— На, — вздохнул Костя. — Папа через сорок минут подберет возле консерватории.

— Значит, у нас полчаса… Куда пойдем?

Костя обвел взглядом ряд кафе.

— Пошли в «Депо», — решил он. — Что летом делать собираешься?

*

— …ты меня слушаешь вообще? — Дарина дернула Яна за рукав так, что он чуть не расплескал кофе. — Я говорю, с общагой там проблемы, а комнату в Москве знаешь сколько стоит снять? Но я уже все придумала! Сниму комнату с кем-нибудь! С кем-то, кто тоже из Минска. Вдвоем мы комнату потянем, да?

Дарина погладила его по щеке:

— Нет, правда, отрасти щетину! Мне понравится!

Ян кивнул с запозданием.

— Ты о чем думаешь? — Дарина подергала парня за нос.

— Да так, — заморгал Ян. — Куда поступать.

— Так ты же вроде собирался в наш политех?

— Я пока не решил. Может, тоже в Москву махнуть?

Ян внимательно посмотрел на Дарину.

— Ура! — Она залпом допила кофе. — Хоть кто-то знакомый у меня там будет!

Она продолжала говорить что-то еще, но Ян ее не слушал. У него зрела идея.

*

В «Депо» оказалось слишком много народу, и Костя потянул Гелю поискать другое кафе. Все это время он рассуждал о море, летнем отдыхе и приличных отелях, например в Болгарии. Геула слушала с возрастающим удивлением, но соглашалась, что море, отдых и отель — это хорошо бы.

— Слушай, — не выдержала она, когда Костя вышел на третий круг. — Ты к чему это все вообще?

— Сюда зайдем! — Костя решительно распахнул дверь.

Не успели они опуститься в плетеные кресла, как появился улыбчивый официант, зажег свечку и ушел с заказом на два кофе и один эклер.

— Выгодно тебя по кафе водить, — сказал Костя. — Сладкого ты не ешь…

— Так что там с морем? — перебила Геула.

Костя открыл рот, но в этот момент Минск бросил солнечный луч на открытую форточку, зайчик отразился от стекла и…

— Уии! — раздался с улицы истошный девичий визг.

Все посетители ближайших кафе высыпали на улицу.

Посреди Зыбицкой стояла клоунесса на ходулях. В руках у нее была пустая коробка, а по мостовой прыгало ее содержимое — десятки разноцветных каучуковых мячиков.

— Я случайно, — чуть не плакала клоунесса, — мне зайчик в глаз засветил! Помогите, люди добрые, мне выступать у Ратуши через пять минут.

Добровольцы — и Геля в первых рядах — тут же бросились собирать прыгающие мячики и забрасывать клоунессе в коробку.

А солнечный зайчик, отразившись много раз, успел долететь до Октябрьской.

*

Ян уже собирался поделиться своей идеей с Дариной, но в этот момент в сантиметре от его головы что-то пролетело.

— Извините! — закричали игроки в городки. — Мы случайно! Алесю в глаз солнцем засветило!

Ян улыбнулся и помахал им рукой.

*

Когда шарики были собраны, а клоунесса сто раз сказала спасибо и зашагала в сторону Ратуши, Геула вернулась к Косте. Он все это время стоял в стороне с крайне недовольным видом.

— Итак? — спросила Геля, но Костя снова не успел ответить.

В рюкзачке Геулы зазвонил телефон.

— Гель, выручай! — попросила мама. — Срочный заказ: мука и сахар.

— Сегодня ж среда! — удивилась Геула.

— Гелюшечка, пожалуйста, там тебя четыре противня ждут у меня на кровати и два у тебя на столе.

— Сейчас буду, — коротко ответила Геля.

Стратегические запасы муки и сахара привозили им домой по пятницам. Если все закончилось уже в среду, значит полный аншлаг с заказами.

Геула повернулась к Косте:

— Слушай, мне срочно нужно маме продукты купить…

Костя вздохнул:

— А приедешь завтра ко мне? Кино какое-нибудь посмотрим… и вообще…

— Ладно! Привет дяде Чингизу! — Геула чмокнула Костю в щеку и побежала к метро.

*

— Ну что, — спросил отец Костю, когда тот уселся в машину, — рассказал о поездке?

Костя неопределенно мотнул головой.

— Сколько номеров заказывать? — уточнил папа.

— Один, — ответил Костя.

Что-то в тоне сына напрягло Чингиза.

— Точно? Никаких проблем?

— Никаких, — сказал Костя сквозь зубы.

— То есть Геля не против того, чтобы афишировать…

— Пап, — перебил Костя, — да хватит меня уже грузить! Все у нас нормально!

— А как Геула отреагировала?..

— Нормально отреагировала! Поцеловала на прощание!

До самого Уручья они молчали. И только напоследок Чингиз сказал:

— Учти, это твоя зона ответственности.

Костя, выходя, хлопнул дверью сильнее, чем нужно.

*

Геля не ела торты. Не могла смотреть на пирожные. При слове «капкейк» болезненно морщилась. Мама до сих пор вспоминает, как добрая соседка принесла ей коробку конфет, а Геула, которой исполнилось четыре, строго сказала:

— В следующем году подари мне банку соленых огурцов.

Лет с десяти Геула начала помогать маме украшать заказы и с тех пор воспринимала сладкое… как бумагу. Или холст. Никому же не придет в голову жевать холст и закусывать кисточками?

Когда Геля вернулась домой, мама уже достала из духовки очередную порцию кексов.

— На столе двадцать восемь капкейков — выпускной в четвертом классе, — прокричала мама, — только без авангарда, пожалуйста, там чума, а не родительский комитет. Белый верх, темный низ. А то, что в спальне, там можешь делать что хочешь, это дээр у пацана, двенадцать лет, футболист, мама блогер, папа машинами торгует… Ты есть хочешь?

— Потом, — отмахнулась Геля, — сначала отмучаюсь с кейками.

28 штук. 15 девочек, 13 мальчиков. Выпускной.

Геля глянула на помадку, которую приготовила мама. Омерзительный розовый и вырвиглаз голубой.

«Ну и ладно, — подумала Геля, — на деньрожденских оторвусь».

И принялась рисовать на кексах книжечки и тетрадочки.

*

Ян пришел в себя от подзатыльника.

— Ты на часы смотришь, блогер фигов? — поинтересовался отец.

Ян посмотрел.

До подъема оставалось шесть часов.

— Уже заканчиваю, — буркнул он и продолжил щелкать мышкой.

Станислав Францевич был опытным отцом. Он захлопнул ноутбук перед носом сына, сунул компьютер под мышку и двинулся в спальню. Ян даже не протестовал. Все, что надо, он уже выяснил, оставались кое-какие детали, но их можно уточнить и завтра.