тебя с толку,

Отступив, вдруг накатит вдвойне,

Накрывает и треплет подолгу.

Глупо с ним нарываться на бой,

Проклиная грехи и пороки:

Без остатка исчезнет покой,

Силы сгинут в рекордные сроки.

Даже скалы, чтоб вечно стоять,

Меж уступов валы пропускают,

И никто им не смеет пенять,

Мол, соблазну они потакают.

Обольщенье — коварства река —

Омывает юдоль человека,

Провоцирует исподтишка.

С ней бороться не хватит и века.

Коль живёшь без грехов, дурачок, —

Быть тебе непременно мишенью:

Поглотит полноводный поток,

Закружит, унесёт по теченью.

Уступив искушенья волне,

Уберечь можно душу и тело.

Отдавайся влеченью вполне,

Но обдуманно, не оголтело!

Солнечный и лунный свет

Солнца свет — зажжённый факел —

Озаряет ярко мир.

Искромётный жаркий ангел

Заполняет днём эфир.

Лунный свет — седой маэстро.

Серебристый музыкант

В одиночку, без оркестра

Изливает свой талант.

Свет светила — брызг сиянье,

Гейзер радостных лучей,

Блеск фонтана, обаянье

Переливчатых морей.

Свет Луны — блюз упоенья,

Музыка волшебных снов,

Джаз желанного забвенья,

Понимаемый без слов.

Солнца свет — художник буйства,

Сочных красок и страстей,

Раскалённого безумства,

Обжигающих сетей.

Лунный свет — мечтаний спутник,

В море мрака светлый буй,

Чаянья плодить искусник,

Нежной ночи поцелуй.

Калейдоскоп жизни

В калейдоскопе жизни бренной

Пропало стёклышко — любовь.

Безликой и неполноценной

Картину мира вижу вновь.

Кручу я вправо, влево трубку,

Порой стучу по ней со зла,

Пытаюсь обратить всё в шутку,

Но раскаляюсь добела.

Мелькают скаредность, правдивость,

Хмельной кураж и колкий страх,

На службе должная ретивость,

Размолвки горькие в сердцах,

Малоприятные огрехи,

Интуитивные шаги,

За ломберным столом потехи,

Полузабытые долги,

Индифферентность к нареканьям

И безразличье к новостям,

Иммунитет к пустым страданьям

И охлаждение к друзьям.

Разнообразная насыпка

Легко плодится в зеркалах,

Но кислогубая улыбка

И потускневший блеск в глазах

Напоминают о проблеме —

Нехватке стёклышка любви,

О развалившемся тандеме

С зеленоокой визави.

Тополиный пух

В июльском городе пусты

Кривые переулки.

В объятьях летней духоты,

Как в маленькой шкатулке,

Томятся площади, дворы,

Дома глядят устало,

Под вечер гул от мошкары…

А где-то есть бунгало —

В тени прохладной у воды,

Не посреди асфальта,

Где от томительной езды

Гудят авто контральто…

И только тополиный пух

Витает вдохновенно.

Любитель пышных показух

Царит самозабвенно,

Белеет в парках и садах,

В угрюмых подворотнях,

Искрится под Луной впотьмах,

Красуется на сходнях.

Пух тополиный — млечный свет

Из облаков мечтаний,

Прошедших лет легчайший след,

Метель воспоминаний.

Запретный плод

Запретный крайне сладок плод,

В нём скрыта бездна таинства,

Сбежать возможность от забот,

Предощущенье празднества.

Он заставляет трепетать

В преддверии опасности,

Сердца усиленно стучать,

Забыть о безучастности.

Он, словно спрятанный алмаз,

Блестит из заточения, —

Желанный для раскрытых глаз

Венец грехопадения.

Работать заставляет ум

И нервов окончания,

Пикантный поднимает бум,

Тревожит подсознание.

Привносит он сумбур, раздрай

И жажду наслаждения.

Покинуть ли привычный рай?

Лишь за тобой решение!

Демагог любовных прений

Чередованье светотеней.

Тревожные волнуют сны,

Мерещится каскад ступеней,

Дыханье солнечной весны.

Как будто дует свежий ветер

И намечает верный путь,

Влечёт на необжитый север,

Пытается меня встряхнуть.

Я в нерешительности замер —

Перед глазами пустота.

Остановился жизни таймер,

Исчезли блажь и острота.

Хочу избавиться от боли,

Развеять горестей балласт,

Стереть покладистые роли,

Где я обманут и очкаст.

Передо мною сложный выбор,

Петлянье сумрачных дорог.

Я — жертва, жулик, инквизитор,

Любовных прений демагог.

Наш дом

День за днём, стих за стихом

Строим мы семейный дом

Из добра, интимных слов,

Танцевальных вечеров.

Вместо серых толстых стен —

Восклицаньями обмен.

Вынут из двери замок —

Откровенности залог.

Наша крыша, прочный кров —

Изощрённых ласк покров.

От дождя обид зонты —

Вдохновенные мечты.

Не проникнут скука, враг —

Греет нежности очаг.

Животворная вода —

Поцелуев чехарда.

Строим мы с женою дом

С добродушия звонком,

Изобильем лучших книг,

Отрицанием интриг.

Был бы я один прораб…

В доме стало б много баб.

Ну а так корпим вдвоём

И себе о счастье лжём.

Бремя неудач

Существовать — великое искусство,

Ведь умереть — сто поводов всегда.

Жизнь может бить и мазать масло густо.

То ты — лишенец, то — телезвезда.

Витает ощущение азарта,

Как будто ты всё время в казино,

Желанье нескончаемого фарта,

Чтоб были деньги, женщины, вино.