сведения проходят мимо моего слуха, после прохождения шлюза, делящего здание на две логические зоны.

Остается совершить последний шаг. В кабинете изменения сознания меня просят сдать на хранение все личные вещи, включая одежду. Младший научный сотрудник требует скорее перебираться в капсулу погружения. Молчу, слушаюсь, но, признаться честно, ощущаю слабый мандраж. Делаю это второй раз, и все равно приятного мало, когда временно лишаешься части своей памяти и сильно меняется восприятие реальности. Залезаю в не самое уютное устройство, пусть теплое, но далекое от совершенства, и невольно вспоминаю технологии военных. Лампы Гарвиша все-таки чудная вещь, жаль не для всех. Вспоминаю видеоролики, как клановые бойцы с космодесантниками заходят в облако света и готово, а надо мной сейчас закрывается крышка, навевая мрачные образы.

Окружающий мир временно сменяется темнотой. Радуюсь, что ждать долго не пришлось, ибо процедура, правда, упростилась. Лежу и думаю, пока могу. Скоро все это не будет иметь решительно никакого значения, все забудется. Вновь придет странное чувство, словно прошлое размыто и находится где-то за гранью, а сейчас существует только этот огромный парк. Отлично помню, как в голове некоторое время держится намерение добраться до вершины горы, что в двух неделях нормального хода. И тут же вспоминаю, как быстро гаснет яркость намерения, уже к вечеру второго дня, делая из человека щепку, попавшую в горный ручей. Вот тогда и выяснится, на что теперь гожусь, сколь велика поднятая за прошедший год сознательность.

Сбой

Несколько томительных секунд раздаются звуки работающего оборудования, после чего капсула внутри вспыхивает неприятным красным светом и прежде, чем мое сознание померкло в голове, начинает мелькать ряд воспоминаний. Лежу в оцепенении. Не представляю, как это работает, но результат ошеломителен, в буквальном смысле. Почему-то вспоминаются люди из прошлого похода. Вижу, как наяву, они находятся в полной растерянности первые минуты, пока не отошли ото сна. Понимание к нам тогда приходило довольно быстро, правда в урезанном варианте. Однако вложенные пси-закладки так или иначе заставляли шевелиться и идти, во всяком случае в первый день все работало. Невольно кривлюсь от неприятной мысли, что самому предстоит стать таким же Иваном, не помнящим родства. Немного обидно, но бывает и хуже.

Красный свет меркнет и все стихает. Ожидания шокирующего ментального воздействия не оправдались. Отлично знаю, по-хорошему, мне надо, отключиться, а сознание придет позже, в отправном лагере, в одном из его домиков. Ведь для удобства путешественники просыпаются в койках, будто приехали прошлым вечером. Вокруг меня же до сих пор стенки капсулы. Мне подумалось, что обновление коснулось и технологии погружения. Но додумать эту мысль не удалось. Раздается шипящий звук, и воздух наполняется газом, щекочущим ноздри.

Открываю глаза, но изображения нет. Вижу, лишь темнота и трогаю стенки неудобной капсулы. Тело слушается и мне кажется, что началось стремительное движение куда-то вперед. Со всех сторон доносятся повторяющиеся механические звуки, в которых легко узнается работа подушки монорельса. Не понимаю куда потерялась моя извечная инициативность и жажда действий, даже думать не хочется, остается лишь задремать. Сквозь сон, больше похожий на бред, вновь прорезаются металлические поскрипывания гидравлических приводов. Крышка капсулы плавно отходит в сторону, пропуская в уютную темноту яркий свет. Двое людей в спецодежде сноровисто вытаскивают меня наружу и перекладывают в одну из тех самых коек. Желание шевелиться, а тем более говорить так и не приходит.

— Кто это у нас такой умный, а может быть хитрый, — гудящим голосом произносит старый и мускулистый человек с усами-щеткой. — Решил поиграть? Ну давай, будет весело, — он напоминает сумасшедшего, и кого-то очень знакомого. — Ты какой-то серьезный, расслабься, — сказал он, меняясь в лице, чередуя разные облики, словно не мог выбрать себе приятную внешность.

Меня передергивает, и сон пропадает, на удивление сохраняясь в памяти. Понимание ситуации приходит постепенно, капля за каплей просачиваясь в разум. Поверх воспоминаний бредового сна, в голове крутятся разговоры из только что покинутого здания компании «Восхождение». Происходящее кажется недопустимым и невозможным. Вопреки всему понимаю, что моя память осталась не заблокированной, вместе с сознанием. Первая мысль, мелькнувшая в обескураженной голове, предлагает обратиться к персоналу. На мое счастье в отправных пунктах их достаточно. Решаю обязательно сообщить о проблеме погружения, ибо не знаю, как отнесутся к сбою, если его утаить. Может все аннулируют, и привет, испортят мои большие планы.

Пока есть время, оцениваю ситуацию. Если шоры восприятия на меня не подействовали, то усыпляющий газ, уж не знаю, чем именно путешественников угощают, сработал исправно. Такой вялости не помню даже после больших концертов или экзаменов. Лежу теперь, как катком раскатанный. Ум заходит за разум, мешая решительным действиям. Мысленно жалею вложенные средства и время, лишь странный сон оставляет надежду на гибкость здешней политики, кто их знает. Пытаюсь сообразить кто предложил мне игру, он открыто намекнул оставить все как есть. Недолго думая, решаю пока сыграть роль обычного, зачарованного и беспамятного путешественника, а дальше, как повезет. Даже, интересно действовать с полным осознанием ситуации, не то что прочие, словно котята слепые.

Спустя пару часов дремы, силы вернулись ко мне, даже осмотрелся. Лежал, оказывается, в простой бревенчатой комнате, с тремя другими участниками. Собираюсь вставать, но замечаю вошедшего сотрудника. Обнаружив мнимое пробуждение нового путешественника, он тут же принимается за свою работу. Человек ведет меня, придерживая за плечи, судя по указателям, сразу в помещение с экипировкой. Подразумевается, что мое сознание уже верно оценивает обстановку. Прибыл якобы ночью в дикий край, покорять местную вершину, отдохнул с дороги, и все, большего знать не положено. Тихо посмеиваюсь этой мысли, ибо наивная легенда, но работает. Гляжу на еще нескольких примороженных путников, и вспоминаю, что часть навыков и понятий остается, часть забывается. Пока не могу понять, как обстоят дела сегодня, но год назад именно так и случилось.

Снаряжение

Проснувшихся вместе со мной оказалось мало. Около семи человек ждало своей очереди в просторной комнате, похожей не то на бар, не то на магазин. Всюду дерево, кованные светильники и привлекательная небрежность в исполнении каждой детали. Непередаваемый дух жилища лесника, или даже лесного хранителя, могущественного и древнего. Крепкий дядька затасканного вида, иначе и не скажешь, на хранителя походил мало, зато исправно выдавал вещи. Сейчас он обслуживал неправдоподобно тощего человека, водрузив на стойку рюкзак и пакет одежды. Мысленно усмехаюсь, сравнивая его с таким же худым собой, зато нам легко шагать, лишь бы не перегружаться. А этот человечек, судя по горе предметов, явно предусмотрел все беды, или