Он командовал 2-м гвардейским Тацинским танковым корпусом, 4-й гвардейской танковой армией. Службу генерал-лейтенант танковых войск В.М. Баданов закончил в 1953 году, работал в центральном аппарате Министерства обороны СССР.

Наша учеба, как уже говорилось, продолжалась не долго. Через восемь месяцев, в марте 1932 года обучение закончилось стажировкой на Ворошиловском заводе в Ленинграде. Там мы осваивали только что принятый на вооружение танк Т-26. Этих машин существовало несколько модификаций – двухбашенные и однобашенные. Одни были вооружены пулеметами – это называлось «танк-самка», другие – пушками, «танк-самец». Двигатель был карбюраторный. По быстроте и маневренности Т-26 значительно превосходил наш родной МС-1. Мы сразу решили – это настоящий танк. И конечно, должны были как следует познакомиться с этой современной превосходной машиной, получив квалификацию механика-водителя.

Самым замечательным делом для нас оказалось участие в сборке танков. Все мы, призванные по спецнабору из вузов, еще до этого имели приличный рабочий стаж, а потому сразу достаточно уверенно стали работать слесарями, сборщиками. Поначалу кадровые питерские пролетарии, отдавшие заводу не один десяток лет, поглядывали на нас с недоверием. Сами-то они имели немалый боевой опыт: вершили Октябрьскую революцию, защищали Петроград от полчищ Юденича в 1919 году… Но вот что мы имеем рабочую закваску – этого они как-то не предполагали. Но когда пригляделись, увидели курсантов в деле, то стали поручать нам более тонкие работы: не просто орудовать молотком и гаечным ключом, а где-то пришабривать, притереть, подгонять одну деталь к другой. Мы, добравшись до родного рабочего дела, не только с большим прилежанием, но и с искренним удовольствием трудились на сборке тех машин, на которых нам в скором времени предстояло защищать Родину. Конечно, отношение наше к этой технике, рассчитанной светлыми головами советских конструкторов, созданной умелыми руками наших рабочих, было у нас особенно бережное и заботливое. Там, на заводе, мы реально остро ощущали неразрывную связь советского народа и его Рабоче-крестьянской Красной армии…

По возвращении в школу мы сдали выпускные экзамены – не слишком сложные, и сразу после этого состоялся выпуск, который у нас нарекли «скоропалительным». Торжественное построение, митинг, поздравления, сердечные прощания с нашими командирами, преподавателями, наставниками. Мы получили новую командирскую форму с алым кубиком на черных петлицах. Наше звание или, скорее, категория именовалась так – «командир взвода К-3».

За назначением предстояло ехать в Москву, в Управление кадров. Как и большинство моих однокашников, я был направлен в 1-ю механизированную бригаду, носившую имя начальника Управления моторизации и механизации РККА, одного из первых наших советских бронепоездников – Константина Брониславовича Калиновского. Бригада стояла в Наро-Фоминске, под Москвой.

Глава 2. 1-я механизированная бригада

Итак, мехбригада имени К.Б. Калиновского… В 1932 году формирование этой первой – не только по порядковому номеру, но и в прямом смысле слова – первой советской механизированной бригады еще только начиналось. Мы, молодые командиры, приехали и начали с нуля. Личный состав наш должен был заниматься не только боевой и политической подготовкой, но и строительством казарм, различных служб, созданием учебно-материальной базы, возведением танковых парков, гаражей и прочих элементов военного городка. Нас разместили в только что отстроенной казарме, на втором этаже. Лестниц у этого здания еще не было, наверх приходилось взбираться по веревочным трапам, как на старинном парусном корабле. Впрочем, это никого не смущало. Мы понимали, создание нового никогда не обходится без трудностей. А их нас научили преодолевать еще в БТ-школе, там, где получили мы армейскую выучку, где закалились наши характеры.

В части мое назначение было конкретизировано: меня направили в бригадную школу в должности инструктора бронетанковой роты одногодичников. Нужно уточнить для современного читателя, что это было за подразделение.

Дело в том, что все выпускники вузов – институтов и университетов – на один год призывались в ряды РККА и уходили в запас командирами «К-3». Службу они проходили в ротах одногодичников.

К делу следовало приступать не мешкая, без раскачек и долгого «вхождения в должность». К тому же почти сразу меня избрали секретарем ротной парторганизации. Среди выпускников вузов было немало коммунистов, наша партийная ячейка оказалась довольно большой. В общем, у меня сразу же появилось множество всевозможных обязанностей. И было не просто, курсанты по возрасту в лучшем случае были моими одногодками, а большинство и старше.

В то время на вооружение бригады только-только поступили танки Т-26, хорошо уже знакомые выпускникам Саратовской школы. Нам, инструкторам бронетанкового дела, было поручено проводить занятия на технике не только в своих подразделениях, но и с личным составом других рот, даже с командирами среднего и старшего звена. Формы проведения занятий были самые разные. Так, курс электрооборудования танка Т-26 мне было поручено прочесть по внутреннему бригадному радио – во внеучебное время. Кстати, подобные радиопередачи проводились у нас регулярно и были довольно эффективны.

Работа