— Ты слышишь меня, дитя?

— Конечно, Наставник, — послушно откликнулась Ренна. — И благодарю за науку.

Когда шаркающие шаги старика затихли, принцесса села на постели, потянула за цепочку, вытаскивая из-за пазухи медальон. Тихо щёлкнула откинувшаяся крышка. Видно было плоховато — темно, собственные волосы свет загораживают, да и окно ещё не расшторено. Но на портрет можно и совсем не смотреть. Всё равно каждая чёрточка наизусть выучена: от прямых, тяжёлых волос, хауберком[4] падающих на плечи, до квадратного — кирпичом — подбородка. Вот только у мужчины на миниатюре не было ямочки на щеке. Но это потому что он не улыбался.

— Я буду счастливой! — клятвенно пообещала Ренна, убирая медальон под рубашку.

* * *

Храм Великого Дракона, айсбергом поднимающийся над зелёной пеной садов, раганцы[5] с эдакой снобистской снисходительностью столичных жителей привыкли называть просто Храмом. Подумаешь, невидаль! Ну да, иные городки меньше. Так это у вас селища маленькие, а не у нас святилище большое. Ну да, помимо самого капища, которое поболе королевского дворца будет, тут ещё и Школа Слуг есть.

Что нам та Школа? А Колыбель Сладости вы не видели? Конечно, не видели. Дев, там воспитывающихся, только Наставникам да Защитникам зреть полагается. Зато вот выпускников Академии Изящных Искусств точно любой встречал. В Золотолесье-то попадают лишь лучшие из лучших. А те, кто такой чести не удостоился тренькают, поют, танцуют, фиглярствуют да фокусничают по всем трактам империи.

Но это всё так, суетное и мирское. Главное, что тихая сень шикарных садов прячет жреческие покои. И недаром говорят, будто кельи верных слуг Дракона не уступают роскошью дворцовым спальням. Имеются тут и беседки для размышлений, да осмысления наследия Великого. И фонтаны, рядом с которыми так плавно и разумно ведётся учёная беседа. А классы, где молодых послушников готовят к служению, спрятаны от мира за высокими стенами, куда даже намёк на обыденный шум не долетает.

И сады, сады, конечно, сады: цветники, розарии, зелёные лабиринты, галереи, стены и потолки, увитые плющами и вьюнками, оранжереи и живые картины, собранные из цветов по сезону — с этим роскошеством не может поспорить ничто. Тут даже дворцовые парки меркнут и не рискуют конкурировать.

Да, много чудес скрыто за цветущими изгородями, коваными решётками, и розоватым с золотистыми прожилками мрамором стен. Ну и что? Это же всего лишь Храм.

Для Ренны же сие великолепие и просто храмом-то не было: привычное место, куда она приходила каждое утро много лет, и откуда возвращалась вечером в папенькин дворец, чтобы только ночь переждать. А порой и спала здесь — у невест гемнона в общем доме Колыбели Страсти свои покои имелись. Потому что некоторые тайные умения при свете солнца не освоишь: как позволить платью упасть, чтобы лунный свет облил тело, делая его желанным, манящим. Как свечи зажечь, чтобы простая кровать превратилась в ложе любви. Как встать на фоне звёздного неба, чтобы мужчина вместо смертной женщины воплощённую мечту увидел. Да много их, таких знаний.

— О чём так глубоко задумалась, дочь моя? — неодобрительно осведомился Святитель.

А с чего ему довольным быть? Вместо того, чтобы внимать последним наставлениям, принцесса улыбается чему-то своему, от важного явно далёкому, да краснеет. Не назидания же о том, как стать хорошей женой и не забывать об интересах империи, заставляют принцессу алеть!

Конечно, других Невест жрец не видел. Последнюю из них в Золотолесье проводили, когда служителя ещё и в родительских планах не существовало — сами пешком под стол ходили. Но этот выбор гемнона Святитель категорически не одобрял. Вроде бы и тиха, послушна, училась охотно и без капризов. Только всё одно себе на уме. Слушает-слушает, а потом глянет так, что дураком последним себя чувствуешь. И в облаках витает вечно, о непонятном думая. На исповедях чепуху рассказывает, сокровенным не делится. Поди, разбери, что у неё на уме и чем это для империи и Храма обернётся?

— Простите, Святитель, я и вправду задумалась, — и вот опять! Головку склонила послушно и виновато, а лицо за покрывалом спрятала. Слова-то правильные говорит, но вот тон… Вроде насмешничает, да откровенной непочтительности и нет будто. — Но молю вас о снисхождении, сегодня день такой. Я будто и сама не своя.

— Твои метания не новы, дитя, — солидно покивал жрец. — Но и ты понимать должна, какой сложности и ответственности миссия на тебя возложена! Грань и Золотолесье — это защита и опора нашего государства. Пропадём мы без них, погибнем. Потому и чтим Великого Дракона, следуем его наставлениям. Но! — старик назидательно поднял палец, подчёркивая важность своих слов. — Защитники могут стать и погибелью нашей! Слишком большое искушение, слишком сладостны обещания и посулы.

«Слишком много у них власти…» — привычно капнула дёгтем в поток мёда с сиропом Ренна. Мысленно, ясно. Давно поняла, что такое лучше при себе держать. Наставники подобное вольнодумие не ценили.

А тут хоть думай, хоть нет. Старики рассказывали, что раньше в Школу Слуг народ силком загоняли — за долги, преступников мелких, тех, кто короне не угодил. Многие смерть услужению драконам предпочитали. Сейчас же конкурсы для желающих устраивают, по пятьдесят человек претендовали на одно ученическое место — это в классы простых прислужников: подавальщиков, горничных, спальников. Туда, где специалистов готовили — поваров, конюших, дворецких — конкурс и до восьмидесяти доходил. Ну а уж для того чтобы выучиться на мажордома, наперсницу или сенешаля и вовсе никакие умения не нужны — всё размер взяток определялось. И ведь не факт, что потом в услужение попадёшь. Драконы разборчивы.

Или взять Колыбель Сладости. Конечно, там обучаются только распрекрасные красавицы — других Защитники в наложницы и не берут. Да только у каждой воспитанницы родословная, как у кобыл из имперской конюшни — сплошь баронские дочки с титулом не моложе, чем в пятом поколении.

И это учитывая, что возвращаются из Золотолесья единицы. Зато вернувшиеся такие сказки рассказывают — заслушаешься: сплошь кисельные берега с молочными реками, бриллиантовой пылью припорошённые. Естественно, народ правдами и неправдами рвётся к драконам. Вот тебе и защитники, получаются! Население сманивают.

Опять же, магия их. Не желают люди покупать факелы и лампы — драконьи светильники подавай. Хорошая хозяйка уж и кухни без холодного шкафа, в котором лёд в самую жару не тает, и плиты с неугасимым огнём не представляет. Аптекари от местных снадобий нос воротят — желают торговать мазями и настоями из Золотого Леса. Невесте простое колечко только распоследний бедняк преподнести рискнёт. И то может это же колечко мордой словить. Дамы только зачарованные драгоценности любят, не говоря уж о косметике. Оружейники дворнягами воют — их мечи и даром никому не нужны.

И ведь всё дорого, от таких цен у нормального человека глаза на лоб лезут, но ведь платят, а драконы богатеют. Им и дани-то не надо! Они, наверное, всю империю уже скупить способны, продать и ещё раз купить — ради развлечения.