Стэнтона Бэра нередко спрашивали, почему высокопоставленные придворные предпочитали проводить время с женщинами Дома тысячи радостей, хотя могли иметь сколько угодно наложниц.

Но те женщины, что обитали в Запретном городе, ничего не знали об окружающем мире. Вся их жизнь была сосредоточена на стремлении угодить своему господину, и красота их тела играла в этом решающую, но, пожалуй, и единственную роль.

А в Доме тысячи радостей от девушек требовалась не только красота, но и ум.

Поэтому Бесконечный Восторг была одной из самых осведомленных женщин всего Северного Китая.

— Ну, расскажи же мне, как обстоят дела, — вновь попросил Стэнтон Вэр с той улыбкой, против которой не могла устоять ни одна женщина ни в одной стране мира.

— Ах, вы неисправимы, о благородный! — Бесконечный Восторг засмеялась, и смех ее зазвенел, как колокольчик. — Приходите и уходите, когда вам заблагорассудится, оставляете меня в полной неизвестности, заставляя гадать, живы ли вы еще или умерли, а потом вдруг появляетесь неизвестно откуда и выжимаете меня словно спелый плод граната.

Стэнтон Вэр, не оправдываясь, молча поднес руку красавицы к своим губам.

— Немало лет ты радуешь меня своей благосклонностью и дружбой, и ты меня еще ни разу не подводила, — негромко произнес он.

Стэнтон Вэр и Бесконечный Восторг действительно были знакомы уже давно и очень близко.

Сейчас она тихо вздохнула:

— Думаю, что нс смогла бы отказать тебе, даже если бы очень захотела, — сказала она, переходя на более интимный тон. — Так о чем же ты хочешь услышать, о благородный?

— Обо всем. Как ты знаешь, я не был в Китае больше двух лет и за это время немало воды утекло.

— Это правда. И самое плохое, что воды эти уносят с собой все хорошее, оставляя нашей стране горести и беды.

— Так мне и говорили перед отъездом из Англии.

— Ты, возможно, уже знаешь: вдовствующая императрица поставила правительство в известность, что строительство железных дорог прекращается, поэтому больше нет нужды в проектах западных государств и фирм.

— Да, об этом, к сожалению, я уже слышал.

— Ее величество готовится вести дела с Западом только с помощью оружия!

И снова Стэнтон Вэр кивнул, соглашаясь.

— Она приказала генералам как можно быстрее и подробнее изучить западные приемы ведения войны и то вооружение, которое западные государства имеют в своем арсенале. А знаешь зачем?

— Нет, это ты скажи мне зачем, — улыбнулся Стэнтон Вэр. — Я очень внимательно тебя слушаю.

— Конечно, чтобы бороться с врагом его же оружием. Она хочет как можно быстрее избавить Китай от иностранцев!

— Что-то сомнительно, чтобы на это у империи хватило силенок, — негромко и с сарказмом произнес гость.

— Но у западных держав здесь нет ни достаточного вооружения, ни достаточных военных сил. Они не смогут остановить бурный поток, когда он начнет захлестывать их.

Стэнтон Вэр и сам так думал. А его миниатюрная советчица тем временем негромко продолжала:

— Вдовствующая императрица хотела бы пустить пыль в глаза иностранцам. Но в игру вмешиваются «боксеры». Народ верит им и толпами идет за ними. А эти юнцы кричат повсюду: «Жги! Жги! Убивай! Убивай!»

— Насколько они сильны?

— Когда люди во что-то верят, они дерутся отчаянно, так что каждый из них стоит нескольких человек. Кроме того, они ведь распространяют слухи, в которые китайцы с готовностью верят. Например, что рельсы на железных дорогах и железные вагоны раздражают земного дракона и разрушают благотворное влияние земли.

Стэнтон Вэр лишь молча улыбнулся. Он прекрасно знал, что люди пугаются поездов, когда впервые их видят.

— Еще они говорят, что красная жидкость, которая капает из «железной змеи» — на самом-то деле это всего-навсего ржавая вода, — это кровь духов воздуха, над которыми надругались иноземцы.

— Господи, да неужели кто-нибудь способен верить в такую чепуху? — искренне изумился майор.

— Простым, невежественным людям постоянно внушают, что миссионеры извлекают глаза, мозг и сердца умерших и готовят из них лекарства; стоит кому-нибудь зайти в дом приходского священника и выпить там хотя бы стакан чаю, его моментально поразит смерть: мозг прорвет череп и выплеснется наружу! — Бесконечный Восторг отвернулась от своего собеседника и продолжала очень тихо, почти шепотом: — «Боксеры» говорят, что детей-сирот, которых христиане принимают в свои приюты, там мучают, а потом убивают и из внутренностей готовят колдовское снадобье, при помощи которого можно превращать свинец в серебро и получать очень ценное лекарство.

— Но надо быть идиотом, чтобы верить во все это, — не, выдержал Стэнтон Вэр. Но он прекрасно помнил волнения, виновниками которых в прошлом были именно миссионеры. Он молчал довольно долго, словно взвешивая все услышанное, а потом наконец заговорил: — Ты говоришь, что влияние «боксеров» растет. Но ведь сама императрица не может поддерживать эту нелепую кутерьму?

— Да, официально она заявляет, что за ними необходимо строго следить властям.

— А неофициально? — нетерпеливо перебил майор.

— Как только кто-то из официальных лиц попробовал обойтись с «боксерами» как с мятежниками, губернатор провинции пришел в ярость. Он заявил, что эти молодые люди представляют собой патриотическое повстанческое движение и Старушка Будда призвала их себе на помощь недавно, с месяц назад или около того.

— Кто бы мог помочь императрице увидеть опасность такой политики? — Стэнтон Вэр начинал волноваться.

Его прекрасная собеседница беспомощно развела маленькими, безупречной формы, холеными ручками и покачала головой:

— Не мне об этом судить. Но я уверена: что-то необходимо делать, и как можно быстрее, не то сбудутся предсказания о страшных несчастьях, нависших над моей родиной!

Она говорила горячо и искренне. Стэнтон Вэр прекрасно знал, как она любит свою страну. К тому же любые беспорядки, а тем более военные действия в Пекине окажутся губительными для ее бизнеса.

— Неужели ни у кого из чиновников не хватает смелости, чтобы дать понять императрице, что она в силу своего положения обязана остановить распоясавшихся мальчишек-хулиганов, пока еще не поздно?

— Император хотел внести прогрессивные изменения в стране, но потерпел поражение. Те, кто его поддерживал, погибли или оказались в ссылке. Ну а остальные боятся теперь подать голос.

— Все боятся? — усомнился Стэнтон Вэр.

— Остался Ли Хун-Чжан!

Стэнтон Вэр кивнул. Он явно обрадовался, услышав это имя.

Раньше Ли Хун-Чжан был одним из самых близких и доверенных чиновников императора и одним из самых прогрессивных политических деятелей Китая.