О'Брайен немного посвежевший, но одетый в ту же самую одежду, открыл дверь и пригласил меня войти. Его домик был точной копией моего. Почувствовав запах жареного лука, я понял, что проголодался.

— Ленч сейчас будет готов, — сказал он. — Хотите что-нибудь выпить?

— Спасибо, не надо, — ответил я и опустился в одно из кресел.

Вошла девушка с подносом. Она была одета в зеленоватую блузку и такого же цвета брюки. Быстро все поставив на стол, она удалилась.

— Давайте есть, — предложил О'Брайен, садясь за стол. Без лишних слов я присоединился к нему. Блюда было простое: толстый кусок мяса вместе с бобами и картофелем.

— У вас здесь хорошо готовят, — заметил я, отрезав кусок мяса.

— А здесь все первого сорта, — усмехнулся О'Брайен. — Мы же работаем у Эссекса.

Минуту или две мы ели в молчании, а потом О'Брайен спросил:

— Я понял, что вы и Олсон были друзьями во Вьетнаме?

— Да, он был мой босс. Я обслуживал его самолет.

— Как вам там нравилось?

Отрезав еще кусок мяса и густо намазав его горчицей, я ответил:

— Мне было хорошо, так как не надо было лезть под пули, — и с аппетитом стал жевать кусок.

— Большая разница.

— Конечно, все так считают.

Мы опять посидели молча, а потом О'Брайен вдруг спросил:

— У вас есть опыт в строительстве взлетно-посадочных полос?

Я перестал жевать и посмотрел прямо на него. Он тоже смотрел мне прямо в глаза, и я не мог бы солгать этому человеку.

— Я авиационный инженер-механик, — ответил я. — Я знаю все о самолетах, но не имею понятия, как строить взлетно-посадочные полосы.

Он слегка кивнул и, намазав горчицей кусок мяса, сказал:

— Спасибо, Джек, за честность. Видите, в чем тут дело. Олсон заявил мне, что нужен контроль опытного специалиста, так как он боится, что мы не закончим строительство меньше, чем за три месяца. Он заявил, что сам найдет этого специалиста. Я согласился с ним, так как деньги его. Он глупо боится Эссекса. Если один человек боится другого, опасаясь потерять свою работу, то он делает много глупостей, но я не осуждаю таких людей, я жалею их.

Немного поколебавшись, я сказал:

— Я знал его больше года тому назад. По сравнению с тем временем, он ужасно изменился.

— Действительно? Я работаю здесь всего две недели, но я сразу заметил, что он чего-то боится.

О'Брайен кончил есть и откинулся в кресле.

— Хорошо, Джек, что вы предполагаете делать? Я со своей стороны могу вас заверить, что полоса будет закончена за полтора месяца. У меня хорошие помощники и я рассчитываю на них.

— Олсон говорил о трудностях в отношениях с рабочими. О'Брайен покачал головой.

— Никаких проблем. Все хорошо зарабатывают и я знаю, как с ними управляться.

— Тогда, будь я проклят, я понятия не имею, что мне здесь делать. — Я пожал плечами. — Как только я увидел организацию работ, то сразу понял, — здесь ничего лучше не сделаешь. Знаете, Тим, я не могу понять, почему Олсон платит мне хорошие деньги из своего кармана за ничегонеделание.

О'Брайен улыбнулся.

— Ну, если вам прилично платят, чего же вам еще надо, можете присматривать за мной.

— Можно, я взгляну на работу?

— Конечно. — Он поглядел на часы. — Да и мне уже пора идти.

Он отвез меня обратно на стройплощадку и, вылезая из джипа, сказал:

— Можете воспользоваться машиной, мне она пока не нужна. Поглядите вокруг, если заметите что-нибудь не так, скажите мне.

Чувствуя себя очень неловко, я подъехал к работающим, свернул налево к лесу и вылез из машины.

Около пятидесяти негров с электропилами валили лес. Они безразлично взглянули в мою сторону, но потом один здоровяк махнул мне рукой, чтобы я не приближался.

— Здесь ходить опасно, — закричал он. — Деревья валятся со всех сторон!

Я снова вышел на солнцепек. Здесь шли взрывные работы, и опять меня попросили держаться подальше. Все было, как и говорил О'Брайен, все работали, как часы. Машин было достаточно, людей тоже, взрывчатки вдоволь — одним словом через шесть недель все будет готово.

Я повернул вдоль склона к ручью, присел на камень, закурил и задумался.

Единственное, что я уже понял, что мне нечего здесь делать вместе с О'Брайеном на строительстве взлетной полосы. Но зачем Олсон вызвал меня, зачем платит мне из собственного кармана 3 750 долларов, если он знает, что О'Брайен отлично справится со своей работой? Что кроется за всем этим? Сейчас он улетел в Нью-Йорк и вернется дня через три. Чем мне заниматься все это время? Может быть плюнуть на все и уехать домой, оставив ему записку, но я быстро вспомнил маленький городишко, скуку — нет, надо дождаться Олсона. А пока я решил написать отчет о ходе работ на строительстве, чтобы казалось, что я не зря получаю деньги.

Вернувшись на площадку, я увидел О'Брайена, возившегося с заглохшим двигателем бульдозера. Он выпрямился, увидев меня.

— Знаешь, Тим, — начал я, пытаясь перекричать шум машин, — взлетную полосу ты, конечно, закончишь за пять недель? Он согласно кивнул.

— Но мне-то надо как-то заработать свои деньги, может и посмотрю, как ты работаешь, и составлю отчет Олсону? Ты не возражаешь?

— Конечно, Джек. Идите в мой домик и там в верхнем левом ящике стола вы найдете все бумаги. Мне сейчас самому некогда, надо починить двигатель.

— Может быть из-за этого отчета я потеряю свою работу, но по-моему я здесь ничего не могу сделать лучше, чем ты.

Он взглянул на меня, улыбаясь, и хлопнул меня по плечу.

— Верно. Я строю уже взлетные полосы двадцать лет. Увидимся завтра, — сказал он и снова полез в двигатель бульдозера.

А я уселся в джип и поехал назад к домикам. Жара была ужасная, и я уже предвкушал приятную прохладу внутри жилища О'Брайена. Подойдя к домику, я распахнул дверь и обомлел.

Хорошенькая блондиночка в красных брючках и распахнутой на груди блузке покачивалась в одном из кресел. Золотистый поток волос покрывал ее плечи, ей было лет двадцать пять, продолговатое лицо украшали огромные зеленые глаза. Распахнутая блузка позволяла видеть округлость ее бюста. Это была самая соблазнительная женщина, какую я встречал в жизни.

Она окинула меня долгим взглядом и усмехнулась, обнажив великолепные зубы в обрамлении пунцовых губок.

— Привет, — сказала она. — Ищите Тима? Я вошел в комнату и закрыл дверь.

— Он сейчас на стройплощадке.