посмотрела на Джека, но тот впился в Кару таким взглядом, словно у той было две головы.

Домашний офис Ребекки представлял собой небольшую комнату на противоположной от гостиной стороне коридора, со столом, креслом и очень маленьким белым шкафчиком для документов. Ребекка достала бумагу из принтера под столом и разложила ее, чтобы Софи могла рисовать. Над аккуратно заполненным настенным планировщиком позади стола располагались две полки с брошюрами о площадках, ресторанах и отелях. Рядом с ними – коробка с канцелярскими принадлежностями, в которой была и новая упаковка фломастеров пастельных цветов. Она вытащила их из упаковки и разложила на бумаге.

– Бери любой, какой захочешь.

Маленькое личико Софи просияло. – Спасибо.

Она выглядела такой крошечной, сидя в этом офисном кресле, как маленькая птичка, одетая в джинсовый комбинезон и футболку в синий горох. Ребекка разрывалась между необходимостью остаться, чтобы убедиться, что с ней всё будет хорошо, и желанием как можно скорее вернуться в гостиную. Её мысли вертелись вокруг внезапного появления Кары. Должна быть причина, по которой бывшая девушка вот так, ни с того ни с сего, приходит к тебе через пять лет. Она наблюдала за тем, как Софи взяла маркер и провела им по бумаге, в то время как пальцы левой руки накручивали кончики ее вьющихся светлых волос.

Именно волосы и подсказали ответ.

Может быть, её разум уже нашел его, прежде чем она вернулась коридор. До того, как она подслушала разговор Кары и Джека. Прежде чем она увидела, как он проводит руками по волосам, как делал каждый раз, когда был смущен. По густым светлым волосам, которые он коротко подстригал, чтобы они не вились.

Джек сидел, подавшись вперёд, когда она подошла к двери, и качал головой, глядя на Кару, как будто не мог привести свои мысли в правильный порядок.

– Итак, тебя выкинули из дома, тебе больше не к кому обратиться, и ты пришла сюда? Это при том, что мы не разговаривали, сколько уже, пять лет?

Почему их выкинули из дома? Сердце Ребекки сильно билось в груди. Она так сильно хотела ошибиться. Она села рядом с Джеком, положила руку ему на руку, чтобы он перестал ей размахивать. – Деньги? Ты пришла, чтобы занять у Джека деньги?

– Не совсем, – Кара была единственной в комнате, кто был спокоен. Она сделала паузу. – Я надеялась, что ты разрешишь нам пожить здесь несколько дней. Мне и Софи.

– Что? Джек встал и начал ходить по комнате. Именно так он всегда обдумывал что-то сложное.

Внутри Ребекки всё перевернулось. Она знала, что будет дальше, но всё равно надеялась, что ошибается.

Джек остановился и повернулся к Каре. – Мне очень жаль, но я не понимаю. Как ты себе это представляешь? Мы недолго встречались несколько лет назад, а потом ты являешься сюда и спрашиваешь, можешь ли ты со своей дочерью остаться в моем доме вместе со мной и моей женой? Это безумие, Кара. Даже для тебя.

Кара вздрогнула от его слов, но Джек не заметил; он снова расхаживал по комнате.

– Чем больше я думаю об этом, тем хуже всё становится, Кара. Я не могу поверить, что ты просто заявилась сюда, притащив с собой свою бедную дочь и… и… Что? – Последний вопрос был адресован Ребекке, которая качала головой, пытаясь остановить его. На это было слишком больно смотреть, и ей нужно было знать правду. Прямо сейчас. Она посмотрела на Кару.

– Она не только твоя дочь, верно?

Кара сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

– Нет, – сказала она. – Она не только моя дочь. – Она повернулась к Джеку. – Софи и твоя дочь.

Глава 4

РЕБЕККА

Сердце Ребекки ушло в пятки. Джек пошатнулся, как будто в него выстрелили. Его лицо побледнело, и он закрыл глаза. Когда он открыл их, выражение его лица было более сложным, чем шок, хотя Ребекка не могла его толком разобрать.

Когда он заговорил, его голос упал до шепота.

– Ты уверена?

– На сто процентов, – Кара кивнула. – Я знаю, это неожиданная новость. Если бы обстоятельства были иными…

Первоначальный шок Ребекки сменился замешательством. – Что ты имеешь в виду? Если бы тебе не нужно было где-то жить, ты бы никогда не сказала ему? Ты бы просто позволила ему жить дальше, не зная, что у него есть ребенок?

Джек предостерегающе накрыл руку Ребекки своей.

– Подожди. Давай-ка повременим немного.

Ребекка скрестила руки на груди и поджала губы. Из них двоих Джек был единственным, кто всегда избегал конфликтов, всегда понимал своего оппонента в споре. Но, казалось, даже он сейчас злится?

Кара вскинула подбородок. Она выглядела твёрже, жестче, чем в прихожей. Затем ее взгляд смягчился, когда она посмотрела на Джека.

– Я не знала, что беременна, пока ты… пока мы не расстались. Я даже не была уверена, что оставлю ребенка, а потом вроде бы как решила оставить и…

Джек закрыл лицо ладонями, а затем медленно потянул их вниз, растягивая кожу. Он посмотрел… виноватым?

– Но пять лет, Кара? Пять лет, и ты ни разу не сказала ни слова?

Кара опустила взгляд на свои колени, на ободранный с ногтей лак. Ее руки были красными, а ногти неровными. Ребекка делала маникюр каждые две недели. Ничего броского. Простой, нейтральный, аккуратный: часть ее профессионального внешнего вида. Хотя ей и пришлось с неохотой признать, что Кара была симпатичной: её короткие взлохмаченные темные волосы, угловатое лицо и узкие джинсы делали ее непохожей на Ребекку. Совершенно не в стиле Джека. Как они вообще встретились?

– Я собиралась. – Кара подняла глаза, но продолжала ковырять ногти. – До её рождения, а потом еще раз, когда ей исполнился год. Я даже нашла тебя в интернете, но… Я так и не набралась смелости, чтобы сделать это.

Джек вздохнул и снова опустился в кресло. Разве он не видел, что эта женщина манипулировала им своими большими голубыми глазами и дрожащими губами? Джек не мог устоять перед плачущими людьми, и Кара, очевидно, давно это знала. Ребекка изо всех сил пыталась промолчать, но Джек просто сидел и качал головой. Если он не собирался ничего говорить, то Ребекка – определенно да.

– А что насчет Софи? Что она знает? Разве она не спрашивала о своем отце? Ты сказала ей, что Джек – её отец?

Тон Кары был невыносимо снисходительным. – Там, где мы живем, полно маленьких девочек, у которых есть только мама. Пока что у нее не возникало вопросов, – она смотрела на Ребекку с чем-то похожим на презрение во взгляде,