От такой наглости, что я вообще открыл рот, Барон чуть ли не задавался собственным гневом. Он подобрал перевёрнутую чашку со стола и запустил мне в голову. Я предпочёл не уклоняться от летящего фарфора, который красно разлетелся, столкнувшись со лбом.

— Как полукровка, может быть таким беспомощным? Или ты мне нагло лжёшь, — почти ломая зубы, проскрежетал Барон. — Как я мог породить такое уродство.

— Конечно же, нет… я бы не посмел… — вымолвил дрожащим голосом. — Говорят, силы появляются к десяти или двенадцати годам. Буду усердно работать над собой, чтобы в полной мере оправдать Ваши ожидания, отец, — вытрушивая осколки с чёрных волос, вежливо ответил.

Как уже все поняли, я вампир-полукровка, а нам обычные чашки не страшны, даже кинутые магом аристократом. Отец по какой-то неведомой мне причине был тиранически силён. Точнее, смог достичь запредельной черты развития, которую скрывает.

— Учитель магии Орфен сказал, что твоя мана находится на отметке три… Учитель фехтования Берт доложил: «Ваш отпрыск отвратительно орудует клинком. У него вообще нет таланта бойца. Гиблое дело» Тебя даже деревенщина с вилами может убить!! Хоть понимаешь, какой это позор для нашего славного дома⁈ — проревел батюшка.

«Конечно. Я ведь просто притворяюсь. Но вскоре…», — подумал, незримо улыбнувшись. — Всему своё время, — нацепив самое наивное выражение из арсенала, дополнил я.

— Прочь с глаз моих. Не хочу тебя видеть минимум неделю. Если посмеешь выйти из комнаты, то тебе дадут двадцать плетей.

Я безмолвно поклонился да выдвинулся в коридор.

Недавно поместье капитально отремонтировали. Положили новый коричневый пол, поклеили убогие белые обои с золотыми завитушками. Даже картины каких-то там предков перерисовали. Но мне было непередаваемо наплевать на изысканное убранство. Больше манили открытый мир, хотелось быстрее упорхнуть из золотой клетки навстречу приключениям.

Почти дойдя до своей комнаты, встретил первого старшего брата возле дверей. Мы обменялись парой слов. На этом всё. У барона двенадцать детей: представите только, насколько плодовитый сукин сын. Причем большая часть детей от разных женщин, четверть которых не являются чистокровными людьми.

Барон Грегор обзавёлся гаремом только с одной целью: создать побольше сильных отпрысков. В мире аристократов члены семьи с могущественными силами являются ультиматумом, который удерживает соседей от покушения на артефакты и земли.

Через какое-то время собираюсь прибрать род к рукам. Только нужно стать гораздо могущественнее.

Я лениво пнул приоткрытую стенку шкафа, где покоился пояс с некогда украденной шпагой. Простенькая такая, без изысков. Откопал походный рюкзак, в рядах висящий рубашек. Сложил туда запасной комплект одежды.

После подошёл к красивому окну с красными занавесями и распахнул его. Попутный тёплый ветер радостно приветствовал меня.

Вдоволь полюбовавшись пейзажем, поставил ботинок на подоконник и вылетел на улицу… с ветерком пролетев пару метров вниз, словно кошка приземлился на брусчатку, мигом скрыв небольшой силуэт за высокими подстриженными кустами.

Вынырнув из «декора» оглянулся по сторонам. Пусто. Но, чтобы ненароком не получить десяток ударов розгами по жопе, стрелою помчался через сад, попутно уклоняясь от колючих стеблей Сумрачной розы. На секунду остановившись, я подхватил стебель двумя пальцами у самого основания, да согнул его, резко оторвав, и легким жестом поднёс к носу: Алые кристаллические бутоны испускали приятный запах. Что благотворно влиял на Багряное ядро эфира, которое смог создать за десятилетие существования в этом дивном мире.

Сегодня подходит к концу мой десятый год жизни. С боем часов ровно в полночь смогу овладеть столь желанной системой Богов и Демонов.

Через двадцать минут бега добрался до массивных сторожевых башен, подпирающих небесный свод. По центру, казалось бы, бесконечной стены были вделанные такие же необъятные металлические ворота с родовым гербом по центру в виде бутона розы, обвитого терновником. Рядышком находилась сторожка отпетых ублюдков.

Парни отвлеклись от нардов, принявшись горячо меня приветствовать.

Мы немного поговорили, и я пулей вылетел.

В середине пути к городу мне встретились паровые автомобили, едущие в колонне обыкновенных телег, запряжённых мускулистыми мулами. Судя по запаху конвоя, в поместье везут провизию, а именно специальную консервированную кровушку для меня и матушки. Старый торговец тотчас признал во мне молодого аристократа, горячо поприветствовал, радостно подарил красивую бутылку крови. Так сказать, перекусить на дорожку.

Через пол часика добрался до развилки. Теперь выбора было два. Долго бежать по каменной тропе или срезать через заброшенную дорогу, ведущую в непроглядный лес, где могущественные дубы, подобно титанам, подпирали облака пожелтевшими коронами.

Из-за маны в почве: деревья росли по-настоящему исполинские, даже необъятно величественные. Листва почти не пропускала солнечный свет в чащу, отчего казалось, что между обросших корой столбов бродила сама Госпожа Тьма, а каждый шорох пробегающих зверьков мог испугать путника до дрожи в коленях.

Говорят, среди дубов бродят Оборотни и их братья меньшие — Церберы. Помимо этого различной мерзости хватает. Не шибко сильной. Монстры в основном до C-ранга. Несколько зелёных практиков Эфира на стадии ядра вполне могут совладать. Если, конечно, Леший не встретится.

Впрочем, неплохой способ проверить свои силы.

И вот я с головой окунулся в приятную прохладу тьмы. Лес подкупал душу умиротворённой тишиной. Иногда птицы задорно скакали по ветвям, обрушивая листву на голову. То тут, то там прыгали белки-похетительницы жёлудей. Удалось даже встретить стаю гордых волков и несчастного кабана.

Я обошёл куст орешника, принялся переступать через корягу и внезапно почувствовал, как смерть занесла косу над шеей… По спине каблуками прошлась холодная дрожь. Я машинально схватился за рукоятку, обнажил шпагу и резко развернулся. Мне на встречу летел Цербер в пол метра ростом. Под массивными лапами загоралась листва, пылающие слюни вылетали из клыкастой пасти. А массивная грудь угрожающе пульсировала красным светом.

Мой взор заострился: пёс размылся в броске, я устремил остриё в глазницу. Кончик шпаги сколько прошил глаз и вышел где-то возле уха. Цербера повело мне за спину, шпага согнулась, буквально взорвалась возле крестовины. Пылающая лапа разорвала мне плоть когтями около лопаток и откинула к ближайшему дереву…

Я перекатился по земле, подлетел, выхватил кинжал правой рукой, а левой принялся хлопками тушить разорванную куртку. Рюкзак улетел куда-то в неизвестность после первого же удара.

«Живучая гадина, ничего не скажешь!»

Тварь поднялась, отряхнулась, взвыла, пытаясь когтями выцарапать лезвие, которое ходило туда-сюда, доставляя адскую боль.

Чтобы не оставаться совсем уж лёгкой добычей, я наворачивал круги вокруг противника, постоянно перебрасывая нож с руки в руку. Мне дико хотелось выбить второй глаз.

Как бы предчувствуя надвижение развязки, небо пролило дождь. Стук капель об листья звучал как прощальный барабанный гимн для Цербера.