Олени валялись на земле. Из распоротых животов, сочившихся темной кровью, валил пар.

Я сглотнул. Нельзя терять время. Хищник где-то рядом, и с каждой минутой Гаврилову и Илко могла грозить все большая опасность. Впрочем, как и мне. Я крепче сжал топор, открыл дверь домика ненца и заглянул внутрь.

Я не спешил заходить: понадобилось время, чтобы глаза привыкли к полумраку. По обе стороны коридора тянулись двери. Когда-то здесь жили семьями коренные жители, решившие отказаться от кочевого образа жизни. Теперь же комнаты стояли заколоченными, и только одну из них занимал Илко: он говорил, что ему хватает. Насколько я помнил, берлога ненца скрывалась за второй дверью справа.

Осторожно ступая, я подошел к рассохшейся двери. Она была приоткрыта.

— Илко? — шепотом позвал я. — Гаврилов?

Никто не ответил, и я, распахнув дверь, зашел внутрь, обхватив топор обеими руками на случай нападения невидимого врага.

Илко лежал в углу, рядом валялись перевернутые стулья и стол. В тусклом свете, проникавшем из окна, на полу блестели темные лужи крови. Пахло порохом и железом. Я подбежал к ненцу и сел рядом. Он тяжело дышал и прижимал руку к плечу. По пальцам текли красные струйки, лоб покрылся испариной.

— Илко, ты как?

Я осторожно убрал руку ненца с плеча. Сквозь разодранную одежду зияла небольшая рана с рваными краями, подтекавшими кровью. Я достал платок и плотно приложил его к плечу Илко.

— Надави рукой и не отпускай, — сказал я. — Что здесь случилось?

— Он напал на меня, когда мы вошли, — прошептал ненец пересохшими губами.

— Кто напал?

— Хет, — выдохнул Илко.

Должно быть, до смерти напуганный, истекающий кровью ненец назвал на родном языке какого-то хищника, но у меня не было времени выпытывать перевод на русский. Куда важнее было другое:

— Где Гаврилов?

— Его нет, — ненец прикрыл глаза. — Хет утащил.

Мне хотелось как следует врезать Илко за его короткие ответы, но я вспомнил о врачебной заповеди: не навреди.

— Вы успели вызвать помощь?

Илко отрицательно качнул головой:

— Гаврилов стрелял. Промазал и попал в рацию.

Ненец кивнул на радиостанцию, лежавшую на полу рядом с опрокинутым столом. Ее корпус разворотило на куски. О вызове экстренной помощи можно забыть: в Нюртее отсутствовало покрытие сотовых операторов, спутниковых телефонов у нас не было, и вся связь с большой землей поддерживалась через старенькую радиостанцию Илко.

Я выпрямился и оглядел пол в поисках двустволки Гаврилова, но не нашел ее. Наверное, хищник уволок хирурга вместе с оружием. Но я кое-что вспомнил.

— Илко, у тебя же было ружье? Где оно?

Ненец указал на шкаф у стены. Я подбежал к нему и, покопавшись среди коробок и разного скарба, вытащил ИЖ-43 — с таким же ружьем я в детстве ходил на охоту с отцом. Я пошарил по полкам и нашел начатую коробку с патронами. Зарядил два ствола, остальные боеприпасы высыпал в карман куртки.

Когда я обернулся, Илко уже стоял на ногах. Он пошатывался, прижимая ладонь к плечу.

— Надо найти Гаврилова и зашить твою рану, — сказал я.

— Нет, — неожиданно твердо ответил Илко. — Надо уезжать. Здесь опасно. Доберемся до грузовика.

Древний «Урал-375» доживал свой век на задворках поселка, и пару раз в год Илко развозил на нем группы геологов, любивших забраться в труднодоступные участки тундры. В остальное время железный монстр служил объектом для фотоснимков на память.

— А на грузовике куда? — я осторожно выглянул в окно, проверяя обстановку снаружи. Сумрак и снег — и больше ничего.

— До Лабытнанги, — Илко проковылял к двери. — Там люди.

* * *

Мы выбрались из домика и, то и дело озираясь, побежали к амбулатории. Я отдал Илко топор, а сам держал ружье, готовый в любой момент открыть огонь. Заметно стемнело, и ветхие строения поселка, казавшиеся исполинскими черными гробами, тонули в полумраке.

Справа и сверху что-то мелькнуло. Я едва поднял голову, как с крыши барака, мимо которого мы пробегали, взметнулась тень — и приземлилась рядом с нами. Я успел заметить темную шкуру в клочьях меха и косматую голову. Тварь с хрипом набросилась на Илко и вцепилась ему в горло. Ненец вопил и дергался под свирепыми ударами хищника, пытаясь его сбросить. Топор упал рядом, и Илко, шаря рукой по земле, не мог до него дотянуться.

Я выстрелил. Дробь попала в зверя и откинула его назад. Я подбежал к Илко, но в тот же миг тварь взметнулась вверх и приземлилась рядом с нами — прыжок, невозможный для раненого существа! Я нацелил ружье в самый центр черного кома и пальнул. Выстрел отбросил монстра на пару метров, но не остановил: он снова поднялся с земли. Сгорбившись, зверь на четвереньках приближался к нам, свирепо щерясь и хрипя. Я не мог разглядеть его морду: длинные космы на голове ниспадали до самой земли.

Я вдруг осознал, что все это время моя рука нащупывала пульс на запястье Илко — привычка, оставшаяся после работы в реанимации. Я опустил взгляд: лицо и шея ненцы были разодраны в клочья. Он не дышал, и пульс я не чувствовал.

— Быстрее! — женский крик пронзил уши. — Сюда!

Я обернулся: на крыльце амбулатории стояли Зорина с Фокиным и отчаянно махали руками. Я вскочил и бросился к ним. За спиной раздавались топот и хрипы: тварь пыталась меня нагнать.

Еще миг — и вот она, амбулатория! Фокин затащил меня внутрь и захлопнул дверь. Зорина задвинула засов. Тяжело дыша, мы застыли в коридоре, ожидая услышать удары монстра или его разъяренные хрипы.

Но за стеной выл только ветер.

* * *

В коридоре висели старые часы, и казалось, что секундная стрелка движется так медленно, будто сделана из свинца. Я сбросил оцепенение и, отдав топор Фокину, с ружьем направился в терапевтический кабинет. Его окна выходили на улицу. В смотровую, где лежал труп Галины Ивановны, заходить не хотелось.

Я приник к окну и всмотрелся. На поселок опустилась густая тьма. Снегопад прекратился. Стекла дрожали от порывов ветра.

— Илко мертв? — всхлипнула Зорина.

Я кивнул.

— А Гаврилов? — Фокин встал рядом. Лицо педиатра, и без того морщинистое, смялось тревогой и страхом.

— Илко сказал, что его утащил хет.

— Хет? — бровь Фокина взметнулась.

— Не знаю, что это за зверь, я такого никогда не встречал, — ответил я. — Вроде похож на большую росомаху — правда, я и росомах живьем не видел.

— Мы тоже не смогли его рассмотреть! Он двигался слишком быстро, — Зорина закивала и вперилась в меня круглыми от страха глазами. — Что нам теперь делать?

— Илко предложил убираться