Герман уже успел зажечь на столе толстый огарок свечи. Кивнул на кровать и осведомился:

– За мной увязалась, потому что передумала? Тут удобнее, конечно, но как-то заурядно.

– Дивная настойчивость, – хмыкнула я, не понимая толком, лестно ли все это или раздражает. – Я настолько поразила?

– Еще как поразила, – он коснулся щеки, на которой остался красноватый отпечаток, – повезло, что не мечом в глаз. Обычно я предпочитаю прелюдии помягче, но для тебя могу сделать исключение.

Его зациклило? Впрочем, это сводило на нет мои выходки, превращая в какую-то пошлую игру. Лучше уж так! Все же принцев не положено свешивать с крыши и называть идиотами. Хотя я не называла, а спрашивала, является ли он таковым, но вопрос, скажем прямо, был риторическим…

Я покосилась на дверь, раздумывая над тем, как хозяин комнаты отреагирует на гостей, если вернется. Герман по-хозяйски подошел к шкафу, распахнул его. Оглядел богатую коллекцию бутылок со спиртным на полках, схватил сверток, воскликнул обрадованно:

– О, печенье!

Да уж, с его опытом попоек вино, эль и десяток затейливых настоек – это неинтересно, а вот печенье… Странновато, что гимназист держит впечатляющую коллекцию пойла. И, похоже, его высочество неплохо знает эту комнату и вломился сюда неслучайно.

– Здесь мой приятель живет, – просветил Герман, бухаясь со свертком в кресло за письменным столом, – преподает в гимназии естественные науки, сейчас он в отъезде. Расслабься. И никому я на тебя ябедничать не буду. Как и возвращаться во дворец.

– Тогда какой план? Прятаться тут, пока печенье не закончится?

Он завис. Ясно, не думал так далеко. Да и в принципе не думал.

– Прелесть… – впервые прозвучало без заигрываний. – Тебе-то что? Езжай, куда ехала.

Действительно. Герман захрустел печеньем, уставившись в стену невидящим взглядом, я повернулась к окну. Рука потянулась было к подоконнику, чтобы через него перемахнуть, но что-то меня остановило. Уж слишком не понравился мне взгляд. В нем безошибочно читались безысходность, бессильная злость и… одиночество? Все это было мне знакомо, более чем. Не знаю, что у него случилось, но есть шанс узнать. Он не прочь выговориться, иначе не делился бы сокровенным на крыше. Боюсь представить себе масштаб его проблем, раз покушения адептов Культа ею не являются.

Я закрыла и зашторила окно. Присев на подоконник, отметила:

– Очевидно, что план требует доработки.

– Не сомневаюсь, ты в этом разбираешься. – Герман дернул уголками губ, будто пытался усмехнуться, но это ему не далось. – Опоздала на два месяца по распределению, заслужила на второй день перевод из стражи. В карты играешь – мастерски блефуя и на интересные вещицы. Ведешь себя так, словно терять тебе нечего. Тоже не намерена во дворце оставаться.

Нет, не идиот. Или не совсем.

– Речь сейчас не обо мне. По мне никто скучать не станет, а маленькая Мария из-за отъезда любимого брата расстроится. Нехорошо нарушать данные обещания.

– Ее в столице скоро не будет.

– Неужели? – удивилась я. – Похвально, что принцессу решили отправить в Академию.

– Ничего они не решили, – он с силой швырнул сверток на стол, – я семье сегодня дал выбор: либо сами отсылают мелкую учиться, либо я делаю заявление, что у нее проявился дар, и им все равно придется с ней попрощаться на долгие годы.

– Полагаю, отреагировали они не лучшим образом.

– Мать хотела ее при себе оставить. Искала варианты с личными наставниками и как все обыграть, чтобы народ не возмущался. Только Мари опасна, с ее-то уровнем дара. Гибель людей в саду многое изменила. Как она будет с этим жить? Понимая, что убила, пусть и не специально. От такого следом захочется сдохнуть. Надеюсь, никогда не узнает, что именно натворила. И не натворит еще.

– Это правильный поступок. Ее величество потом поймет.

– Поймет, – его губы изогнулись в кривую линию, – но не простит. По моей милости вторую дочь теряет.

Услышать подобное я ожидала меньше всего, произнесла растерянно:

– Анелия же умерла от… болезни.

– Нет, – глухо ответил Герман. – На ней было мое проклятие.

В смысле?!

Не пришлось изображать ни оторопь, ни изумление, ни шок. Испытала их сполна… В висках стучала кровь, услышанное эхом отдавало в глубину сознания. «Мое проклятие»… Как это «его»? Принц определенно не владеет запретной магией: дара в нем ни капли! Вероятно, имел в виду что-то другое.

– Не вижу перед собой могущественного темного мага, – отметила я с нескрываемым недоумением, – способного смертельные проклятия на сестер насылать.

– Оно было мое, – повторил Герман упрямо, – для меня.

– То есть предназначалось не ей, но получила его она?

– В некотором роде.

– Не понимаю, – я сглотнула, – каким образом кто-то мог ошибиться при наложении проклятия? Заклинание строго направленного действия, не промажешь.

Он откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. Не расскажет?.. История очень личная и меня не касается. На самом деле, конечно, касается, еще как! Непосредственно. Но ему об этом знать не надо.

Секунды утекали словно песок между пальцев, я судорожно соображала, что добавить, чтобы дождаться ответа. Не потребовалось. Он продолжил сам.

– Нам по восемь лет было, – сказал мне, ну или потолку. Неважно, главное, что я слышала. – Отец летом обоих на запад отправил, в заливе плескаться и смотреть на законные владения, а то, сидя во дворце, мало что увидишь. Там близ пляжа раскопки шли, в местах доимперских поселений. Наш придворный архимаг пропадал на них днями напролет и порой брал нас с собой, дабы под присмотром приобщались к истории. В тот день они нашли что-то… интересное.

Герман замолчал, отрешенно изучая потолок. Гладкий, слабо освещенный и изрезанными тенями.

– Что нашли на раскопках? – не выдержала я.

– Реликвию древнюю, глубоко и надежно зарытую. Увы, не настолько надежно, чтобы ее однажды не отрыли. Я услышал, как маги о ней говорили, что ничего невероятнее им не доводилось видеть. Любопытно стало, что за штуковина, но меня отправили строить что-нибудь из песочка и не лезть во взрослые магические дела. Крайне оскорбительно было, а шило в заднице-то как протестовало… Находку в нашу западную резиденцию забрали, в специальную охраняемую комнату. Нас защитный барьер из-за императорских медальонов пропускал, а блокирующие вход чары на детские ауры не реагировали вовсе. Анелька туда идти не хотела. Правильная была… Послушная. Не помню, как ее уломал. То ли на слабо взял, то ли пригрозил, что больше никогда с ней играть не буду, раз она такая скучная. В общем, пошла со мной. Забраться внутрь нелегко было, стражу отвлечь тоже. Но я на фантазию не жаловался, устроил целую диверсию, одному сонное зелье подлил, второму слабительное, третий метнулся тушить маленький пожар в коридоре, а архимаг и няньки по ночам спали крепко. В комнату мы успешно прошмыгнули.