litbaza книги онлайнДетективыАлый цвет зари... - Сергей Фадеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67
Перейти на страницу:

Однажды Мадлен навестила огранщика. Но поговорили они совсем недолго, разговор не получился. Иоханес буквально пожирал девушку глазами. Он бормотал что-то почти бессвязное, все время повторяя, что не подведет и выполнит заказ в срок. Мадлен стало даже немного не по себе — так изменился и как-то вдруг одичал мастер всего за несколько дней. Глаза его горели безумным огнем, словно обжигая ее кожу. Это было, быть может, и приятно, но слишком уж навязчиво. Девушка почувствовала, что вызывает у мастера греховную похоть, испугалась и поторопилась уйти.

Иоханес же продолжал работу, чувствуя, что его посетило, как это ни странно, вдохновение. Да, к прежним видениям, которые не отпускали, добавилось еще и желание трудиться, добиваясь совершенства. И тяжкий кропотливый труд был ему теперь вовсе не в тягость…

Наконец работа была закончена. Дубликат практически не отличался от оригинала — только очень и очень опытный специалист смог бы распознать подделку.

В ночь накануне встречи с заказчицей он опять почти не сомкнул глаз. А когда под утро все же провалился в сон, снова увидел обнаженную Мадлен. Он страстно любил ее, покрывая все ее тело поцелуями, а она отвечала на ласки и смотрела на него глазами-рубинами, горящими недобрыми пурпурными огоньками…

За окном накрапывал дождик — привычная погода для мая в Антверпене. «Может, она и вовсе не придет?» — Иоханес постоянно возвращался к этой мысли, но тут же решительно отгонял ее. Хотя больше ждать и терпеть он уже не мог.

Едва рассвело, он уселся у входной двери, крутя в руках только что изготовленную подделку. Он снова и снова рисовал в своем воображении голую Мадлен. Его сердце сладостно сжималось в предчувствии того, что, быть может, произойдет сегодня не во сне, а наяву. Минуты тянулись тягостно, медленно складываясь в часы.

Наконец раздался торопливый стук. Иоханесу показалось, что он слышит звуки чарующей музыки. Он поспешно подскочил к двери и откинул щеколду. На пороге возникла фигура юной заказчицы в неизменном темно-сером плаще с капюшоном, закрывающим глаза. Девушка прошла в глубь комнаты.

Даже не поздоровавшись, Иоханес нетерпеливо и глухо пробасил:

— Сударыня, вы должны сейчас же со мной рассчитаться.

Он вплотную приблизился к гостье, еще сильнее зажав в кулаке дубликат.

— Разумеется. Как мы и договаривались, я принесла деньги, — спокойно ответила девушка. — Вот как раз пятьдесят франков. — С этими словами она протянула Иоханесу небольшой, но тяжелый кожаный мешочек. — Пересчитайте, пожалуйста.

— Я говорю об оплате совсем иного рода, — выпалил Иоханес и, больше не в состоянии справиться с собой, шагнул к Мадлен и неловко, но сильно стиснул ее в объятьях. Стеклянный «камень» выпал из его руки и покатился по полу. — Кричать не в ваших интересах, — сдавленно прошептал он.

Дыхание мужчины участилось, в глазах его зажглось настоящее безумие. Он целовал Мадлен в тонкую шею, она, сопротивляясь, билась в его руках. Прижимая ее правой рукой к себе, Иоханес разорвал тесьму и стащил с нее плащ, задрал подол юбки. На мгновение высвободив из тисков левую руку, Мадлен исхитрилась вытащить из ножен тонкий стилет, который на всякий случай всегда носила с собой, в одиночку отправляясь гулять по улицам вечернего города. Не помня себя от ужаса и омерзения, она вонзила в противника острое лезвие. Тот громко вскрикнул, захрипел, отпустил ее, отступил на шаг и рухнул навзничь как подкошенный, широко раскинув руки. Его тело сотрясали конвульсии, пальцы правой руки внезапно нащупали выроненную фальшивку и рефлекторно сжались в кулак. Еще несколько раз дернувшись всем телом, Иоханес замер — уже навсегда.

Мадлен почти целую минуту стояла не шелохнувшись, тяжело дыша. Потом машинально смахнула со лба капельки холодного липкого пота, поправила платье и надела упавший плащ. Остекленевшие глаза огранщика завораживали ее, не отпускали, но вскоре она очнулась и заметалась по квартире… Красный, горящий ярким огнем рубин лежал на столе. Она схватила его, подняла с пола мешочек с деньгами и сунула туда камень. Набросив на голову капюшон, Мадлен выскочила наружу и с силой хлопнула дверью, рассчитывая, что щеколда встанет на место. Ей повезло — легкий стук возвестил о том, что дверь опять на запоре…

Мадлен стремительно шагала по улицам, пряча лицо под капюшоном. Ужас, раскаяние за совершенное преступление, чувства стыда и брезгливости переполняли ее. Из глаз текли слезы, дыхание было прерывистым, ей не хватало воздуха, девушка задыхалась. Она не помнила, как добралась до дома, где заперлась в своей комнате, рухнула в одежде на постель и громко разрыдалась…

А на следующее утро, выдавшееся прохладным и туманным, из города выехали в почтовой карете два молодых человека — один высокий, в черном кожаном камзоле и широком бархатном берете с пером, и другой, еще совсем юный, почти мальчик, мертвенно бледный, в темно-сером плаще с капюшоном, опущенным на глаза. Они трогательно держались за руки и не отрываясь смотрели друг на друга… Словно братья, надолго покидающие отчий кров.

Спустя три месяца после гибели Иоханеса в городе все-таки объявился его двоюродный брат Корнелис. Единственный наследник погибшего огранщика прибыл из Брюгге. Он побывал на могиле молодого мастера, положил цветы. В кассе гильдии получил оставшиеся деньги Иоханеса. Встретился он и со следователем, который передал ему красный камень, найденный в руке «убиенного».

Удивленный размерами камня и в предвкушении внезапно свалившегося на него богатства, Корнелис отнес рубин лучшему ювелиру Антверпена. Но тот, тщательно изучив камень, разочаровал его — сокровище оказалось лишь «очень искусной, замечательной, но все же подделкой»… Будучи человеком рачительным и расчетливым, после некоторого раздумья кузен все же не стал выбрасывать фальшивку, а захватил ее с собой в Брюгге.

Глава четвертая

Париж оказался совсем не таким, каким представлялся им в далеком теперь Антверпене. Он был огромным, очень шумным, необыкновенно грязным и на редкость зловонным. Помои, отбросы, лошадиный навоз и нечистоты покрывали мощеные мостовые, стекали в канавы. Не зря французы так часто повторяли свое непременное «merde». Это было вполне естественно и оправданно. По улицам праздно шатались пестро одетые горожане, сновали скороходы, факельщики, бродили нищие, прося подаяние, скакали какие-то всадники в разноцветных мундирах. В роскошных каретах передвигались знатные особы в сопровождении эскорта пеших или конных слуг. Великолепие модных, расшитых золотом одежд на фоне грязных улиц поражало воображение молодых фламандцев.

И все-таки это был Париж, город любви, художников, прекрасных дам, галантных кавалеров и отчаянных храбрецов.

Ошеломленные видом его прекрасных дворцов и соборов, Мадлен и Франс как зачарованные добрели до улицы Вожирар. Здесь находился постоялый двор, который настойчиво рекомендовал художнику его неунывающий друг и собрат по кисти Виллем, побывавший в знаменитом городе два года назад и буквально бредивший им.

Мадлен еще не отошла от событий последней ночи в Антверпене. Девушку мучили приступы озноба. Время от времени слезы начинали струиться из ее глаз, и все тело содрогалось от рыданий и судорог. Перед глазами постоянно появлялся мертвый огранщик с остекленевшими глазами…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?