– Пророчество, – произнес я, чувствуя себя идиотом, потому что не предвидел этого, не догадался сразу. Конечно, да и как я мог? Как мог предположить, что Кирран, мой племянник и, по правде говоря, один из моих немногочисленных друзей, ударит меня в спину? – Именно из-за него все так волновались. Ты, Эш, Пак, даже Титания. У всех вас едва не случился сердечный приступ, когда вы увидели меня вместе с Кирраном. Все дело в пророчестве.

Меган устало кивнула.

– Думаю, мне не стоит удивляться, что ты обо всем узнал, – сказала она, вытирая глаза, а затем выпрямилась и повернулась лицом ко мне. – Кто тебе сказал?

– Оракул, – ответил я, вспомнив старую, покрывшуюся пылью каргу с пустыми глазницами и ту жгучую боль, когда она коснулась моей головы и, казалось бы, вонзила когти прямо мне в мозг. Я вспомнил видение, промелькнувшее в моем сознании: покрытый кровью Кирран стоит над моим безжизненным телом с мечом в руке. – Прямо перед смертью, – добавил я, наблюдая, как расширились глаза Меган. – Ее убили Забытые.

На лице Меган отразилась боль.

– Значит, слухи оказались правдивы, – сказала она почти про себя. – Мне жаль это слышать. Мы расстались не самым лучшим образом, но я всегда буду благодарна ей за помощь. – Она ненадолго прикрыла глаза в минуте молчания по древней фейри, а затем снова перевела взгляд на меня. – Она сказала тебе что-нибудь еще? – поинтересовалась Меган. – В чем суть пророчества? Как оно исполнится, и какова твоя роль в этом?

Я покачал головой.

– Она не успела ничего объяснить, прежде чем ее убили Забытые, – ответил я. – Я увидел только себя, лежащего на земле, и Киррана рядом. То есть, я понимал, что мертв, что она показывает мою смерть… – Я вздрогнул и увидел, что Меган стиснула зубы. – Все выглядело так, будто кто-то убил меня. Но я и подумать не мог… что это Кирран.

Гнев разгорался во мне с новой силой, растворяя последние остатки шока, и я сжал кулаки под одеялом.

– Но ты знала, – сказал я Меган, с трудом скрывая обвиняющие нотки в голосе. Сестра печально смотрела на меня, пока я пытался справиться со своими эмоциями и ощущением всеобщего предательства. – Ты знала о пророчестве, – повторил я. – Вот почему ты разлучила нас с Кирраном. Вот почему не вернулась домой. – Она промолчала, и я подался вперед, решив докопаться до сути раз и навсегда. – Когда ты узнала?

– Еще до рождения Киррана, – ответила Меган, отрешенно уставившись куда-то вдаль. – Оракул пришла ко мне вскоре после того, как я стала Железной Королевой, и сказала, что мой первенец не принесет ничего, кроме горя. Киррану было суждено либо объединить дворы, либо уничтожить их. – Она посмотрела вниз на наши соединенные руки. – А катализатором… послужила бы твоя смерть, Итан. Если бы Кирран убил тебя, это привело бы к началу разрушений.

Я в недоумении уставился на нее. Задолго до рождения Киррана. Годы ожидания, годы, когда это темное облако висело над ее головой. Она на протяжении всей своей жизни носила в себе знание о том, что ее сын может совершить что-то ужасное.

– И вот это случилось, – спокойно продолжила Меган. – Пророчество сбылось. Кирран запустил то, что невозможно остановить. А я должна действовать, как подобает королеве этих земель.

Я почувствовал, как в животе оседает холодный комок и внезапно пересыхает в горле.

– Что происходит? – спросил я охрипшим голосом. Я почти боялся услышать ответ. – Где Кирран?

– Никто не видел его с той ночи, – ответила Меган. – Но мы полагаем, что он с Забытыми.

Забытые. Фейри, которые медленно угасали, потому что никто больше не помнил о них. Кровь застыла в моих жилах. Если я «умер», значит Завеса – то, что скрывало фейри от людей и делало их невидимыми, – исчезла. Кирран считал, что разрушение Завесы спасет Забытых, поможет им обрести человеческую веру, в которой они отчаянно нуждались, чтобы выжить, поскольку не владели собственными чарами. Но я мог только представить вселенский ужас, хаос и безумие, в которые погрузился бы мир, если бы человечество вдруг узнало, что фейри существуют.

– Что случилось? – спросил я, глядя на Меган. Она закрыла глаза, отчего в моем животе поселился ужас. Неужели Кирран в самом деле начал апокалипсис фейри? – Завеса разрушена? – задыхаясь, сказал я. – Теперь все могут видеть фейри?

– Нет, – прошептала Меган, и я с облегчением выдохнул. – Завесу нельзя полностью уничтожить, – продолжила она. – Даже если бы ритуал сработал должным образом, Завеса равно или поздно восстановилась бы. Но… – Она заколебалась, и ее голос стал серьезным. – Когда ты умер, вся Небыль прочувствовала это. В мире смертных прокатился такой всплеск, такая пульсация эмоций, каких Фейриленд еще никогда не испытывал. Он пронесся через все Дворы, Дикий лес, Маг Туиред – повсюду. Сначала мы не знали, что произошло, но потом начали поступать сообщения из мира людей. На несколько минут после твоей смерти, Итан, Завеса исчезла. На несколько минут…

– Люди увидели фейри, – шепотом закончил я.

Меган кивнула.

– К счастью, как только ты воскрес, Завеса быстро вернулась, и люди вскоре забыли о том, что пережили. Но за то короткое время мир смертных погрузился в настоящий хаос. Многие люди были травмированы, пытаясь убежать, убить или поймать фейри, с которыми они столкнулись. Некоторые сошли с ума или думали, что свихнулись. Множество полукровок были ранены, а кто-то даже убит, после того как люди увидели их истинную сущность. Это длилось всего мгновение, но случившееся все равно наложило свой отпечаток. Оба наших мира до сих пор восстанавливаются, хоть никто и не понимает, после чего именно.

Я чувствовал себя отвратительно и старался не думать о том, что, как мне было известно, могло произойти в ту ночь, когда я умер.

– А родители? – сдавленно спросил я. Никогда не думал, что мне придется беспокоиться о тех, кого я оставил в мире смертных, в обычном мире, но, похоже, все резко изменилось. – Где они были той ночью?

– С ними все хорошо, – заверила меня Меган, в голосе которой звучало облегчение. – Когда все случилось, они оба спали, а твои защитные чары уберегли дом. К тому времени, как они проснулись, мир вернулся на круги своя. Хотя в последующие дни чувствовалось немало замешательства, страха и гнева.

Я глубоко вдохнул, пытаясь разогнать засевшую внутри живота панику. По крайней мере, моя семья была в порядке, в безопасности от сумасшествия фейри, которое, очевидно, охватило весь мир. Но кое-что еще не давало мне покоя. Нахмурившись, я перебирал в памяти смутные воспоминания о той ночи и силился вспомнить, что