- Как сказала бы одна моя подруга: «Йети, ты в каждой бочке затычка» и была бы права. Просто порой человеку достаточно протянуть руку, чтобы выкарабкаться из, - он немного помялся, подбирая слова, - неприятной ситуации, по себе знаю.

- Некому мне руки тянуть, - еще больше надулась я, - одна я.

- Так не бывает.

- Бывает, мама умерла, когда мне было пятнадцать. Тетка забрала меня к себе, а там..

- А там как по сценарию поди: стирка, уборка, глажка, готовка, то гречку разбери, то горох процеди. Прав?

- Нет, - чересчур громко воскликнула я. – Получилось же, что тетя одна, а нас на тот момент двое было с сестрой Верой, ей же надо было помогать. Хоть и сдавали мы наш с мамой домик, чтобы лишняя копейка была, да что там, крохи, а не деньги, я не хотела нахлебницей быть, поэтому и помогала, как могла. Это потом уж так получилось, что как-то незаметно я все делать стала, чтобы быть полезной.

Егор Валентинович меня мастерски раскрутил, что я и не заметила, как выложила все «от и до» о своей жизни. Мужчина только хмыкал периодически и косился на меня, но не перебивал. В какой-то момент он сказал мне:

- Кажется, приехали.

- Ой, и в самом деле. Разболталась я что-то, извините.

- Да прекращай ты уже все время извинится. Не за что пока. Пошли, посмотрим, что там осталось целым, если осталось, - последнее он сказал уже себе под нос.

- Хорошо, - промямлила я смущенно, вылезая из этой зверь-машины.

Кстати, я на такой вообще в первый раз в жизни ездила. Она большая, сидения комфортные кожаные, ни одной кочки не почувствовала, пока ехала и пахло там так приятно, не то что у местных водил соляркой несло так, что потом еще неделю приходилось отмываться.

- Аккуратнее. Смотри под ноги.

- Да смотрю я, смотрю. А зачем мы вообще сюда приехали, если не секрет.

- Не секрет. С какой целью ты интересуешься?

- Просто, - пожала я плечами. – Столько лет этот санаторий стоял никому не нужный, и вы первый кто им интересуется.

- Да вот, хотели нам втюхать кота в мешке, поэтому я примчался сюда стремглав, чтобы посмотреть на это добро, которое и бесплатно-то не стоит брать. Здесь проще все целиком снести и заново отстроится.

- Ну да, - протянула. – Уже лет тридцать точно стоит. Мы детьми здесь часто играли, но потом случай неприятный случился, один ребенок провалился, ну и запретили потом сюда ходить.

- Ясно, думаю тогда мы наверх не пойдем и так все понятно.

- Жаль, - сказала я, тяжело вздохнув.

- Почему? – Удивился мой визави.

- Так если б вы начали здесь стройку, то и места бы рабочие появились бы. Всем бы хорошо было бы.

- Забавная ты, Потеряшка. Наивная еще. Тебе то что страдать, у тебя же есть работа?!

- Есть, - снова печально вздохнула, а про себя подумала, что это только пока она меня есть и возможно скоро ее уже не будет и Сережка Верку на мое место пристроит, хотя вообще не факт, потому что она ленивая очень.

- Ладно, поехали обратно подвезу.

Я только кивнула в ответ и потопала обратно, осторожно перешагивая через всякий мусор.

Обратная дорога  как-то намного быстрее прошла. Я и заметить не успела, как мы уже въезжали в деревню и все прохожие только и делали, что оглядывались на машину Егора Валентиновича. Покраснела до корней волос, когда только представила, какие сплетни теперь пойдут. Мне же житья не будет здесь, а уж Верка постарается еще и приукрасить все, да так, что потом во век не отмоюсь. Вот и заканчивается моя сказка с надежным и понимающим мужчиной, хоть это и была сказка длинною в один разговор, точнее монолог. Как же хорошо, порой бывает выговориться. Ведь прав же был, Егор Валентинович. Во всем прав.

Егор

- Ну почему я опять, езжай сама, - придал голосу весомости, взяв свой самый устрашающий тон, но куда там, только подзатыльник получил и прищурил глаза на свою обидчицу.

- Йети блин, не беси меня. Поедешь, как миленький. Кто еще много лет назад топил за сотрудничество с Соросовым и Мидманом. Так вот они тепленькие, бери не хочу. Эти товарищи вообще неугомонные смотрю. На уме одни только деньги, деньги, деньги, а в глазах нули.

- Может ну его? - С надеждой посмотрел на свою старую подругу, которая была непреклонна.

- Ну уж нет, голубчик. Я никак не могу поехать, пацаны тоже в разъездах. Не Марго же мне посылать по заброшенному санаторию бродить. Ну Йеть, будь зайкой, метнись кабанчиком, позагараешь заодно, а то в последнее время ты бледноват.

- Станешь тут бледноватым с вами. АлиБаба ты изверг. И где я там буду загорать, за рулем?

- Хотя бы. Видишь какой ты находчивый, так что давай, пулей. Сроки горят. А там как раз место подходящее, да и до аэропорта не так уж далеко, всего час на машине. Кстати о месте, Соросов точно оценит, он вроде оттуда же, примерно из тех краев. Так что отелям быть.

Ага, отелям то быть, а вот мой выходной пролетел, как фанера над Парижем. Уже второй час петляю по этим «дивным» местам и все не могу нужный поворот найти, то не доеду, то наоборот. Да чтоб тебя Алина, уболтала на это «дивное приключение». Мда, отказ от матов проходит не очень, так и хочется выразиться по крепче. Я уже начал закипать, как в очередной раз повернул куда указывал этот долбанный навигатор. Тут внезапно затрешал мобильник.

- Да Ба. Привет. Как дела?

- Хорошо, Егорушка. Не переживай. Как твои? Злой слышу. Что-то случилось?

- Да прям. Все нормально, только вот дорогу найти не могу.

- А ты где?

- В командировке Ба, но если все нормально пойдет, то вечером уже дома буду.

- Это хорошо. Хотела попросить тебя таблетки мне от давления купить, а то мои на исходе уже.

- Конечно. если сам не смогу, то пришлю кого-нибудь.

- Ой, да не надо тогда незачем из-за старухи беспокоить людей.

- Из-за моей любимой старушки. Не дрейфь Ба, все будет в лучшем виде. Говори сразу, что еще надо.

- Да ничего больше. Все есть.

- Понял. До связи, - сказал я на прощание и хотел уже отключиться, как сам от себя такого не ожидая, добавил, - люблю тебя, Ба.

- И я тебя Егорушка, - со всхлипом сказала Людмила Прокопьевна.

Она вообще у меня мировая, хоть и сдает в последнее время. Ба, вырастила меня одна на пенсию и подработки репетиром иностранного языка, она у меня лингвист. Порой так зубодробительно говорит, аж уши в трубочку сворачиваются. Я это списываю на возраст и одиночество. Скучно ей, а подруг за всю жизнь особо и не нажила. Как бы я ее ни любил, но в силу обстоятельств не могу проводить достаточно много времени с ней, а его не факт что много-то осталось. Надо с этим что-то делать. От сиделки она отказывается, говорит, что она еще сама поскрипит и из ума не выжила, чтоб за ней кто-то чужой по пятам ходил.