Они встречались в ординаторской почти каждый вечер последние две недели и беседовали обо всем на свете — о политике, о литературе, о спорте, о религии, — но вот о фамилиях речь не заходила ни разу.

Флоримел, застонав, прижала ладони к вискам. Нет, она должна помнить, почему так поступает: она дала обещание. У нее есть долг, который следует исполнить.

С Тиной и Мередитом Лесли она дружила давным-давно. Тина делилась с ней всеми своими женскими горестями. Мягкая и спокойная, словно рожденная для материнства, она не могла выносить ребенка. Поэтому, когда супруги Лесли пришли к Флоримел в клинику с мольбой о помощи, она не смогла отказать им. Супруги были просто одержимы мыслью о детях, а Флоримел не знала людей, которые обещали бы стать более достойными родителями, чем они.

Поэтому когда Тина и Мередит попросили Флоримел выносить для них ребенка, она согласилась. Это было не просто разумное решение проблемы, оно предоставляло Флоримел возможность помочь друзьям.

Им всем пришлось преодолеть немало препятствий. Лечащий врач Тины, доктор Джереми Томсон, указал на то, что Флоримел еще ни разу не рожала, а потому не является наилучшим кандидатом в суррогатные матери — ведь она может слишком сильно привязаться к ребенку-первенцу. Однако после нескольких встреч Джереми, признав во Флоримел коллегу и профессионала, согласился на уговоры семейства Лесли…

Она открыла глаза и выпрямилась, вспомнив день, когда доктор Томсон наконец дал разрешение на операцию. Все трое — Тина, Мередит и Флоримел — плакали от радости. Лесли были счастливы стать родителями, а Флоримел… Ей хотелось испытать то, о чем она, как врач, так много знала, — беременность и деторождение…

Она повернула ключ, и мотор ожил. Это случилось почти четыре месяца назад. А спустя месяц ей позвонили из лаборатории, чтобы сообщить: операция оказалась успешной и Флоримел ждет ребенка. Она была очень взволнована, ей хотелось немедленно поделиться с Тиной и Мередитом радостным известием.

Флоримел звонила Лесли весь день каждые десять минут, оставляя сообщения на автоответчике. Но ей так никто и не перезвонил. И к вечеру обострившаяся интуиция беременной женщины подсказала Флоримел: что-то случилось. Что-то плохое.

Потом в полиции ей рассказали про пьяного водителя грузовика, который не справился с управлением и выскочил на встречную полосу, но до Флоримел все доходило как сквозь вату. Тина и Мередит погибли в автокатастрофе, а их ребенок стал сиротой за восемь месяцев до своего появления на свет.

Она осторожно вырулила с парковки на дорогу, снова чувствуя ком в горле. Почему-то ей казалось: самое худшее — это то, что супруги Лесли умерли, не зная, что у них уже есть ребенок, которого она, Флоримел, носит под сердцем.

Парковочные огни осветили высокую фигуру охранника в униформе цвета хаки, казавшейся едва ли не белой в неживом свете фар. Уж если мистера Рэнди Как-Бишь-Его-Там-Дальше удивило услышанное от Флоримел, то как же он поразится, узнав все? Сейчас она на третьем месяце, ее беременность еще незаметна для постороннего взгляда, но в ближайшем будущем ситуация изменится.

Она уже давно размышляла над тем, что скажет родителям. Будь живы Тина и Мередит, ей не понадобилось бы никому ни о чем рассказывать, но теперь все стало по-другому. Родители Тины уже умерли, мать Мередита жила в доме для престарелых, и потому у ребенка супругов Лесли не осталось никого, кроме Флоримел, которая теперь должна была стать ему не суррогатной, а настоящей матерью.

И дело не в том, что родители не поймут ее: они чудесные люди и ни за что не бросят дочь. Из них получатся замечательные дедушка с бабушкой. Вот только Флоримел опасалась, что обстоятельства, вследствие которых она оказалась беременной, могут повлиять на отношение ее родителей к внуку или к внучке.

В зеркало заднего вида Флоримел увидела, что Рэнди остановился у входа в здание. Включив фонарик, он посветил в темный закуток: охранник должен быть готов к всякого рода неожиданностям. Но не к таким, какие преподнесла ему Флоримел!

— Ох, Флори, — прошептала молодая женщина, — что же ты творишь?

Казалось, ей в голову пришла простая и идеальная в своем совершенстве мысль. Нет, она вовсе не хотела лгать! Честно говоря, от той неправды, которую Флоримел выдала родителям, ей уже становилось не по себе. Но ее помыслы были чисты как слеза младенца: она совершенно искренне считала, что так будет лучше для всех. Когда месяц назад она сообщила родителям, живущим в Мельбурне, что выскочила замуж, те, конечно, были шокированы. Но обрадовались гораздо сильнее, чем удивились…

Все просто: сначала брак — потом развод. Ну, и ребенок — как естественное следствие брака. Флоримел не стала пока говорить родителям, что беременна: пусть сначала переварят неожиданное известие о ее замужестве.

Поскольку родители Флоримел не имели привычки навещать дочь в Сиднее, она считала себя в безопасности.

Выключив фонарик, Рэндалл помахал Флоримел, и молодая женщина ощутила боль в груди. Весь ее прекрасно обдуманный план рухнул из-за того, что Джефри тоже приспичило вступить в брак.

Флоримел едва не сошла с ума от беспокойства, когда брат сообщил о предстоящей свадьбе. А потом добавил, что Айрин, его невеста и школьная подруга Флоримел, просит сестру жениха быть ее подружкой на свадьбе. Несколько мгновений Флоримел отчаянно пыталась придумать, как отказать Айрин и избежать появления в Мельбурне. Однако Джефри был, судя по всему, безумно счастлив, и Флоримел поняла, что не может отказать брату. Единственное, что ей надо сделать, — это добыть себе мужа. И быстро!

Ведя машину по ночному городу, она с какой-то необъяснимой горечью думала, что добилась своего. Теперь у нее есть муж, пусть даже она не знает его фамилии. Ох, только бы все обошлось!

— Это ведь тетя Натали, да?

— Нет-нет-нет! — воскликнула Флоримел, запихивая синюю сумку под сиденье. — Это тетя Джейн. У тети Натали сын, Роджер, а ее муж, дядя Джордж, лысеет и потому все время носит бейсбольную кепку. А тетю Натали никто не называет «Натали», ее зовут «Осьминожкой».

— Но почему?

— Папа говорит, ее так прозвали в детстве, потому что она цеплялась за что попало. Но пока это неважно, большая часть родственников появится перед самой свадьбой.

Рэндалл откинулся в кресле. У него было меньше недели, чтобы разобраться во всей своей новой «родне», и он явно не справился. Муж он, конечно, ненастоящий, а вот семья, которую он вскоре увидит, абсолютно реальна.

— Так, давай еще раз, — сказала Флоримел, снова выпрямляясь. — Тетя Джейн замужем за Брайаном. У них ранчо на севере и четверо детей…

— О Боже мой, четверо!

— Да, четверо: Пол, Ричард, Джон и Патрисия. Мама и тетя Джейн очень дружны. Тетя Джейн тоже хотела, чтобы у них в семье был врач. Патрисия была помолвлена с парнем из медицинского колледжа, но перед самой свадьбой сбежала с ковбоем. Помнишь эту историю? Я ее тебе уже рассказывала.