старому деревянному дому с закрытыми ставнями окнами. Меньше всего Ярослав ожидал увидеть современную тяжёлую железную дверь, резко контрастирующую со всем обликом дома.

Виктория Павловна достала из сумки ключи и открыла оба замка.

— Изнутри можешь на защёлку закрываться. Или на ключ, как захочешь. На окнах решётки, но лучше, уходя, закрывать ставни. Постель в шкафу, на свободных полках свои вещи раскладывай. Готовить можешь на электрической плитке, найдёшь возле печки её, или на улице, в летней кухне. Всё, Ярик, пошла я, меня домашние ждут. Городской телефон отключен. Завтра с хозяевами решишь этот вопрос. Про плитку я сказала, показания электроэнергии сняла. На работу не опаздывай.

С этими словами она вышла на крыльцо и, спустившись по рассохшимся ступенькам, оказалась на улице. Ярик смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, затем вернулся в дом, открыл ставни и окна, чтобы проветрить и воздух свежий в своё новое жилище впустить. Разобрал сумку, заправил кровать. Подумал, что одеяло да подушку надо будет с получки свои купить и не пользоваться хозяйскими. Десять тысяч в месяц за жильё — цена сносная. Надо узнать насчёт зарплаты и распределить бюджет, чтоб не выбиваться. Теперь-то всё иначе у него будет, жить станет на свои.

Протёр пустой холодильник и подключил его к розетке. Самое время за продуктами сходить. А потом по возвращении можно и полы вымыть, только поесть сначала. При мысли о еде в желудке опять заныло, а кишечник противно заурчал.

И тут он вспомнил про туалет, чёрт его знает, когда он из магазина с продуктами вернётся, а в уличном бесхозном туалете наверняка пауки паутины наплели так, что и не войдёшь. Вот с этими мыслями взял он в руки веник и отправился в конец участка.

Дверь висела косо. «Надо будет подправить», — подумал Ярик и тут же вспомнил об отсутствии хоть каких-то инструментов. Вот ещё одна важная вещь. Купить надо и молоток, и гвозди, и пассатижи. Петли сейчас ещё посмотрит, может, и их поменять требуется. Тут он открыл дверь и заорал от ужаса.

— А-А-А-А-А! — раздалось ему в ответ.

На полу рядом с дырой полулежала девчонка с раздвинутыми ногами и огромным животом. Вокруг валялись какие-то тряпки, на голове девицы красовалась непонятная вязанная шапка странного коричневого цвета. Лицо грязное и зарёванное или опухшее, но неподдельные слёзы текли по щекам.

— А-А-А-А-А-А! — снова заорала она, схватившись обеими руками за живот. На полу и тряпках виднелись пятна свежей крови. Девица прооралась и замолчала, часто дыша.

Яр воспользовался передышкой. Ситуацию он оценил, в руки себя взял, хотя сердце от страха готово было выпрыгнуть, да хоть через уши.

— Ты чего, с ума сошла — в яму рожать? А ну, пошли в дом, или отнести тебя? — строгим голосом произнёс Ярик. Внутри у него всё дрожало, и что делать дальше, он не имел ни малейшего понятия. Но оставлять эту девку на полу сортира и позволить убить ей ребёнка он не мог.

— Сама дойду. Помоги встать только.

Он протянул ей руку, бросив веник рядом с туалетом.

Путь до дома оказался долгим, так как им приходилось останавливаться при каждой последующей схватке. В дом он её практически занёс. На кровать лечь девица отказалась и растянулась на полу прямо у печки.

Ярослав принёс одеяло, подложил под нёё. Разорвал простынь на пелёнки. Поставил кипятить воду в кастрюльке, куда запихал два куска найденной в шкафу бечёвки стерилизовать, чтобы пуповину потом перевязать чем было, туда же засунул обнаруженный в ящике кухонный нож.

Из недр сознания возник учебник акушерства, он вспоминал всё, что там было написано, и бормотал себе под нос. Руки дрожали. Надо было посмотреть, как идёт ребёнок, хорошо если головой.

Он встал перед роженицей на колени, раздвинул бёдра и сосредоточился на промежности, где во время схватки появилась головка.

— Вижу, всё идёт! Голова идёт! Тужься! — с облегчением, сохраняя командный голос, произнёс он.

— Да какого чёрта ты мне туда смотришь извращенец! Вот связалась-то! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — Девица попыталась его пнуть, но новая схватка и боль заставили её забыть об этом.

— Тужься, дура! Ты рожай и не отвлекайся! Поняла? Я врач.

— А-А-А-А-А-А! Больно! Сделай что — нибудь!

— Что сделать?! Ты рожаешь. Процесс естественный.

— Дуй, там рвётся всё. Дуй! Больно же! Ма-а-а-ама!!!

Потуга прекратилась, и девица залилась горькими слезами.

— Да я лучше б удавилась сразу, как залетела, чем теперь всё это! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! МАМА!!!

Сначала появилась головка, потом ребёнок повернулся и во время очередного вопля матери выскочил наружу.

— Что смотришь, козёл! Живой он? Почему не кричит? — запричитала молодая мать.

Ярослав осторожно, боясь уронить, взял перемазанного в смазке ребёнка, перевернул, положил себе на руку и легонько стукнул по попке. Роды он, конечно, видел и на практике в роддоме был. Но чтобы вот так, один на один — никогда. Слёзы и страх смешались в его душе. А если не закричит? Такого просто не могло произойти! Или могло? Хоть бы жил. «Кричи, пожалуйста, живи. Очень тебя прошу», — мысленно повторял он и вдруг услышал писк, потом ребёнок в его руках зашевелился и заорал. Цвет его изменился из синюшного на розовый.

Ярик схватил кастрюлю, вилкой вытащил два куска бечёвки, перевязал пуповину и ножом перерезал её.

— Поздравляю, сын у тебя, — произнёс, заворачивая ребёнка в кусок простыни.

Всё. Теперь можно было передохнуть и определиться, что делать дальше. Прежде всего Яр вызвал по мобильному телефону скорую помощь, а потом уже помог женщине родить послед.

Помощь была практически рядом.

Часть 4

Скорая приехала на удивление быстро. Врач и фельдшер вошли в дом и тут же потребовали документы девицы, обменную карту и полис.

Ничего этого у неё, естественно, не оказалось, и они обратились с расспросами к Ярославу.

— У вас то хоть документы есть? Кто вы ей будете?

— Документы, да, конечно. А ей я никто, я у неё роды принимал. Вот мой паспорт, диплом. Я на работу к вам завтра выхожу семейным врачом в поликлинику, на участок.

— Из Москвы, что ли? — удивлению врача скорой не было границ. Она оценивающе смотрела на парня, как-то свысока, с долей жалости.

— Да, из Москвы. Я домик этот снял, тут жить собираюсь, пошёл в туалет, а там она рожает. Вот, привёл её в дом и роды принял. Вы бы осмотрели ребёночка. — Ярослав раздражался. Не так должны себя вести врачи, нет, не так. Они же помогать должны, а эти просто стоят и ничего не делают, а девица