Жана Кальвина, который многие вещи толковал иначе, чем Лютер. Их в университет не принимали даже студентами, а кальвинистская церковь находилась за пределами городской черты. В ходу была поговорка «лучше паписты, чем кальвинисты». Что касается православных, то, судя по заверениям прусских послов, на них распространялась политика равноправия, аналогичная отношению к католикам. Однако православная община Кенигсберга была так малочисленна, что ее члены не испытывали нужды в строительстве отдельного храма. Дипломаты упоминали лишь существование отдельных частных домов, где проходили православные богослужения. Православных студентов в Альбертине в допетровское время, похоже, просто не было.

В городе шла бойкая торговля, небольшие суда привозили по Прегелю в Кенигсбергский порт из приморского Пиллау товары со всех концов света. Строились богатые купеческие дома и роскошные аристократические усадьбы, открывались кофейни, выходили газеты. Вместе с тем в этой жизни, которая так напоминает нашу, еще было немало темных сторон, связанных с дикостью и суевериями. В деревне лютовало крепостное право. Распространенным способом казни оставалось колесование, когда осужденного раскладывали на колесе и железным ломом разбивали ему все крупные кости тела. В 1697 году в Кенигсберге последний раз сожгли ведьму: ей было четырнадцать. Старое и новое перемешивалось.

От конца XVII века сохранилось не так много текстов, как нам хотелось бы. Многие ценные разговоры и суждения исторических фигур не были зафиксированы на бумаге и канули в Лету. Однако, зная интересы и характер Петра Великого по другим источникам, мы можем предположить, о чем он мог вести беседы с Негеляйном и образованными жителями Кенигсберга.

Живой интерес царя должна была вызвать история Пруссии как протестантского государства, а также отношения герцога Альбрехта с Мартином Лютером. Ведь позднее Петр неоднократно будет выказывать симпатию к личности знаменитого реформатора западного христианства. Так, приехав в 1712 году в Виттенберг, русский монарх пожелает посетить дом-музей Лютера.

«Мне надобно это осмотреть, – пояснит царь. – Я слышал много доброго об этом почтенном человеке, который так отважно восстал против Папы со всем его войском, к великой пользе своего Государя и многих других владетелей, которые были умнее прочих». Упразднение в России патриаршества и постановка церкви под полный контроль государства будут, несомненно, осуществлены Петром под влиянием Лютеровых идей.

«Много доброго об этом почтенном человеке» царь мог услышать в том числе и в Пруссии, где, между прочим, нашли свое упокоение дети Лютера. Негеляйн и тем более герцог Фридрих прекрасно знали, что в Альштадтской кирхе Кенигсберга похоронен старший сын богослова Иоганн. Отпрыск преобразователя, скажем честно, звезд с неба не хватал. После смерти отца он приехал в Кенигсберг, рассчитывая получить здесь образование за счет стипендии герцога Альбрехта. Приверженность последнего лютеранству позволяла надеяться на такую милость, а кроме того, имелись и другие семейные связи. Преемником Лютера во главе Реформации стал его друг Филипп Меланхтон, дочь которого состояла в браке с ректором Кенигсбергского университета филологом Георгом Сабинусом. Неудивительно, что при поддержке герцога, да еще и ректора, Иоганн в 1550 году начал бесплатное обучение в Альбертине. Однако его присутствие на берегах Прегеля продлилось недолго. Уже в 1551-м разгневанный Альбрехт выразил матушке Ганса неудовольствие поведением ее первенца:

«Мы полагали, что наши милостивые намерения не будут использованы в иных направлениях, и ожидали от него учебы, хотя бы ради приличия. Теперь же мы не можем поступать и далее так потому, что он участвовал в каких-то подозрительных торговых делах и пребывал в праздности».

Иоганну пришлось убраться. Однако на излете жизни сын Лютера вновь обосновался в Кенигсберге. В 1571 году носитель знаменитой фамилии опять прибыл в прусскую столицу и попытался устроиться на новом месте. Однако тщетно: Альбрехт уже умер, а личных связей переселенца не хватало для получения хорошей должности. Известно только, что он был зачислен в сотрудники университета. В 1575 году Иоганн скончался, пребывая в довольно стесненных обстоятельствах. Его хоронили за счет Альбертины, благо новым ректором был родственник покойного доктор Иоганн Виганд, женатый на внучатой племяннице Мартина Лютера.

Гораздо дольше, чем Иоганн, в Пруссии жила младшая дочь Лютера Маргарита. Она вышла замуж за представителя знатнейшей местной семьи фон Кунхаймов. Отец ее мужа служил комендантом замка в Тапиау и был на очень хорошем счету у герцога Альбрехта. Когда в 1541 году фон Кунхайм-старший тяжело заболел, Альбрехт пригласил для его лечения известного европейского врача и по совместительству астронома Николая Коперника, который прибыл в Кенигсберг и поставил своего пациента на ноги. Не исключено, что попутно Альбрехт вербовал великого ученого в протестанты и профессора уже задуманной им Альбертины (увы, безрезультатно). Кстати, в Калининграде есть улица Коперника, одна из немногих, сохранивших старое название после присоединения города к Советскому Союзу.

Маргарита вышла замуж за Георга фон Кунхайма летом 1555 года. Она прожила тридцать шесть лет и подарила мужу девятерых детей. Погребли ее в кирхе города Мюльхаузена (ныне это поселок Гвардейское), которая сохранилась до наших дней и в которой сейчас действует лютеранский храм. Сложно поверить, но и в России есть конкретное место, прямо связанное с Мартином Лютером, одним из величайших героев западноевропейской истории.

О чем еще несомненно, расспрашивал Петр своих собеседников в Пруссии, так это о кораблях, мореплавании и создании флота.

Такие беседы были для него тем интереснее, что, в отличие от Англии, Франции, Голландии или Испании, Пруссия обзавелась флотом совсем недавно, при отце нынешнего правителя, Великом курфюрсте, фигура которого также должна была представить интерес для русского царя: слишком уж многое из его деяний напоминает последующие реформы самого Петра.

Великий курфюрст Фридрих Вильгельм приходился герцогу Альбрехту праправнуком – но не по мужской, а по женской линии. Единственный сын первого герцога Пруссии Альберт Фридрих, отличавшийся слабым умом, не имел сыновей. Поэтому ему наследовал муж старшей дочери Анны Иоганн Сигизмунд – дальний родственник из того же рода Гогенцоллернов, носивший титул курфюрста Бранденбургского. Брак оказался судьбоносным, определившим векторы мировой истории: их сын Георг Вильгельм получил от родителей и Пруссию со столицей в Кенигсберге, и Бранденбург со столицей в Берлине. Два немецких государства, несмотря на отсутствие общей границы, под его началом постепенно стали объединятся в одно.

А в 1640 году на престол взошел двадцатилетний наследник Георга Вильгельма – Фридрих Вильгельм: именно он и получил прозвище Великий курфюрст. Стоит уточнить, что курфюрстом он был именно в Бранденбурге. Это титул князя Священной Римской империи, который участвует в выборах императора. Однако Пруссия, вассальная Польше, частью империи не была, и здесь Фридрих Вильгельм носил титул герцога, как и его предок Альбрехт.

Почему же этот курфюрст стал Великим? Перечислим его основные заслуги, которые, если приглядеться, весьма перекликаются с делами самого Петра.

Первое. Наголову разгромил шведов в решающей битве. Словосочетание «сражение при Фербеллине» ничего не скажет русскому читателю. Но если мы назовем его Прусская Полтава – станет понятнее. В 1672 году, в год рождения Петра Великого, Людовик XIV начал войну против Голландии. Между прочим, именно в ней при осаде Маастрихта 25 июня 1673 года погиб Д’Артаньян. При чем тут Фридрих Вильгельм? Он был союзником голландцев и двинул свою армию им на помощь. «Король-солнце» попытался подкупить Гогенцоллерна, и вроде бы стороны достигли соглашения по сепаратному Фоссенскому миру, но более щедрые дары из Гааги и дружественной ей Вены внезапно склонили курфюрста к верности союзническому долгу. Тогда Людовик ввел в действие план Б: он побудил шведскую корону ударить по беззащитному Бранденбургу из Померании. Узнав о вторжении, Фридрих Вильгельм молниеносно развернул армию и проделал форсированный 250-километровый марш назад. Появление курфюршеского войска стало полной неожиданностью для расслабленных шведов. 18 июня 1675 года Фридрих Вильгельм феерически разгромил их, после чего, собственно, и получил знаменитое прозвище. Но будет справедливо указать на другие примеры его неоспоримых успехов.

После Тридцатилетней войны, закончившейся в 1648 году, население Бранденбурга-Пруссии поредело, и, чтобы исправить это, Фридрих Вильгельм широко приглашал в свои владения иностранцев, особенно предпринимателей и специалистов-профессионалов. На его призыв откликнулось около двадцати тысяч французских гугенотов и множество голландцев, которые создавали на землях правителя самые современные и совершенные мануфактуры, от шелковых до зеркальных. Это в сочетании с высокими пошлинами на ввоз иностранных товаров (вот она, поддержка отечественного производителя!) дало сильный толчок развитию бранденбургско-прусской экономики. Дополнительно нажав на крестьянство, Фридрих Вильгельм получил средства для создания крепкой боеспособной