— Сколько же времени прошло, пока ваши сотрудники узнали об исчезновении больной?

— Не больше пяти минут.

— Вы искали ее? Он поджал губы:

— Искали, конечно, и очень тщательно. До сих пор не понимаю, мистер Холман, почему мы все же не нашли ее. Я послал машину, две группы людей искали мисс Коленсо по обе стороны дороги, еще одна группа отправилась в каньон.

— А если они не обнаружили ее из-за темноты? — спросил я.

— Люди могли бы не заметить, — согласился он. — Но не собаки.

— Собаки?

— Да, специально обученные немецкие овчарки, мистер Холман. — На лице его появилась смущенная улыбка. — И я никак не могу понять, почему они ее не обнаружили. Девушка словно испарилась в воздухе.

— Могу я поговорить с той самой медсестрой? — вежливо спросил я.

— Ну конечно. Мы вполне разделяем беспокойство мистера Пакстона и рады помочь всем, что только в наших силах. Наш штат к вашим услугам, мистер Холман.

— Меня интересует только медсестра, — терпеливо повторил я.

— Сестра Демнон. — Он поднялся со стула и обошел огромный стол. — Я пришлю ее сюда, чтобы никто не помешал вам беседовать.

— Спасибо, доктор.

— Я объясню ей, что вы — доверенное лицо мистера Пакстона, чтобы она от вас решительно ничего не скрывала. — Он смахнул воображаемую пылинку со своего рукава. — Вчера вечером она была прямо-таки в отчаянии оттого, что некоторым образом подвела меня, и страдала от этого, как от физической боли... Но сегодня, рад сообщить вам, она полностью оправилась.

— Великолепно, — пробормотал я.

Доктор вышел из кабинета, тщательно прикрыв за собой дверь и двигаясь с такой осторожностью, словно опасался, что его вот-вот сдует сквозняком. Я закурил и стал размышлять над тем, что же это за санаторий под началом такого симпатичного доктора, если в любую минуту отсюда можно отправить на розыски три отряда мужчин в сопровождении тренированных собак? Минуту спустя отворилась дверь и в кабинет вошла сестра.

Это была рыжеволосая особа лет около тридцати, и даже строгий белый халат не мог скрыть всех изгибов ее пышной фигуры. Ее синие глаза блестели, в них светился ум; аккуратный, чуть вздернутый носик придавал ей несомненную пикантность, а полный чувственный рот совершенно не вязался с представлением о спиртовых компрессах и грелках.

— Мистер Холман? — произнесла она мелодично. — Я — Айрис Демнон. Дедини только что объяснил мне, что вы от мистера Пакстона по поводу мисс Коленсо.

— Вы вчера попали в скверную переделку, не так ли? — спросил я сочувственно.

— Я была буквально потрясена. — Она печально улыбнулась. — Но, в общем, такое случается время от времени в жизни сестер психиатрических клиник, так что мне, пожалуй, даже не следовало бы удивляться!

— Как же все произошло?

— Мисс Коленсо пожаловалась, что не может уснуть, я понесла ей две таблетки снотворного и...

— А каким именно образом она пожаловалась вам? — спросил я.

Она с недоумением поглядела на меня, потом в глазах ее появилось понимание.

— А! Я догадалась, что вы имеете в виду! Когда наш пациент нажимает у себя в комнате кнопку, на приборной доске появляется огонек. Дежурная сестра тоже нажимает на кнопку, в комнате пациента включается микрофон, и сестра может говорить с пациентом. Это очень удобно и экономит время: можно узнать, что им требуется, не отрывая попки от стула! — Она внезапно осеклась и с шутливым испугом прижала руку ко рту. — Ох, простите, ради Бога!

— Как-нибудь переживу, — усмехнулся я. — Значит, вы понесли ей в комнату снотворные таблетки?

— Открыла дверь, вошла в комнату, и в ту же минуту — трах! — Она поморщилась. — До сих пор голова болит.

— Где же она пряталась, когда вы вошли в комнату?

— Может быть, за дверью? Все произошло так быстро!

— Когда вы вошли в комнату, вам была видна ее кровать?

— Думаю, что да. — Она часто заморгала. — Вероятно. По крайней мере, я должна была бы ее видеть, потому что она стоит под окном, как раз у противоположной стены.

— Значит, в таком случае вы должны были заметить, что мисс Коленсо в кровати нет, но тем не менее вы все же вошли в комнату, даже не задумавшись о том, где она может быть?

Она слегка покраснела:

— Боюсь, что это было действительно глупо с моей стороны. Но я, наверное, подумала, что она в ванной, если вообще о чем-то таком подумала...

— Сколько времени вы находились без сознания?

— Точно не знаю, но полагаю, не дольше нескольких минут. Потом я нажала на кнопку и сообщила одной из сестер, что произошло. Около нее стоял охранник, и он никак не мог сообразить, каким образом я сумела за такое короткое время вернуться от ворот и войти в здание так, что он меня даже не заметил. — Она усмехнулась. — Он же не знал, что медсестра, которая к нему подбежала, на самом деле была вовсе не сестрой, а мисс Коленсо — в моей форме, разумеется. А когда он через несколько секунд ворвался в комнату, я только тогда поняла, что на мне.., всего лифчик и трусики... А эти самые трусики — из прозрачного нейлона, представляете?..

— Везет же некоторым парням, — с завистью заметил я.

— Вы так считаете, мистер Холман? — спросила она чуть хриплым голосом, прикусив нижнюю губу.

Усилием воли я оторвался от мысленного созерцания увлекательной картины — какой именно предстала мисс Айрис Демнон взору потрясенного охранника — и не без труда сосредоточил внимание на следующем вопросе.

— Ну а затем поднялась тревога и были разосланы поисковые группы? Она кивнула:

— Доктор Дедини обеспечил отличную выучку охраны. Не прошло и нескольких минут, как охранники отправились на розыски мисс Коленсо.

— Но не нашли ее.

— Не нашли, к сожалению. — У нее на лице появилось озадаченное выражение. — Я не могу понять, как это собаки не унюхали ее? Раньше такого никогда не случалось!

— В котором часу доктор Дедини отдал свое распоряжение?

— Было около четырех утра. Я чувствовала себя просто ужасно оттого, что ее не нашли. В конце концов, это в первую очередь моя вина. Только из-за меня ей вообще удалось выйти из здания. Но доктор Дедини был ко мне очень добр, он сказал, чтобы я не беспокоилась, велел мне принять успокоительное и лечь в постель.

— А утром доктор возобновил поиски? — Это уже было бы бесполезно, — осторожно ответила сестра. — К тому времени мисс Коленсо, видимо, находилась за много миль отсюда.

Выражение лица у нее стало вполне подобающим случаю: внимательное, выражающее полную готовность помочь всем, чем можно, и в то же время покаянное: она чувствовала себя виноватой в побеге пациентки. Почему же тогда в глубине души меня точил червячок сомнения в ее искренности? Ведь ответы она давала правильные и точные. Разве что в подобной ситуации медсестра даже с такой сексуальной наружностью могла бы разговаривать менее фривольно? Или же она это делает намеренно, чтобы отвлечь меня от чего-то более важного?