Хорошо, что она теперь не одна… хотя, по правде сказать, очень одиноко себя чувствует без Синя и Мечехвоста. Сегодня начнётся долгий полёт домой вместе с девятью драконами из разных племён и одним человеком – и не просто так, а с важной миссией.

Один из этих драконов как раз только что промчался мимо, с плеском врезался в волны и погрузил голову в воду, что-то высматривая на дне. Сопровождавший его человек остался на берегу, сложил руки на груди и раздражённо вздохнул.

–Ну как, нашёл?– окликнул с воздуха ещё один дракон, радужный.

–Да куда ему,– хмыкнула Ласточка.

Тем временем бледно-оранжевый дракон вернулся на прибрежный песок, отряхнулся и наклонил голову, выливая воду из уха.

–Ложная тревога!– объявил он.– Никакой там не дельфин, а просто медуза.

Его зовут Небо, напомнила себе Луния, а радужного – Ананас. Привыкнув работать с гобеленами, она отлично различала драконов по окраске и пятнам, но имена давались плохо. Надо постараться, чтобы не путать своих товарищей по путешествию. Вот бы ещё Ананас выбрал какой-нибудь один цвет и остановился на нём, тогда можно было бы представить его себе на гобелене держащим в лапе настоящий ананас – так легче запоминается.

Нет, не то чтобы Луния жаловалась. Гораздо хуже было бы сидеть в одиночестве на берегу, таращась на бескрайний океан и тоскуя о навеки потерянном доме.

–Как, вы ещё не улетели?– раздался голос за спиной.

Луния с улыбкой обернулась.

–Пока нет, Тушкана, ждём ледяную. Скоро этот берег вновь станет пустынным, и ты будешь скучать по нам.

–Ничего, переживу,– буркнула песчаная, неловко плюхаясь рядом на песок.– Я сотни лет почти не разговаривала с драконами и теперь могу вспомнить почему.

Тушкана всегда двигалась как-то странно, и Луния поначалу думала, что двукрылые драконы тут все такие. Потом поняла, что только с этой песчаной что-то не так. Казалось, она постоянно скрывает боль, а может, кости у неё выросли как-то криво.

–Знаешь, я тут сделала кое-что… для тебя,– робко начала Луния, протягивая ей свёрток из пальмового листа. Песчаная дракониха подозрительно нахмурилась, будто неожиданный подарок мог её укусить.– Так просто, сущая ерунда… здесь нет ткацкого станка, чтобы сделать гобелен, вот я и подумала, а не попробовать ли рисовать на дереве огнешёлком. Так трудно оказалось, ты себе не представляешь! Получилось так себе, конечно, хоть и очень старалась… можешь выбросить, если не понравится. Просто захотелось сделать тебе приятное… из благодарности.

–За что?

–Ну, ты же помогла мне, а потом принимала нас всех у себя. Могла бы вообще не подходить, оставить меня лежать тут на песке.

Песчаная не любила рассказывать о своём прошлом, но явно провела в одиночестве долгие годы, и возникало ощущение, что нормальное общение с драконами её быстро утомляет, хотя поговорить с кем-то и хочется. Только ощущение или догадка, не более того: Тушкана никогда не признавалась в каких-либо чувствах, глядя неизменно со скучающим или чуть раздражённым выражением.

Впрочем, Лунии такое было не в новинку. Она сама всю жизнь делала вид, что всё прекрасно, и раздавала улыбки направо и налево, однако по сути это было то же самое.

–Да не за что, в общем,– буркнула песчаная.– Просто вдруг захотелось сделать что-нибудь полезное.

Она аккуратно развернула пальмовый лист, обнажая ровную поверхность выбеленной морем древесины, на которой были выжжены фигурки двух драконят, сидящих каждый на своей стороне океана. Они приветливо махали друг другу лапами… ну, то есть так задумывалось, но получилось неважно. Четырёхкрылый, казалось, вот-вот опрокинется на спину, а двукрылый почему-то скривил мордочку, будто вот-вот чихнёт.

–Ой,– поморщилась Луния, пытаясь отобрать подарок назад.– Жуткая мазня вышла, да и только.

–Нет уж, когти прочь!– Тушкана решительно отвела её лапу.– Теперь эта жуткая мазня принадлежит мне.

–Вот когда исправим мир,– пообещала Луния,– сделаю тебе гобелен – сама увидишь, на что я способна.

Песчаная прищурилась на тёмные тучи над горизонтом, похожие на грозных стражников.

–Исправите?– хмыкнула она.– Не очень-то надейтесь. Когда поправляешь, всегда портишь что-нибудь другое.

–Оптимистичненько!– заметил песчаный по имени Вихрь, появляясь из-за спины.– У меня идея: давайте вообще ничего не исправлять – может, тогда ничего и не испортится?– Он усмехнулся, встретив раздражённый взгляд Тушканы, и кивнул Лунии:– Сейчас меня назовут самонадеянным дурачком.

–Этого можете не возвращать,– бросила Тушкана, нацелив на Вихря кончик хвоста.

Песчаный ухмыльнулся и вновь обратился к Лунии:

–Цунами хочет показать тебе что-то важное, если есть минутка.– Он кивнул в сторону, где на берегу сидели синяя морская с ядожалихой по имени Сверчок.

–Да, конечно… спасибо.

При виде чёрно-жёлтой чешуи у Лунии всегда бежали по спине мурашки. Умом она понимала, что Сверчок не враг и немало помогла общему делу, но инстинкт всё равно командовал: «Беги!», «Прячься!», «Поджигай!». Знание не всегда легко примирить с чувством.

Синь ядожалихе определённо доверял, но Луния видела их вместе очень недолго, перед самым ураганом, который её унёс, и потом, если честно, на мнение брата о чужих драконах не всегда можно было положиться. Наверное, поверил бы, прошипи ему что-нибудь жалостливое какой-нибудь гигантский шипастый скорпион.

К инстинктивному недоверию примешивалось и кое-что ещё. Ну почему, почему Сверчок избежала власти Осы над разумом, а любимые Синь с Мечехвостом – нет? Что за счастье такое досталось ядожалихе? Несправедливо! Хотя, конечно, Луния ни за что не решилась бы высказать это вслух.

–Луния,– начала Цунами, делая ей знак подойти ближе,– я решила поделиться с тобой ещё одним нашим секретом. Думаю, он нам всем сильно поможет… тем более что принадлежит академии Яшмовой горы, где я главная, так что спрашивать разрешения у королев не должна.

–Ясно,– кивнула Луния.

Синяя дракониха протянула сложенные лапы, в которых уютно лежал крупный сапфир в форме звезды.

–Это приснилл,– объяснила Цунами,– один из магических предметов, о которых ты уже слышала.

У шелкопрядки подпрыгнуло сердце. Магия!

–А что он может?– выпалила она.

Неважно, лишь бы помог спасти родное племя! Она невольно покосилась на Сверчок, которая до сих пор не сказала ни слова. Странно, ведь обычно её было не остановить, так и сыпала вопросами. Сейчас она сидела, глядя на свои лапы, увязшие в прибрежном песке, с таким трагическим видом, будто кто-то сжёг её любимые книги.

–Сверчок уже попробовала его в действии,– продолжала морская, тоже бросив взгляд на ядожалиху.

Ну вот, опять! Почему вдруг ей первой?! Где справедливость, скажите?